тронулись в путь. Зная, что путешествие не сулит интересных событий, Патрик начал рассказывать свою историю. Оказалось, что мужчина, прихватив с собой весь оставшийся урожай, отправился в Эгберт, чтобы продать его. Успешно завершив это дело, он уже мечтал о том, как вернется домой, чтобы порадовать свою беременную жену. Однако судьба вновь преподнесла ему испытание: на пути он встретил Чарльза, своего бывшего односельчанина, который недавно стал предводителем небольшой шайки негодяев. Херлиф внимательно слушал рассказ Патрика, несмотря на полное отсутствие интереса к его личности. Сделав привал ближе к обеду, Патрик угостил собеседника деликатесом — колбасой. Учитывая, что это была первая приличная еда за пару дней, юноша искренне чувствовал благодарность к своему спутнику. Достигли они своей цели быстрее, нежели ожидали; возможно, это произошло потому, что, завидев родные места, Патрик с невиданным энтузиазмом устремился к своему дому. Наконец, он подошел к порогу, с трепетом постучал трижды, и вдруг дверь распахнулась. Отворила её красивая женщина средних лет, одарившая мужа ослепительной улыбкой.

— Получилось! — заверещал Патрик, заключив жену в плотные объятия. Та, не сопротивляясь, лишь поглаживала мужа по светлым волосам и приговаривала, что верила в него. Когда трогательное воссоединение было окончено, жена наконец обратила внимание на Херлифа.

— Юноша, ты приятель Патрика? — раскрыв глаза, вопрошала она.

— Нет, ваш муж лишь обещал мне ночлег за оказанную ему помощь.

— Помощь, значит? Ну, заходи, чего на пороге стоять, — пригласила хозяйка Херлифа, зная, что муж не привёл бы в дом абы кого. Посадив их за стол, женщина быстро облажила его всеми яствами, что имелись в доме. И озорливо уселась, завалив Патрика кучей вопросов. Тот поведал ей о своём пути и о встрече с Херлифом.

— Удивительно! Неужели этот мальчик настолько умелый воин? — вопрошала хозяйка.

— Фрея, несмотря на внешность, пред тобой не мальчик, а настоящий муж, имей уважение, — сделал замечание Патрик.

— Прости, милый, — искренне произнесла женщина, ответив на недовольство мужа. — Но меня гложет одна вещь… — неуверенно начала Фрея, глядя на Херлифа.

— Спрашивай, — дал разрешение Херлиф закончить вопрос.

— Ты убил Чарльза?

— Да.

— Тебе не было ну-у-у… Это… Ты раньше убивал людей? — прямо спросила Фрея, наконец собравшись с мыслями.

— Дорогая! Некрасиво спрашивать подобное у гостя.

— Убивал, — безразличным голосом Херлиф подтвердил догадку Фреи.

— О, Авель! Бедненький! — произнесла женщина, полностью ошарашив мужа, и юношу, ведь Херлифу казалось, что суть этого вопроса заключалась в том, дабы оценить уровень представляемой им угрозы, но никак не для того, чтобы выразить сочувствие.

— Таков мой путь, не следует меня жалеть, — произнёс Херлиф, придя в себя. Фрея ничего не ответила, а лишь, встав с места, подошла к юноше и попыталась нежно погладить по голове, но Херлиф безумно вскочил, отбив её руку. Вроде ему и было понятно, что женщина пред ним не представляет никакой угрозы, но тело сработало рефлекторно, ибо любые женские касания страшили его напоминая о, с сестре.

— Прости, я не хотел причинить вред твоей жене, — извинился Херлиф, глядя в сторону Патрика.

— Я знаю, просто Фрея не понимает, какую жизнь ты прежде вёл ради выживания, что с них взять с женщин… Хозяйка дома, не в силах пережить неловкость, летающую в воздухе после данного происшествия, отправилась в почевальню, оставив наедине мужчину и юношу.

— Слушай, наверное мне стоит часок другой погулять? Вопрошал Херлиф, прерывая неловкое молчание.

— Зачем? Мы уважительно относимся к гостям, да и Фрея не в обиде на тебя за сегодняшнее.

— Я не про это. Ну знаешь… Ты ведь давно жену не видел…?

— А, вот ты о чём. Ну знаешь, может быть по жене и не скажешь, но она уже на восьмом месяце, поэтому, ну сам понимаешь…

— Да, ясно. После этого несуразного диалога они посидели ещё минут двадцать, а затем отправились спать. Патрик предоставил юноше место на печи и шерстяное одеяло, лучшее в доме, за исключением почевальни, и распрашивая пожелал добрых снов. Проснулся Херлиф поздно, вскочил с печи и попытался найти свою тунику со штанами.

— Одежду стирает Фрея. Прервал потуги юноши Патрик, завтракавший за столом. — Стирает? Но зачем?

— А зачем, по твоему, стирают вещи? Иронично вопрошал мужчина.

— Но я же её не просил.

— Она относится к типу женщин, у которых не нужно выпрашивать заботу. На сегодня можешь позаимствовать мою одежду, она лежит в шкафу, выбирай, что нравится.

— Спасибо.

— Кстати, сегодня в деревне праздник имболок, знаменующий прощание с осенью. Не хочешь сходить с нами?

— Что там из интересного? — Так ну, прелестные незамужние девушки танцуют вокруг костра и ты.

— А дальше? Перебил юноша Патрика, прервав красочное описание.

— Речь главы деревни.

— А затем?

— Рукопашные схватки.

— Награда?

— В прошлом году была 50 килограмм картошки.

— А в этом будет сотня, и кстати сначала идут бои, а затем танцы! Вмешалась в диалог Фрея, подоспевшая неожиданно для Патрика. — Ты всё слышала? Задал вопрос мужчина, неловко положив руку на затылок.

— Не волнуйся, часть про незамужных девушек, я не упустила. Прелестно надув щёки, Фрея демонстрировала своё недовольство.

— Ну, слушай, это описание было для Херлифа, он ведь молодой неженатый муж, я думал, его это заинтересует. Заметил Патрик, переведя взгляд на юношу, будто говоря: выручи, приятель, за мной не заржавеет.

— Верно, и это меня заинтересовало! Кстати, как записаться на бои? Съехал юноша на более интересную тему.

— Подойдя к главе деревни, но Херлиф, ты уверен, что оно тебе надо? Каждый год бои выигрывает бугай Сойер, калечащий всех подряд.

— Уверен. Твёрдо заявил юноша, осознавая, что сотня килограмм картошки может превратиться в неплохой денежный эквивалент в ближайшем городе.

— Ну, дело твоё, однако, если собираешься участвовать, нам лучше поторопиться, ведь сельчане уже собираются возле костра.

— Так, чего мы ждём? Вопрошал Хёрлиф, уже успевший накинуть на себя тунику и штаны. Не сыскав более веских причин для продолжения задержки, они направились в сердце деревни, где разгорелся могучий костёр, вокруг которого сошлись сельчане, поругиваясь и смеясь.

— Сегодня мы собрались здесь, дабы взывать к Авелю о милосердной зиме и щедрых весенних урожаях! Произнёс старец, стоящий в центре, его голос резонировал с глубиной земли. — И чтобы почтить святого, я объявляю церемониальный бой. Как только эта фраза сгустилась в воздухе, к центру вышел самоуверенный тип, судя по всему это и был тот Сойер калечащий всех подряд. Заметив его надменный взгляд что-то вспыхнуло в юноше и он окончательно принял решение драться.

— Я желаю поучаствовать! Уверенно затрезвонил Херлиф, сделав шаг вперёд.

— Это похвальное желание, но кто ты юноша? Вопрошал староста деревни не видевший Херлифа прежде.

— Я лишь странствующий путник,