Тепло тела Трейвента чувствовалось даже несмотря на то, что между ними было два слоя одежды. Шарлинта откинулась ему на плечо так, чтобы при желании можно было посмотреть в лицо. Конечно, это было немыслимое нарушение этикета. Оказавшись в такой ситуации, принцесса должна была сидеть с максимально прямой спиной, чтобы даже случайно не соприкасаться. Но после ночи, проведенной в одном шатре, про этикет вспоминать уже поздно.

— Поставить полог тишины? — спросила она, опять же улыбаясь лишь слегка, чтобы не беспокоить ранку.

— Поставь, — согласился Трейвент, зачем-то наклоняясь к ее лицу, так близко, что она ощущала его горячее дыхание на своей коже.

При этом амаинт смотрел Лин прямо в глаза, и девушка неожиданно осознала, что в эту зелень можно упасть так же, как в синь неба. От дыхания амаинта пахло травяным отваром.

— Приоткрой рот.

Шарлинта подчинилась просьбе еще до того, как осознала, что именно от нее требуют. К запаху Трейвента добавилась еще какая-то незнакомая нотка, и чуть обжигающий поток его дыхания скользнул по девичьим губам.

Теплая волна прошла через все тело принцессы, начиная с кончиков пальцев ног и заканчивая макушкой. Малахитовая глубина глаз амаинта не отпускала. Сердце девушки остановилось на мгновение, а потом забилось быстрыми неровными толчками. Внутри все наполнилось странным жарким томлением, и Шарлинта замерла в ожидании того, что даст ему выход наружу. В ожидании…

Осознание больно ударило по гордости. Она действительно ждала поцелуй. Прямо здесь, на глазах кучи свидетелей, забыв абсолютно о том, кем является. Щеки вспыхнули огнем. Лин нервно дернулась в руках мужчины, пытаясь увеличить расстояние между их телами. Но амаинт как будто бы ждал этого, держал крепко. От досады Шарлинта отвернулась и едва не прикусила губу снова. Не успела. Мужской палец легко коснулся ее уст.

— Не нужно, — тихо произнес амаинт буквально на ухо девушке. — Я только ее залечил.

Шарлинта вскинула на Трейвент изумленные глаза.

— Что не нужно? — хриплым шепотом уточнила девушка, не понимая, о чем ее просят.

— Ранить своими зубками губу, — мягко улыбнувшись, ответил амаинт, а потом снова добавил. — Я только ее залечил.

Шарлинта буквально втянула в себя воздух, не понимая, смеяться или плакать ей сейчас. Было мучительно стыдно, особенно потому, что принцесса всегда избегала подобных двусмысленных ситуаций. Романтическими бреднями не страдала, поцелуев от мужчин не жаждала. Или это мужчины были не те?

— Залечил дыханием? — уже более или менее ровным голосом спросила девушка.

Ей бы веер сейчас. Тот самый пресловутый веер, который она раньше терпеть не могла. Горели не только щеки, но и уши, и встречный слабый ветерок охлаждал их мало. Трейвент в ответ на последний вопрос девушки лишь кивнул.

— Странный способ лечения, — произнесла принцесса, пытаясь разговором отвлечься от мыслей и мучающего ее стыда. — Я не встречала еще такой методики.

Амаинт выразительно взглянул на сомкнутые в кулачок пальцы девушки. И Шарлинта покраснела еще больше. Потерявшись в своих чувствах, она не заметила, что вполне успешно мнет своими пальцами плащ трехипостасного.

— Это не методика, а особенность моей магической ипостаси.

Лицо Трейвента оставалось внешне спокойным, но глаза буквально лучились смехом, наблюдая, как принцесса пытается ладонями разгладить складки на его плаще.

— И какая у тебя магическая ипостась? — не надеясь особо на ответ, спросила принцесса.

— Феникс.

Шарлинта снова подняла глаза на трехипостасного, пытаясь представить его горящей птицей.

— Я не обращаюсь полностью в птицу, — добавил Трейвент, поймав изучающий взгляд девушки. — Только частично.

— Ты читаешь мои мысли? Я ничего про птицу вслух не говорила, — возмущенно уточнила принцесса.

Трейвент лишь рассмеялся в ответ и покачал головой.

— Нет, Лин. Я ощущаю твои эмоции. Я эмпат. Поэтому мне легко читать тебя по лицу, хоть ты и привыкла носить маску.

Это было неожиданно и, наверное, болезненно. Осознать, что этот мужчина без труда залез в самое сокровенное — в душу. Эмпатия — очень редкий дар для их мира, вымерший, как считалось, поэтому универсальных щитов от нее нет. Само понятие — защита от эмпата — ни в одном учебнике не рассматривалось.

— Ты рассказывал, что я чувствую, своим братьям? — дрогнувшим голосом спросила принцесса.

— Нет, не рассказывал, — легко, не задумываясь, ответил амаинт. — Но мне кажется, у тебя были ко мне совсем другие вопросы.

— Были, — эхом повторила Шарлинта, потом после небольшой паузы добавила: — Мне нужно две минуты, чтобы собраться с мыслями.

Принцесса сосредоточилась и еще пару часов мучила трехипостасного вопросами. Потом ехала молча, обдумывая и структурируя полученные знания. На Серого Шарлинта так и не пересела. Самой себе в оправдание придумала, что не хочет давать Икрею повод снова потаскать ее, как куклу. Но на самом деле ехать с Трейвентом было … уютно. А еще очень тепло.

Родина амаинтов, та, что опустилась в океан после катастрофы, была суровой. Горы, наполненные скальной нежитью, редкие пролески. И это одна из причин, почему у амаинтов исторически сложилась такая форма семьи — сохранить и прокормить жену и потомство трехипостасному в одиночку было практически невозможно.

Второй причиной являлось то, что амаинты были крепко связаны между собой братскими узами, в том числе и магически. Врожденные способности каждого из братьев были абсолютно разными. При этом каждый из таких магических талантов своим отголоском усиливал и других братьев.

Шарлинта не понимала, как именно это работает. Человеческая магия строилась совсем на других принципах. Есть врожденный магический потенциал. Его можно расширить медитациями и другими практиками во время обучения, определенными ритуалами, для тех, кто не чурался магии крови, артефактами. У амаинтов потенциал братьев как бы складывался, и каждый из них имел полный доступ к нему. Такой своеобразный магический симбиот непонятной природы. Каждый из братьев в отдельности если и превосходил магический потенциал девушки, то немного, но их было трое. Поэтому Икрей без труда улавливал обрывки мыслей девушки, несмотря на качественные ментальные щиты, Трейвент читал ее, как открытую книгу, Равенель подавлял своей тяжелой аурой.

Мало того, женщина после брачного ритуала также либо получала доступ к небольшой части способностей мужчин, если не имела врожденного дара, либо дополняла эту общую копилку своей магией. Узнав об этом, принцесса не удержалась от закономерного вопроса:

— Я вам поэтому нужна?

— Все не так просто, — ответил Трейвент в своей любимой манере, вроде как рассказал, но вопросов от этого появилось еще больше. — Амаиры сами по себе — сильнейшие амаинты своего дома. Наличие магии у девушки — приятный бонус, но не обязательное условие.