Ответ держал Берислав, как старший из нас, хоть и появился самым крайним.

— Елико возможно благодарствуем на добром глаголе, — старческим, но твёрдым гласом отозвался Великий Архимаг Путей. — Мир дому вашему, да домочадцам здравия.

Уж не знаю местных протоколов и тонов гостеприимства, но, чую, Ветрана не стремилась их придерживаться. Едва ли в местных краях принято тихой сапой подкрадываться к гостям и по-брежневски лобызаться с ними в дёсны.

А именно это светлейшая княжна и отчебучила.

Степенно и смиренно, безо всяких намёков на игривость или неуместный блуд, старательно сдерживая улыбку и потупив взор, Морозова покрыла разделявшие нас метры, подошла ко мне вплотную, обняла за шею и поцеловала.

Даже для меня, полностью инертного к такого рода жестам, выходка девушки показалась странной. Местные виду не подали, но, бьюсь об заклад, у них тоже возник ряд вопросов. Да, первый поцелуй Ветраны так или иначе уже был моим. Но это же не повод незамужней девушке виснуть на своём госте при всём честном народе?

Светлейшая княжна отслонилась и отступила на шаг назад, всем своим видом показывая, будто всё идёт по плану.

— Рада приветствовать своего спасителя в отчем доме, — улыбнулась она уже шире, смотря мне в глаза. — В доме, который был им сбережён.

— Здравия желаю, — отозвался в привычном мне ключе. — Благодарю за приглашение. И дозвольте… некое самовольство.

С этими словами передал свою ношу Ветране.

Наследница рода с плохо скрываемым недопониманием в глазах протянула руки, принимая узкий продолговатый герметичный кофр из ударопрочного полимера.

Подозревая, что подобная тара тут не в ходу, я привычных движением подсобил девушке, вскрыв четыре защёлки, и жестом показал, что содержимое готово к осмотру.

«М-да. Похоже, перестарался…», — промелькнуло в уме, когда глаза молодой наследницы стали увеличиваться в неподдельном изумлении, становясь крупнее фар «КамАЗа».

Когда выбирал подарок дому, особо не заморачивался ни над смыслом, ни над сутью. Просто, оббежав ходом малярной кисти сверху вниз весь торговый центр, не нашёл ничего подходящего. Чего такого я могу презентовать условному русскому князю девятнадцатого века родом из века двадцать первого, чтоб случайно не порушить в тартар местное развитие? Квантовый компьютер? Дизельный электрогенератор? Набор для скворечника «Сделай сам»? Дакимакуру в полный рост?

Не найдя ничего подходящего, принял решение не мудрствовать лукаво и выбрал самое простое, что пришло мне на ум. Потому зарулил в находящийся там же оружейный и забрал первое, на что упал глаз.

Ныне в защищённом кофре на бархатной подложке покоились полноразмерная шашка, а рядом лежали от неё ножны. Презентовать содержимое надлежало исключительно в таком виде, ибо на клинке был выгравирован текст: «Душа — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому».

А мне чего? Мне — ничего. Приобретение холодного клинкового оружия в нашей стране — сравнительно простая процедура для всякого, у кого в кармане есть охотничий билет и хотя бы одно огнестрельное охотничье оружие в арсенале. Причём, законодательство не делает различий между ножом для добора дичи, боевым кинжалом пластуна или трофейной дай-катаной японского сёгуна. Холодное клинковое оружие де-юро одно и то же, хоть мизерикорд для вскрытия доспехов, хоть секира для разрубания людей.

Процедура приобретения настолько проста и расхожа, что нет ровным счётом никакого смысла прибегать к каким-то ухищрениям и доставать «клинки» из подполья. Всё в белую, в чистую, в прозрачную. Пришёл в оружейный, задекларировал документы, приобрёл. Это же не огнестрел.

Что перестарался — так это стало понятно после того, как Ветрана подняла на меня взгляд, преисполненный безграничного шока.

Берислав со Святогором, завидев содержимое кофра, неприкрыто хмыкнули в голос.

— Зело недурно, гридь, — проронил Великий Архимаг Путей.

Я почесал кончик своего носа.

— Великим мастаком в поздравительных речах не слыву. Потому простым языком и без праздных велелепий прошу принять сей скромный дар в знак добрососедских отношений, скреплённых воедино на поле брани. Как оно будет дальше — одному Господу Богу известно. А до тех пор… Один раз уже плечом к плечу рубились. Как знать? Может, и не в последний.

Морозов неприкрыто нахмурился, не понимая с ходу, что происходит. С его позиции содержимое кофра видно не было. Потому глава семьи поспешил исправить сие досадное упущение и подошёл к старшей дочери, заглядывая ей через плечо.

«М-да. Точно перестарался…», — понеслось в моём мозгу, когда мы пересеклись с Властиславом взорами.

Вероятно, именно с таким взглядом группенфюрер Мюллер спрашивал у штандартенфюрера Штирлица, почему Макс Отто каждый год празднует день советского разведчика-нелегала.

— Филарет, — «группенфюрер» Морозов позвал своего старшего помощника. — Будь так любезен, прими дар нашего дорогого гостя. И помести его в оружейную. Сиречь, дар, а не гостя.

— Будет исполнено, — степенно отозвался тот с профессиональным покер-фейсом.

Подумаешь, очередной гость очередную безделушку приволок. В первый раз, что ли, на его веку?

Но даже этот покер оказался проломлен, когда взгляд мажордома оценивающе скользнул по подношению. На диковинный по местным меркам герметичный кейс внимания обратил постольку, поскольку. А вот вид клинка с выгравированным девизом заставил немолодого мужчину проникнуться уважением. С такими воинским достоинством и боевым трепетом к реликвии, с коими Филарет принял у Ветраны дар, обычно, относятся к полковому знамени.

Старший помощник, закрыв кофр с шашкой, удалился, а Властислав коснулся спины дочери, выводя её из шока, с которым она взирала на меня.

— Не скрою, Александр Александрович, поразили так поразили, — проронил он. — С этим в связи у меня к вам состоится разговор, который, вне всякого сомнения, оставит в выигрыше все принимающие в нём участия стороны. Ныне же прошу вас, дорогие гости, проследовать за нами. Негоже стоять у ворот: поверьте, для вас заготовлены куда более увлекательные мероприятия.

* * *

По ходу, Морозовы решили, что ютиться в сравнительно тесном помещении толпой — так себе идея.

Потому накрыли поляну, причём, в буквальном смысле слова, на заднем дворе имения.

За довольно большим домом, ничуть не меньшем по площади, чем Бериславский, оказалась разбитая натуральная зона отдыха.

Её «Мастер» не исследовал в прошлые визиты: было незачем. Нападение на дом произошло с другой стороны, а после как-то не представилось возможности.

Зато сейчас он и его спутники смогли созерцать её во всём своём великолепии.

На удалении в сотню метров от стен дома, чем полностью исключая возможность плавуна, был вырыт, явно искусственно, пруд в десяток метров поперечнике с крутыми берегами. Водоём выглядел очень