Священная Уния в противовес ей громко заявляла о верности Трону и его Церкви. В её состав вошли многие церковные княжества и старая родовая аристократия под формальным предводительством графа Эццо фон Орламюнде, правителя Раусландского палатината и потомственного мажордома династии Унспех-Газбургов.

Противоречия между двумя политическими блоками быстро накалялись. Особенно они усилились после самовольной инаугурации Фердинанда, как полномочного губернатора Адептус Терра и выпущенного им "Эдикта о Реституции". Эдикт был принят в обход планетарного сейма аристократов и прямо нарушал положения Теутштадского религиозного компакта. Новый закон отнимал у стирийской церкви все пожалованные ей предшественниками Фердинанда земли и передавал их во владения Великой Шестерне.

Великая Смута

"Казусом белли" стала печально известная Староградская огненная ордалия, в ходе которой были сожжены на костре губернаторские послы, доставившие эдикт ко двору кардинала Антонина Бьяге. Губернатор Фердинанд счёл это прямым нападением на власть Адептус Терра (к которой он имел мало отношения, поскольку фактически узурпировал трон) и объявил членов Священной Унии мятежниками против законной власти.

Стирия погрузилась в пучину войны, в которой дотла сгорели старые порядки и мир возродился в новом, более прогрессивном облике. Война быстро поглотила основной континент Сеймурию и выплеснулась в колониальные владения. Стороны не просили пощады и не давали её, ведь решалась не только территориальная принадлежность отдельных владений, а вопросы куда более экзистенциальной важности — какой из глав Имперской Аквилы будет отныне служить Стирия. Кукловоды этой войны, кардинал Каллисто Мурцатто, сменивший своего престарелого предшественника, и экзекутор-фециал Олиссион Тервакс предлагали стирийцам два взаимоисключающих пути развития, и вопрос этот могла решить лишь открытая война. Но с ходом войны стороны всё больше ожесточались, и начали изничтожать единственный важный для сбора планетарной десятины ресурс — население. Так, в Раусландском палатинате, богатейшем княжестве планеты, за первые десять лет войны число жителей сократилось на три четверти. Были сожжены и разграблены все крупные города.

Такая ситуация не могла устроить Департаменто Муниторум, который примерно в этот момент начал разрабатывать куда более расширенные планы по формированию новых полков Имперской Гвардии. По предложению квестора Армана дю Пюи, хорошо знавшего патриотичную натуру великого Густава ди Адольфо, полку "Смолланских Страдиотов" было пожаловано право поселения на любом выбранном им мире. Расчёт оказался верен, прославленный Генерал Вьюга предпочёл из всех миров выбрать родную Стирию. Его поставили в известность о династическом кризисе и гражданской войне на родине и предложили следующие условия: если генерал сможет эффективно и быстро завершить военный конфликт, он получит пост планетарного губернатора и крупные субсидии на развитие оборонно-промышленного комплекса. Густаво ди Адольфо согласился сразу.

Возвращение Страдиотов на Стирию совпало с наиболее ожесточенным периодом войны. Их пасторально-идиллическая родина превратилась в пылающую, выжженную пустошь. Слабая промышленная база планеты не могла поддерживать уровень технологий необходимых для ведения столь долговременного конфликта. Если в начале войны воинские части обеих сторон были вооружены самозарядными карабинами и поддерживались артиллерией, то к этому периоду в армиях повсеместно можно было встретить вопиющие анахронизмы, — пикинёров и мечников, а огневой бой вели с применением гладкоствольных пушкек. Ситуация крайне усугублялась тем, что по всей планете ширились восстания против обеих воюющих сторон, мародеры и взбунтовавшиеся солдаты грабили как свои, так и чужие земли. Стороны активно пытались завлечь в конфликт инопланетные силы, чтобы добиться решающего перевеса. Со Стирией, однако, жаждали сотрудничать только совсем уж сомнительные личности — пираты, налётчики и находящиеся на грани экскоммуникации организации наёмников. Неудивительно, что по большей части они не воевали за Лигу и Унию, а выгрызали на охваченной войной планете собственные королевства или беспощадно её грабили, невзирая на контракты и договоренности, а когда дела оборачивались плохо, с чистой совестью покидали планету.

Генерал Вьюга ворвался в конфликт сообразно своему прозвищу. В первый же год внезапным ударом он уничтожил крупнейшую армию Лиги Шестерни в ходе семидневной "Яснопольской баталии". Однако на второй год кампания серьёзно застопорилась, так как основные боевые действия проходили на разорённых войной землях. Логистические связи были крайне неустойчивы, поставки инопланетных припасов оказались прерваны из-за полной бесперспективности торговли и неплатежеспособности местных политических блоков, которые усугубились незначительными возмущениями в варпе.

Несмотря на все эти трудности, Густаво ди Адольфо продолжал делать то, что он умеет лучше всего, — побеждать. Каждый раз, когда Лига выставляла против него боеспособную крупную армию, он наносил ей разгромное поражение. Количество мародерских бандформирований, разбойничающих бригад наёмников и сепаратистских ополчений, что были уничтожены Страдиотами, не поддается подсчету. И если сдавшийся солдат Лиги в начале кампании Генерала Вьюги ещё мог рассчитывать на пощаду, то пойманных мародеров и бандитов ждала быстрая и жестокая смерть. Однако с продолжением боевых действий ветераны Страдиотов всё больше и больше ожесточались. Вместо долгожданной почётной отставки и заслуженного отдыха на тёплых пляжах родного мира, они получили новую войну, грязную и жестокую. А спешно набранное свежее пополнение и не знало других времен, более того, многие их них потеряли родных и близких от рук врага. После грандиозной победы при Фрибурге Страдиоты закололи шпагами и изрубили мечами шесть тысяч раненых и сдавшихся солдат Лиги, невзирая на чины и звания.

К концу седьмого года, несмотря на замедлившиеся темпы наступления, Густаво ди Адольфо добился решающего перевеса в войне. Во многом это заслуга его интендантов и квартирмейстеров, которые смогли наладить серьёзную тренировочную базу, которая качественно повысила уровень подготовки солдат Унии и быстрое восполнение потерь. К исходу года Густаво взял Нюренберг, некогда один из богатейших городов на всей Стирии, чем поставил последнюю крупную армию Лиги Шестерни в крайне затруднительное положение. Поймав её на марше, он смог навязать противнику генеральное сражение, которое по замыслу должно было завершить активную фазу войны.

К несчастью, в кровопролитной битве под Люценом Густаво ди Адольфо погиб. Прославленный генерал лично возглавил резервы, призванные добить дрогнувшие войска Лиги, но в тумане и дыме от пожарищ он оторвался от наступающих эшелонов своих верных Страдиотов. Сопровождаемый лишь двумя телохранителями, он нарвался на отряд рейтар Лиги. В завязавшейся скоротечной схватке он встретил свою смерть, — с мечом в руке, как и жил.

Битва под Люценом стала началом конца для Священной Унии. Несмотря на убедительную победу над Лигой, Уния лишилась и своего величайшего полководца и львиной доли наиболее боеспособных частей. Несмотря на несомненный военный талант, заменивший Густаво ди Адольфо полковник элитного 1-го батальона Страдиотов Беренгарио Де Веймариз не обладал ни харизмой бывшего командира, ни его политическим чутьем. Спустя пять лет после битвы под Люценом он смог занять все оставшиеся владения