– Почему? Любитель пошутить гораздо лучше предателя!

– Если бы только знать, что он надежный человек. Что вы самио нем думаете?

– Абсолютно надежный. На вашем месте я бы не волновался.

Сэр Стэффорд Най отставил в сторону чашку кофе, взял газету,просмотрел заголовки, потом отыскал страницу с частными объявлениями. Он ужеседьмой день тщательно просматривал интересующую его колонку, но покабезрезультатно. Печально, но ничего удивительного. А на каком, собственно,основании он ждет ответа? Он скользил взглядом по странице и читал всякиезабавные сообщения, благодаря которым этот раздел всегда казался емузанимательным. Эти объявления были не такими уж личными: половина или дажебольше представляли собой замаскированные предложения о продаже. Возможно, ихследовало бы публиковать в другой рубрике, но они проникли сюда, посколькуздесь они могли скорее попасться на глаза. Среди них было несколько объявленийобнадеживающего содержания.

«Молодой человек, не приемлющий тяжелой работы и ищущийлегкой жизни, хотел бы получить подходящую должность».

«Девушка желает поехать в Камбоджу. Уход за детьми непредлагать».

«Интересуюсь оружием времен Ватерлоо. Рассмотрю любыепредложения».

«Вы знаете Дженни Кэпстен? Ее пироги превосходны. Приходитена Лиззард-стрит, 14».

На мгновение палец Стэффорда Ная задержался. Дженни Кэпстен:ему нравилось это имя. А что это за улица – Лиззард-стрит? Он никогда о такойне слышал. Он вздохнул, и палец опять заскользил вниз по колонке объявлений ипочти тут же снова замер.

«Пассажир из Франкфурта, четверг, 11 ноября, Хангерфордскиймост, 7.20 вечера».

Четверг, 11 ноября. Это сегодня! Сэр Стэффорд Най откинулсяв кресле и отхлебнул кофе. Он был взволнован и возбужден. Хангерфорд.Хангерфордский мост. Он встал и пошел на кухню. Миссис Уаррит резала картошкуломтиками и кидала их в кастрюлю с водой. Она взглянула на него с некоторымудивлением:

– Вам что-нибудь угодно, сэр?

– Да. Если бы вам назвали Хангерфордский мост, куда бы выпошли?

– Куда бы я пошла? – Миссис Уаррит задумалась. – Вы имеете ввиду, если бы я хотела туда пойти?

– Да, представим себе, что именно так стоит вопрос.

– Ну что ж… Наверное, я пошла бы к Хангерфордскому мосту, ачто?

– Вы имеете в виду Хангерфорд в Беркшире?

– Где это?

– В восьми милях за Ньюбери.

– Я слышала о Ньюбери. В прошлом году мой старик тампоставил на одну лошадь и не прогадал.

– Так что, вы отправились бы в Хангерфорд близ Ньюбери?

– Ну конечно нет, – сказала миссис Уаррит. – Зачем такдалеко? Я бы пошла к Хангерфордскому мосту, естественно.

– Вы хотите сказать…

– Ну, к тому, что рядом с вокзалом Черинг-Кросс, вы жезнаете. Мост через Темзу.

– Да, – сказал сэр Стэффорд Най. – Точно, я знаю, где это.Благодарю вас, миссис Уаррит.

Это было похоже на игру в орлянку. Объявление в лондонскойутренней газете означало железнодорожный Хангерфордский мост в Лондоне.По-видимому, это и имело в виду лицо, поместившее объявление, хотя в том, чтообъявление дала именно интересующая сэра Стэффорда дама, он совершенно не былуверен. Ее мысли, насколько он мог судить по краткому общению с ней, быливесьма оригинальны и необычны. Он ожидал другого ответа, более определенного.Но другого не существует. Кроме того, возможно, имеются и другие Хангерфорды, вдругих частях Англии, и там, вероятно, тоже есть мосты. Ну что ж, так илииначе, сегодня все прояснится.

Был холодный ветреный вечер с моросящим дождем. Сэр СтэффордНай брел, подняв воротник своего непромокаемого плаща. Прежде ему уже случалосьбывать на Хангерфордском мосту, и этот мост никогда не казался сэру Стэффордуместом, подходящим для прогулок. По мосту сновали потоки людей: запахнув потужеплащи и надвинув на лоб шляпы, все они спешили как можно скорее добраться додому, подальше от ветра и дождя. Сэр Стэффорд Най подумал, что в этой толпебегущих людей весьма затруднительно разглядеть кого-либо. Неподходящий моментдля рандеву. Может быть, в газетном объявлении речь шла о Хангерфордском мостув Беркшире? Во всяком случае, все это казалось очень странным.

Он шел вперед, не убыстряя и не замедляя шага, никого необгоняя и уступая дорогу идущим навстречу. Он шел достаточно быстро, чтобы егоне обгоняли идущие сзади, хотя при желании они могли бы это сделать. Наверное,это шутка, думал Стэффорд Най. И шутка не в его вкусе.

Вообще-то, если подумать, она и не в ее вкусе. Навстречуему, тяжело ступая, шла женщина в плаще; она наткнулась на него, поскользнуласьи рухнула на колени. Он помог ей подняться:

– Все в порядке?

– Да, благодарю вас.

Женщина поспешила дальше, успев что-то сунуть в рукуСтэффорду Наю. Незнакомка исчезла, смешавшись с толпой. Стэффорд Най пошелсвоей дорогой: он все равно не сумел бы ее догнать, к тому же она явно этого нежелала. Он ускорил шаг, крепко сжимая в руке нечто, врученное ему женщиной, инаконец добрался до другого конца моста в Суррее.

Там он зашел в маленькое кафе и, присев за столик, заказалкофе. Потом разжал ладонь и увидел небольшой конверт из непромокаемой бумаги, ав нем еще один, простенький белый конверт. Он вскрыл его и обнаружил билет.

Билет на завтрашний вечерний концерт в «Фестиваль-Холле».

Сэр Стэффорд Най устроился поудобнее в своем кресле, слушаябарабанную дробь Нибелунгов, с которой начался концерт.

Хотя он любил Вагнера, «Зигфрид» ни в коей мере не был еголюбимым произведением из цикла «Кольцо Нибелунгов», предпочтение он отдавал«Золоту Рейна» и «Гибели богов». Ария Юного Зигфрида, внимающего пению птиц,почему-то всегда его раздражала, вместо того чтобы наполнять блаженством. Можетбыть, все дело в том, что в юности он слушал ее в мюнхенской опере в исполнениивеличественного тенора, к сожалению, более чем величественных пропорций, а онтогда был еще слишком молод, чтобы наслаждаться музыкой, абстрагируясь отоблика Юного Зигфрида, которого лишь с большой натяжкой можно было назватьюным. Вид толстого тенора, катающегося по земле в пароксизме ребяческоговеселья, вызывал у него отвращение. От песен птиц и шелеста леса он тоже не былв восторге. Нет, лучше слушать «Рейнских дев», хотя тогда, в Мюнхене, дажерейнские девы имели пышные формы, но это было не так противно. Уносимыймелодическим водным потоком и веселой песней, он не позволял себе отвлекатьсяот музыки.