– А можно узнать, кто она такая?

– В своей профессии она одна из лучших.

– А что у нее за профессия? Она наша или не наша, если выпонимаете, кто такие «не наши»? Должен вам сказать, лично я на этот вопросответить затрудняюсь.

– Да, вопрос непростой, не правда ли? Как быть с китайцами,русскими и этой чудной компанией, которая организует студенческие беспорядки, ановая мафия, а эти странные ребята в Южной Америке? А это милое гнездышкофинансистов, у которых непонятно что на уме? Да, разобраться нелегко.

– Мэри-Энн… – повторил сэр Стэффорд Най. – Довольнонеобычное имя, если на самом деле ее зовут Дафной Теодофанос.

– Ее мать гречанка, отец англичанин, а дед австрийскийподданный.

– А что бы произошло, если бы я… ну, скажем, не одолжил ейнекий предмет одежды?

– Ее могли бы убить.

– Да что вы, не может быть!

– Нас беспокоил аэропорт Хитроу. Там последнее времяпроисходят странные вещи, которым мы пока не можем найти объяснения. Если бысамолет летел через Женеву, как было запланировано, все было бы в порядке, мыобо всем заранее позаботились, но, когда маршрут изменился, тут уже неоставалось времени, чтобы что-то предпринять, да к тому же в наши дни не всегдазнаешь, кто есть кто. Все ведут двойную игру, а то и тройную или четверную.

– Вы меня встревожили, – сказал сэр Стэффорд Най. – Но ведьс ней же все в порядке, не так ли? Вы ведь на это намекаете?

– Надеюсь, что с ней все в порядке. У нас нет сведений обобратном.

– Если вам это может помочь, то сегодня утром, пока ябеседовал со своими приятелями в Уайтхолле, сюда приходил какой-то мужчина. Онсказал прислуге, будто я звонил в чистку, и забрал костюм, который был на мневчера, и еще один. Может быть, ему просто понравился этот второй костюм, или,возможно, он коллекционирует одежду разных джентльменов, недавно вернувшихсяиз-за границы, или… у вас есть еще варианты?

– Вероятно, этот человек что-то искал.

– Вот именно: кто-то что-то искал. Все вещи целы и на своихместах, но не в том положении, в каком вчера я их оставил. Ну ладно, он что-тоискал, но что именно?

– Если бы знать, – медленно произнес Хоршем. – Что-то где-топроисходит, что-то все время вылезает, как из плохо упакованного свертка, то водном месте, то в другом. То кажется, что все события происходят на бейрутскомфестивале, и тут же что-то проклевывается на какой-нибудь латиноамериканскойферме, а потом обнаруживается ниточка, ведущая в США. В разных местах творитсячто-то опасное, и за всем этим проглядывается некая цель – то ли политическая,то ли совсем иного характера. Возможно, деньги, – добавил он. – Вы ведь знаетемистера Робинсона? Или, скорее, мистер Робинсон знает вас; по-моему, он таксказал.

– Робинсон? – задумчиво произнес сэр Стэффорд Най. – Славнаяанглийская фамилия. – Он взглянул на Хоршема. – Крупный, с желтым лицом,толстый, занимается финансами? Он что, тоже на стороне ангелов, вы на этонамекаете?

– Не знаю, как насчет ангелов, – ответил Генри Хоршем, – нов этой стране он не раз вытаскивал нас из затруднительных положений. Такиелюди, как мистер Четвинд, не очень-то любят с ним сотрудничать – наверное,считают его услуги слишком дорогими. Он скуповат, этот мистер Четвинд. Большоймастер наживать врагов там, где не следует.

– Как говорится, «бедный, но честный», – задумчиво произнессэр Стэффорд Най. – Вы бы, наверное, перефразировали мои слова и сказали омистере Робинсоне «дорогой, но честный». Или «честный, но дорогой». – Онвздохнул. – Жаль, что вы не можете рассказать мне, что все это значит. – Он снадеждой посмотрел на Генри Хоршема, но тот покачал головой:

– Никто из нас точно не знает.

– Что же такое рассчитывали у меня найти, если кому-топонадобилось явиться ко мне в дом и все там перерыть?

– Откровенно говоря, сэр Стэффорд, я понятия не имею.

– Что ж, очень жаль, поскольку я тоже.

– Значит, по-вашему, у вас нечего искать. Может быть, васпопросили что-нибудь кому-то передать? Или спрятать у себя?

– Ничего подобного. Если вы имеете в виду Мэри-Энн, то онатолько сказала, что хочет спасти свою жизнь, и больше ничего.

– Если вечером в газетах не появится некое сообщение, можетесчитать, что действительно спасли ей жизнь.

– Похоже на конец главы, не так ли? Жаль. А меня все большеразбирает любопытство. Я очень хочу знать, что произойдет дальше. Кажется, вывсе настроены весьма пессимистично.

– Честно говоря, так оно и есть. В этой стране дела идутнеладно. Что тут удивительного?

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Иногда мне и самомукажется…

– Старик, ты не возражаешь, если я тебе кое-что скажу? –спросил Эрик Пью.

Сэр Стэффорд Най взглянул на собеседника. С Эриком Пью онбыл знаком уже много лет, но близкими друзьями они никогда не считались: в ролидруга старина Эрик был бы весьма утомителен, по крайней мере, так казалось сэруСтэффорду. С другой стороны, он был надежным товарищем. Кроме того, хотьобщаться с ним было скучновато, он как-то умудрялся все знать. Если ему что-торассказывали, он это запоминал и сберегал в памяти. Иногда у него можно быловыведать кое-что полезное.

– Ты ведь вернулся с малайзийской конференции?

– Да, – ответил сэр Стэффорд.

– Там происходит что-нибудь значительное?

– Да нет, все как всегда.

– Понятно. Я думал, мало ли… ну ты понимаешь, мало ли,какая-нибудь лиса в курятнике…

– Что, на конференции? Да нет, все было скучнейшим образомпредсказуемо. Все говорили именно то, чего от них и ждали, только, к сожалению,гораздо пространнее, чем хотелось бы. И зачем я езжу на такие сборища, сам незнаю.

Эрик Пью сделал пару скучных замечаний по поводу того, что вдействительности затевают китайцы.

– Не думаю, что они на самом деле что-нибудь затевают, –возразил сэр Стэффорд. – Тебе известны все эти слухи о том, чем болеет бедныйстарый Мао и кто ведет против него интриги и почему?

– А как тот арабо-израильский вопрос?

– Тоже продвигается по плану, то есть по их плану. Но влюбом случае, какое это имеет отношение к Малайзии?

– Ну, вообще-то я имею в виду не совсем Малайзию.