— Разумеется. Ты надеялась, что я твоими молитвами будупариться лет пять, как минимум. Не повезло тебе, крошка. Сочувствую, потому какмне и семь месяцев под завязку и у меня к тебе, беби, большие претензии. —С этими словами он дал мне хорошего пинка, я взвыла и попыталась понять, чтопроисходит.

— Вы что, с ума сошли? Вы кто такой вообще?

— О, мы успели перейти на «вы»? Чудненько. Я вашсупруг, дорогая. — Он схватил меня за волосы и опять двинул кулаком, наэтот раз слева. — Извини, — сказал он, глумливо ухмыляясь. — Ноя мечтал об этой минуте семь месяцев.

Я завизжала и попыталась двинуть ему ногой в известноеместо, но мерзавец был осторожен и ловко увернулся, зато мое сопротивлениебуквально взбесило его, впрочем, и до этой минуты ему б не помешало сделать всенеобходимые прививки.

— Прекратите меня колотить, — заорала я, прикрывголову руками. — Вы что, с ума сошли?

Он схватил меня за шиворот и поволок на второй этаж,награждая пинками.

— Шлюха дешевая, потаскуха, я из твоей красивой рожибифштекс сделаю, — через ступеньку приговаривал он. — Ты у меня всюжизнь на лекарства работать будешь. — Он так увлекся, колошматя меня, чтонеожиданно споткнулся и рухнул на меня всей своей тушей. Сообразив, что этоединственный шанс, я с неизвестно откуда взявшейся силой толкнула его, вскочилаи прежде, чем он успел подняться, влетела в гостиную, захлопнула дверь ищелкнула замком. Слава богу, что замок имелся…

Вместо того, чтобы схватить телефон и позвонить в милицию, яоткрыла ящик, достала Катькин паспорт и заглянула на страничку с надписью«семейное положение». Никакого намека на существование этого придурка впаспорте не было. Между тем он начал ломиться в дверь, посыпались стекла,потому что дверь была наполовину стеклянная, но этому мерзавцу тоже досталось,он порезал руку и пошел искать полотенце, а я схватила телефонную трубку инабрала 02.

— Милиция, — переходя на визг, взмолиласья. — В мою квартиру ворвался какой-то сумасшедший и грозится меняубить. — Я назвала адрес, тут и псих как раз появился, а я подумала, чтодо приезда милиции должна его как-то отвлечь, потому что если он меня сейчас укокошит,то зачем мне тогда и милиция.

— Послушайте, — как можно спокойнее начала я,встав слева от двери, чтоб своим внешним видом лишний раз не нервироватьего. — Вот у меня в руках мой паспорт, и здесь нет ни словечка на тотпредмет, что мой муж существует в природе. Посмотрите, пожалуйста. — Япротянула руку, она здорово дрожала, тип за дверью взглянул на паспорт инеожиданно рассвирепел еще больше:

— Вот, стерва, уже и паспорт сменила. Жаль, что недогадалась с квартиры съехать. Между прочим, это моя квартира, мои бабки, ишмотки на тебе тоже мои.

— Не может быть, — растерялась я, глядя на костюм,в который была одета.

— Не придуривайся, куплено на мои деньги. А ты шалава…

— Если я такая скверная, чего ж вы на мне женились?

— Прибалдел от твоих титек и прочих интересных мест.Теперь ты ими долго пользоваться не сможешь. — Он ударил ногой по двери, иона открылась, а я, взвизгнув, показала на телефон и порадовала его:

— Я милицию вызвала. Лучше вам убраться отсюда. —Парень пошел бурыми пятнами, но замер на пороге: встречаться с милицией емуявно не хотелось. — Честное слово, вызвала, — тряся трубкой,подтвердила я, и тут, как по волшебству, появилась и сама милиция: входнаядверь, которую мы оставили незапертой в момент жаркой встречи, хлопнула, изычный мужской голос вопросил:

— Хозяева, есть кто живой?

— Есть, — обрадовалась я, а мой несостоявшийсяубийца нахмурился и тоже крикнул:

— Есть.

Через минуту я смогла лицезреть милиционеров, которые стопотом поднялись по лестнице. Но повели они себя совсем не так, как я ожидала.

— Здорово, Мишка, — сказал один и поздоровался смоим врагом за руку. — Когда выпустили?

— Сегодня.

— И сразу скандалишь?

— Да ее убить мало.

— Точно, — вздохнул милиционер, — но, еслиубьешь, тогда тебя обязательно посадят. Сам подумай: стоит твоя жена того,чтобы ты срок мотал?

— Это что ж такое? — наконец-то придя в себя,осведомилась я. — Он меня чуть не убил.

— Что вы говорите? Чуть не считается. Вы, гражданкаШальнова, с мужем скандалите, нас от дел отрываете, вот сейчас мы его в отделениезаберем, а вы завтра прибежите и будете слезы лить, чтоб отпустили.

— Еще чего, — удивилась я. — С какой статимне слезы лить?

— Все так говорят, — флегматично заметилмилиционер, а его напарник согласно кивнул.

— Он избил меня, — сказала я с возмущением.

— Да? А по виду не скажешь.

— Да вы что, издеваетесь? — Тут совершенно другаямысль овладела мной, я снова сунулась в паспорт Катьки, решив, что у менягаллюцинации, но там черным по белому было написано: Иванова ЕкатеринаЮрьевна. — Моя фамилия Иванова, — рявкнула я.

— Она паспорт сменила, — пояснил супруг, а я опятьрявкнула:

— Ничего я не меняла, я этого типа знать не знаю.

— Вон даже как, — присвистнул милиционер.

— Да вы заберете его или мне опять в милициюзвонить? — Все трое переглянулись.

— Вот что, давай малость прогуляйся, — похлопав поплечу гражданина Шальнова, сказал милиционер. — Проветрись, успокойнервишки, потом придешь и спокойно во всем разберешься. Пойдем, пойдем.

Шальнов весьма неохотно последовал за милиционерами, а меняпросто столбняк одолел от чужой наглости.

— Сумасшедший дом какой-то, — пробормотала я ихотела кинуться вдогонку и объяснить, что разбираться с ним не собираюсь, таккак знать его не знаю, и что вовсе я не Катька… Вот тут начинались сложности.Вряд ли сестрица мне за это спасибо скажет. С другой стороны, на Канары она неуехала, значит, маскарад без надобности и… Пока я таким образом размышляла,троица успела покинуть дом. В окно я видела, как они стоят возле милицейского«газика» и мирно беседуют, то и дело кивая на окна квартиры.