через кромешный мрак, словно фотографии. Я видел. Как лицо монстра. Постепенно приближается. Как стремительно. Раскрывается его пасть. Всё шире и шире. До безумных размеров. Точно. Глотка. Питона.

Отчаянным движением, я вытянул перед собой булаву и ударил его руку. По ней побежали трещинки, из которых стал просачиваться серый туман. Глаза монстра заблестели, его железная хватка дрогнула, и я свалился на землю.

Моя свободная рука тут же опустилась на горло. Из него раздался хриплый свист. Я повернулся и хотел броситься бежать, но мои ноги не пошевелились. Тогда я посмотрел на свою грудь и увидел, что из неё выпирает длинная каменная рука. Я почувствовал грубые пальцы на своей голове. Они повернули её в сторону, я увидел лицо монстра и его забастую пасть. Она разверзлась чёрной бездной и захватила мою голову…

…

……

………

— …Х-а!

Я вскочил с кровати и, сминая одеяло пальцами, стал отчаянно глотать воздух. Моё сердце гремело как бешенное. Перед моими глазами стояли белые крылья, маленькие глазки и бездонная, размером со всё моё воображение, чёрная пасть.

Мне потребовалась целая минута, чтобы прийти в себя.

Когда же моё дыхание немного успокоилось, я осмотрелся. Вокруг была моя комната. Настоящая комната, судя по яркому утреннему свету, который просачивался в прорезь между шторами.

Мои руки до белизны в костяшках сжимали покрывало.

Я сделал глубокий вдох, наклонился и попытался… Не знаю, обдумать всё произошедшее.

И так…

Я сложил пальцы рук.

Что это было? Я погиб. Наверное. Но при этом, судя по моему потному телу и налипающему на него одеялу, я всё ещё был жив.

Как так?

Может, всё дело в том, что это был просто…

— Сон?

Краешки моих губ невольно приподнялись в улыбке. Сон, да… Обыкновенный, — почти — кошмар. Если так подумать, автор таинственного дневника ничего не говорил о том, что будет, если я погибну во время экспедиции. Возможно, в этом не было ничего страшного. Возможно, это даже не стоило упоминания, ведь после гибели я просто проснусь в своём настоящем теле.

— Как-то так…

Я потёр свой мокрый, липкий лоб и поднялся с кровати. Мне срочно нужно было развеяться. Первым делом я направился на кухню, вскипятил чайник и поставил завариваться чай. Затем, замечая, какая прекрасная, погожая стояла на улице погода, мне захотелось прогуляться. Я зашёл в прихожую, надел ботинки, открыл дверцу и увидел прямо у себя на пороге огромного ангела, который улыбался и смотрел на меня своими маленькими белыми глазками.

Его чёрная пасть разверзлась и откусила мою голову.

И вновь сгустился мрак. Всё закружилось и завертелось у меня перед глазами. Моё тело и мои мысли стали таять… Ледник моего разума сыпался и расплывался в разные стороны, разлагаясь под сиянием чёрного солнца…

И вдруг, когда погружение в чёрную бездну уже казалось неминуемым, я почувствовал что-то горячее в своём заднем кармане. В один миг в этой пылающей, яркой точке, единственной золотой звезде посреди бескрайнего космоса, сосредоточилось всё моё сознание. Я схватился за неё в последнюю секунду своего падения за грань небытия и закрыл глаза…

…

……

………Тик.

Так.

Тик.

Так.

Тик-

— …Так, — прошептал я, медленно приподнимая голову.

Справа от меня был столик. Слева — стена. За спиной у меня простиралась маленькая кушетка, а прямо за моей головой застеклённая терраса выходила на холодный туманный пляж.

Некоторое время я просто смотрел на него, опрокинув голову за край кушетки и пытаясь собраться с мыслями. Затем я приподнялся и сделал глубокий вдох.

И так… Давайте по порядку.

Во-первых, я живой. Это хорошо. Всё ещё есть некоторая вероятность, что всё это — очередной сон внутри сна, но что-то — назовём это чуйкой — мне подсказывало, что это было не так.

Так… что произошло?

Мне вспомнились последние секунды после того, когда эта тварь, белый ангел, откусила мою голову. После этого мои мысли и всё моё естество стали распадаться на маленькие кусочки, которые таяли в океане темноты. Казалось, ещё немного, и я исчезну насовсем, но в этот самый момент тёплый свет вспыхнул в моём заднем кармане и развеял сумрак.

Я сунул руку в карман и достал маленькие золотистые часики. Их стрелочка кружила по циферблату и ритмично стучала своим хрустящим голосочком: тик, так, тик… так.

Моё внимание зацепилось за три засечки на стрелочке. Вернее, теперь их было уже не три, но две. Таинственным образом, одна засечка исчезла.

— Хм…

Я сложил руки и задумчиво кивнул.

Теперь понятно, почему автор дневника настаивал, чтобы я всегда держал часики при себе… Дело было не только в том, чтобы оставаться пунктуальным, — хотя это, разумеется, тоже имело немаловажное значение, — помимо этого они представляли собой спасительный якорь, который мог выручить меня из передряги.

Могу даже предположить, почему он не стал упоминать об этом в своих записях. Не только потому, что информацию до поры до времени, пока не вырастит моя стабилизация, лучше было держать под замочком, но и по той простой причине, что, если бы я знал про эту полезную способность, я бы вёл себя намного менее осторожно. Человек становится нерасторопным, когда у него есть второй шанс.

С другой стороны, — я горько усмехнулся, — незнание этого вовсе не помешало мне потратить мою первую жизни на второй же экспедиции.

Я провёл рукой по своей груди.

Её до сих пор покалывали горючие воспоминания.

Когда это создание, ангел — вспоминать о нём было неприятно — пронзил мою грудь своей каменной рукой, я это почувствовал.

Он мог меня видеть, он смог до меня дотронуться, а значит моя теория о том, что на своём нынешнем уроне стабилизации я неуязвим, была ошибочной.

А я ей так гордился… Неприятно.

С другой стороны, не нужно делать поспешных выводов.

Я водрузил скрещенные ноги на столик, сложил руки за головой, откинулся на спинку кушетки и задумался.

Практика обернулась не самым приятным образом, но моя теория была такой стройной, что отказываться от неё тоже как-то не хотелось.

Если за стабилизацию действительно отвечает серый туман, — собственно, почему он стал более реденьким, когда я поглотил туманность убитого ящера, — тогда странности возникли в самом начале моей второй экспедиции. В мире подземелья он всё ещё оставался довольно густым, когда я его покинул; меж тем в измерении ангела напротив, его не было совсем. В то же время на карте их «С-фактор» был помечен, как равноценный.

Почему?

Было два возможных объяснения.

Либо все мои теории были ошибочными.

Либо ошибся автор карты, он же