за пазуху, — мальчик даже не дрогнул, — заскочил на первую ступеньку и вытянул руку, в которой засияла булава… Ящерица передо мной опешила, но только самую малость. Затем глаза её вспыхнули презрением.

Это был тот самый арбалетчик, которому в своё время я «поцарапал» плечо. Видимо поэтому он не боялся моего удара… В прошлый раз я едва ли смог пробить его кожу, теперь… Сверкающая булава медленно, — насколько позволяли мои костлявые руки, — опустилась вниз и обрушилась на его шею. Что-то хрустнуло. Я уже было замахнулся для второго удара, как вдруг раздался хлопок, и надменное земноводное… лопнуло.

Как шарик с краской.

Рваная плоть и дроблёные косточки разлетелись во все стороны, оросили других воинов и попали на мой череп. На месте, на котором стоял арбалетчик, образовалась придавленная красная кашица…

На мгновение все опешили — Мария, Марин… Другие ящеры и крокодил. Эльфин, лицо которого забрызгали красные капли, поморгал своими большими серебристыми глазами.

Даже я немного удивлённо посмотрел на своё оружие… А затем сразу повернулся и замахнулся на противника слева. Не успел зверь опомниться, как булава ударила его по голове. Грянул треск, алое месиво брызнула на пол, как будто кто-то вымочил кисточку в краске и со всей силы взмахнул ею перед холстом.

И только тогда застывшее время побежало вновь. Ящер справа попятился, спрыгнул на землю и помчался прочь на всех четырёх своих лапах. Мария охнула. У Марина отвисла челюсть. Наконец юноша пришёл в себя, схватил девушку за руку и запрыгнул на лестницу:

— Вперёд! — крикнул он.

— Скорей!

Они бросились на лестницу. Я шагнул в сторону, пропуская пару вперёд, и побежал за ними… Через пару секунд у меня за спиной раздался рёв. Ящеры пришли в себя и бросились в погоню. Крокодил подгонял их, размахивая массивной дубиной. Монстры стремительно забирались на лестницу. Для этого они использовали все свои лапы… Когда один из них был уже совсем рядом, я замахнулся и ударил его по голове. Он хотел отпрянуть — не успел. Его чешуйчатое тело превратилось в красный фейерверк.

Остальные ящерицы затрепетали, но, очевидно, они так сильно боялись крокодила, что по его указке были готовы бежать на верную смерть.

Противников становилось всё больше и больше. Они напирали толпой. Я просто не успевал их убивать. В очередной раз я почувствовал, насколько медленным и неповоротливым было моё костлявое тело, однако и дверь была совсем рядом. Оставалось всего несколько ступенек, как вдруг раздался свист.

Крокодил схватил копьё, замахнулся и запустил. Его снаряд напоминал выстрел алебарды. Не прошло и секунды, как он завис прямо передо мной. Было совершенно очевидно, что в нём было достаточно силы, чтобы раздробить моё костлявое тело на кусочки. И я ничего не мог поделать, не мог даже пошевелиться, и тут…

— Осторожно! — раздался пронзительный… детский крик, и передо мной вспыхнуло пламя. Огненная буря поглотила чёрное копьё и оставила от него лишь пару раскалённых угольков. Они свалились на прочих ящериц и зашипели.

Я наклонил голову и посмотрел на Эльфина. Мальчик кашлял дымом. Его длинные ушки подрагивали как листья под напором летнего ветерка. Когда он встретил мой взгляд, я увидел, что зрачки ребёнка заметно сузились. Что-то легонько ударило меня по руке. Это был длинный чешуйчатый хвост, который высунулся у него в районе копчика.

У меня было много вопросов, но совсем не было времени. Я повернулся и бросился бежать. Одна ступенька, две, три и вот: заветная дверь. Марин врезался в неё плечом, загремел, как музыкальный треугольник, и чуть не свалился с лестницы. Мария вскрикнула и придержала своего друга. Вместе с тем сумка соскользнула у неё с плеча и полетела вниз. Девушка вытянула руку и что-то прошептала своими сухими, потрескавшимися губками. Дверца заскрипела и отворилась. За нею вспыхнул ослепительный свет…

Первым в него зашла Мария.

Сразу за ней, пошатываясь, юркнул Марин.

Между нами было всего ничего. Я ринулся в проём и тут…

Бах!

Моё тело охватила вибрация. Казалось, я врезался в непреодолимую стену. Отпрянув, я повалился с лестницы вниз и только в последнюю секунду удержался прямо краю и присмотрелся к сверкающему барьеру. Меж тем стальная дверь загрохотала и стала стремительно закрываться. Мария и Марин стояли с другой стороны и смотрели на меня растерянными глазами.

— Барьер его не пускает, — прокричала девушка.

Её голос звучал как из-под воды.

— Почему?! — спросил Марин.

— Это значит, что он… Он… ݱࢤݿࢶࢱݹݶࢽ!

Последняя фраза прозвучала совершенно невнятно, как будто на другом языке. Марин побледнел и посмотрел на меня шокированным, даже испуганным взглядом.

Меж тем я пришёл в себя и стиснул зубы. Времени действительно было мало, дверь закрывалась прямо у меня на глазах…. Пусть.

Замахнувшись, я швырнул Эльфина на другую сторону золотистого барьера. Мария вскрикнула, поймала ушастого мальчика и свалилась на ступеньки. Последний заёрзал, повернулся и взволнованно посмотрел на меня своими серебристыми глазами, которые тотчас пропали за дверным проёмом.

Бах!

Дверь закрылась.

И снова повисла полутьма.

Некоторое время передо мной ещё маячила лесенка света; затем, постепенно, она растворилась в моих воспоминаниях.

Я повернулся, крепче схватился за булаву, — мои костлявые пальцы заскрипели о грубую поверхность её рукоятки, — и уже было приготовился к отчаянной битве не на жизнь, а на смерть, как вдруг…

Мне предстала странная картина.

Некогда серые ступеньки покраснели. Они были замазаны алыми брызгами и кусочками плоти, покрытыми рваной чешуёй. Всю лестницу усеивали трупы. Последняя живая ящерица заметила мой взгляд, вздрогнула и тут же спрыгнула вниз.

На протяжении следующих двадцати секунд я растерянно наблюдал, как монстр на всех четырёх лапах уносится во мрак…

Это… я устроил всю эту бойню?

Я приподнял булаву и посмотрел на её блестящие шипы. Удивительно, но на них не было ни единой капельки крови.

Постояв ещё пару секунд на месте, я стал медленно спускаться по ступенькам в мрачные гущи притихшей пещеры. То и дело я наклонялся и касался мертвых. Это было непросто. Трупы как будто пропустили через мясорубку, и мне приходилось возить ногами по грубым каменным ступенькам, чтобы нащупать каждого из них.

После прикосновения меня наполняли струйки серого тумана. Я становился плотнее, сильнее, проворнее… Сколько, ещё раз, мне нужно было впитать «туманности», чтобы прочитать вторую страницу дневника?.. Здесь её было более чем достаточно.

Когда я спустился на первую ступеньку, произошло что-то странное. Густая дымка, наполнявшая меня уже просто до краёв, вдруг как будто надломила что-то, стремительно завихрилась и стала разрастаться…

Если раньше она представляла собой маленькие зернышко, то теперь его размеры увечились