– Я назад, начальник! – окликнул КарташаСашка-Ухарь. – Едешь?

– Да нет, мне в другую сторону! – махнул рукойАлексей.

«Очень хорошо, – подумал Карташ и вновь почувствоваллёгонький азарт от предчувствия угрозы. Адреналинчик в кровушку так изахлестал… – Если преследователи увидят дрезину без старлея – поймут, чтошанс сам плывёт в руки и поторопятся в засаду».

– Так вот возьмём меня, – продолжал бугор. Мояпрофессия – это тот же спорт, типа хоккея. Как идут люди в хоккей, зная, чтомогут получить травму вместо медальки и пропустить сезон-другой, у лепилпребываючи, – так и у меня. Ну не повезло мне на последних выступлениях,догнали и перегнали меня ваши спринтеры из команды «мусорские резервы»… Ладно,поглядим, что будет на следующих олимпийских играх…

– Это ты к тому клонишь, что, дескать, сейчас ты ненебо коптишь, а ведёшь подготовку к новому старту? Занят «предсезонкой»? Силнабираешься для новых спортивных свершений?

– Правильно мысль поймал, начальник. А ещё добавлю, что«УКа» – он вроде твоего воинского устава. Вроде всё правильно в нём написано,но начни по нему жить – и дольше дня не продержишься. Поэтому не по уставам ине по «УКа» судить надо, а по совести. Вот ты с нашими понятиями знаком, они поумнеетвоих законов будут. Это ж только в дурных кинохах стоит новичку войти в хату,так урки тут же сползают с нар и давай измываться. Ты ж знаешь, что так небывает… У нас сперва разберутся, что за человек, с каким нутром, за какие делаотвечает, прав по совести или не прав, всё про него вызнают, а уж потом местоему укажут. Так и в судах бы следовало. А не рубить всех людей с плеча, чтодрова, одним и тем же топором…

Алексей поднялся со шпал.

– Хорошо, конечно, Степанов, сидеть тут и слушать твоигуслярские напевы о пользе жизни по понятиям. Однако мне трудиться надо. Поработе никаких вопросов? Тогда ладно…

Карташ ещё немного походил по насыпи, вроде осматриваяучасток работ, потом неторопливо побрёл по шпалам, к лагерю. Предстояло пройтис километр по путям, потом за Лысым оврагом свернуть на короткую тропку,которая выведет на дорогу, связывающую зону и посёлок.

На месте преследователя Алексей выбрал бы для засады как размост через Лысый овраг.

Опять же удобно обставить убийство под несчастный случай. Упалчеловек в овраг, да башкой об камень. Как упал? Так вы о том у покойникаспросите. Может, поскользнулся, может, выпимши был, а может, задумался очём-то.

И именно из-за великого соблазна выдать смерть за несчастье,Карташ полагал, что убийца стрелять не станет и пику пускать в ход тожезастесняется. Потому как насильственная смерть какого-то охотника и офицера ВВ– сие есть две большие разницы, кореша-товарищи.

Потому как Топтунов такого дела не простит, землю носомвзроет, но докопается, кто покусился на его подчинённого и в некотором родеподельника. Может, и не докопается, но шмон поднимет до небес, глядишь, иментов из Шантарска нагонит. А убийце и его заказчикам это надо? На фиг им этоне надо… Однако доводы и выводы одно, а спине отчего-то было весьма неуютно.Тянуло оглянуться – Карташу приходилось заставлять себя идти, глядя под ноги,идти беззаботным прогулочным шагом.

«Ещё не поздно вернуться к зекам, с которыми, вот смех-то,сейчас безопаснее, чем одному, – выплыла откуда-то трусливая мыслишка. –Дескать, забыл отдать важные руководящие ЦУ. И проторчать там под каким-нибудьпредлогом до приезда автобусавахтовки…»

Окружающее воспринималось острее, чем всегда. Краскиказались густыми и сочными, словно на свеженамалеванном полотне пейзажиста.Звуки не сливались, как обычно, в неразборчивый шум дубрав, а дробились насоставляющие. Вот прочирикала пичуга, вот под порывом ветра зашумела листва,хрустнула сухая ветка, гортанно и зло крикнула ещё какая-то птица. Он пока нестал настоящим таёжным жителем, чтобы разбираться, кто и по какому поводуподаёт голос в лесу, таёжные деревья и то не все различает… А вот и Лысыйовраг, здравия желаю…

Он уже почти дошёл до моста, изо всех сил стараясь неускорить шаг, когда…

Когда сзади донёсся шорох щебёнки. Карташ сперва подумал,что послышалось. Но шорох повторился.

Нет сомнений, его догоняют. Судя по звуку, преследовательшагах в двадцати. Дав приблизиться к себе ещё шагов на десять, Алексейобернулся. И, откровенно говоря, сделать это как можно небрежнее стоило неслабыхусилий. Не меньше усилий потребовалось и на то, чтобы сохранить полнейшуюневозмутимость, ничем себя не выдать. Нельзя вспугнуть убийцу – он должен себяпроявить. Пока не проявил – он не убийца, а всего лишь честный прохожий.

– Вижу, человек. Раз по пути, всё веселее вместетопать, – лыбясь, проговорил мужик.

Карташу показалось, что по лицу гражданина пробежала теньразочарования. Видимо, он рассчитывал догнать офицера и успеть огреть егопрежде, чем тот обернётся… А может, и в самом деле просто случайный попутчик?..Правую он держит в кармане коричневого ватника – любимой одежды пармовчан внезависимости от времени года – и вытаскивать её не торопится.

Да и Алексей почувствовал некоторое разочарование – надо же,всё-таки пустили по его следу одного киллера, одного-одинешеньку. Недооцениваютребяты Алёшу Карташа, ох недооценивают…

Алексей этого приземистого, широкоплечего, самогопростецкого вида мужика знал лишь в лицо. Встречал в посёлке, видал в Салуне.Не урка, не охотник. Залётный кто-то, из бичей. Но как зовут, понятия не имел,чем занимается – не помнил. Вроде бы из промысловиков. Да, собственно, какаятеперь разница…

Перед глазами встал образ мёртвого тела Дорофеева, а потомпочему-то и тела более чем живого, обнажённого, страстного – Надюшкиного… и ажзубы свело, как захотелось выхватить «макарку» из кобуры, наставить на этогослучайного попутчика и заставить вывернуть карманы.

Однако чтобы не лежало у того в кармане, ни хрена это недокажет. Мало ли с чем ходят в Парме. Вернее сказать – с чем только не ходят…

– Отлично, – сказал Карташ, еле идя, чтобы голосомне выдать волнения. – Вместе и вправду веселее и путь короче.

Впрочем, волнения уже не было. Оно ушло, когда призрачная,гипотетическая опасность обрела реальный, человеческий облик. Верна солдатскаямудрость: хуже всего не бой, а ожидание боя.

– Погодка нынче выдалась на славу, – завёлдорожный разговор прохожий. – Эх, щас бы на Гнилое озеро смотаться, поокушкам пройтись. Рыбалочкой не увлекаетесь?

Они шли вровень по междупутью.

– Иногда, – поддержал беседу Алексей. –Люблю, знаете ли, со спиннингом по берегу побродить. А вот сиднем сидеть наодном месте, это не люблю, в сон начинает клонить.

«И ещё на живца оченно уважаю…» – мысленно добавил Карташ.

– А я, признаться, сеточкой балуюсь. Кайф, чтоб уловмерялся не на штуки, а на килограммы. У вас спичек не найдётся? Оставил свои вдругом ватнике.