у нее будет по-настоящему взрослая проблема, о которой она будет рассказывать своим внукам. «Агент под прикрытием» — так она назвала будущую историю, которая пока случилась только в ее голове. Хотя вместе с тем Джен понимала, что могла пожалеть о случившемся, но все же сделала иной выбор.

Два дня спустя после публикации статьи Джен встретилась за обедом с девушками. Они обсуждали запуск коллекции и решали, кого привлечь для рекламы. Идея была такова — сделать фотосессию с неизвестными моделями, но при этом девушки должны были быть в компании известного мужчины — какого именно, пока было не понятно.

— А давайте какого-нибудь футболиста?

— Они запросят такие деньги, что нам только на фотосессию и хватит.

— Ну неет, спортсмены тупые. Какой имидж мы создадим нашей одежде?

— Зато красивые. Их интеллект через фото не передается, а нам нужны красивые кадры.

— Ну давайте актеров тогда попробуем, — сказала Салли.

— Вот это ты замахнулась. Мы их не потянем, — ответила Хелен.

Джен наблюдала за их диалогом как за партией пинг-понга и изредка вставляла некоторые фразы.

— Стойте, это хорошая идея! — заметила Магрит.

— Да где мы найдем тебе актера?

— Я вспомнила. Одноклассница моего отца, не помню, как ее зовут, у нее дочь работала продюсером на съемках, а сейчас менеджерит этого… черт, как же его зовут. С ним еще какая-то история была с машиной.

— Том Круз?

— Какой Том Круз?! Норман, Нофран.

— Норф? Дэвид Норф что ли?

— Да, точно. Вот дочь папиной одноклассницы — его менеджер.

Джен почти поперхнулась. Ее глаза превратились в огромные круги, и она перестала дышать как тогда, во время разговора с Тимом. В тот момент, когда Хелен произнесла имя Норфа, у Джен из рук выскользнула ложка, которой до этого она размешивала сахар в кофе. У нее было ощущение, что на голову ей вывалили горящие опилки, и все вокруг вспыхнуло вместе с ними. Кончики пальцев на руках и ногах похолодели, а в нижней губе ощущались покалывания. Ее грудная клетка почти не двигалась. Джен набирала воздух маленькими порциями. Ей было страшно и больно, как будто она совершила какое-то преступление.

— Это я случайно, надо позвать официанта, чтобы заменили ложку. Хотя лучше сама схожу.

— Так ты же уже размешала сахар.

— Нет, там еще остались крупинки.

Джен натянула улыбку и пошла за ложкой, хотя на самом деле просто хотела исчезнуть с глаз девушек и одной осмыслить услышанное. Вернувшись, Джен услышала, что девушки спорили по поводу концепции фотосессии.

— Ну как? Что решили?

— Сегодня Магрит позвонит отцу. Надеемся, что Норф согласится. Говорят, он безотказный.

— Ага, я за деньги тоже соглашусь, — Салли.

— Молодец. Только кто бы тебя позвал еще, — Хелен.

Салли легко оскалилась и стала пить чай.

— Решили все же на Норфе остановиться, да? Хотя может, еще побрейнштормить?

— Дааа, слушайте, у него какая-то репутация странная, вот и правда был скандал с аварией. Потом какое-то интервью. Ооо, тут даже видео есть, — Магрит.

— Видео?! — вскрикнула Джен. — Давайте в другой раз, что смотреть на пьяного мужика.

Черт! Как же я не подумала об этом?

— С чего ты решила, что он пьяный?

Джен смотрела на девушек и видела, как Магрит загружает видео. Пять секунд, четыре, три, две, одна… Видео запустилось. На экране в кадре сидела Джен в своих любимых носках, напротив нее — Дэвид. Джен кинуло в холодный пот.

— Стой, Джен, это что ты?

В этот момент на экране крупным планом было лицо Джен. Все стало ясно. Отвертеться было нельзя. Все перестали следить за интервью и пялились как рыбы на Джен.

— Ты журналистка? Или что ты там делаешь вообще?

Джен не знала, что сказать. Если бы в ее голове жили человечки и отвечали бы за коммуникацию с людьми, то в этот момент они бы носились по ее мозгу с беспомощным воплем: «ааааааааа!»

— Я…да. Я корреспондент и новостной редактор.

Джен резко опустилась на стул и выдохнула.

— А почему не рассказывала? Тем более, что интервью такое делала? — Салли.

— Или ты агент под прикрытием? — Хелен.

— Нет, просто не хотела. Многие странно реагируют на мою профессию и как-то я предпочитаю не говорить об этом.

Диалог с похожими вопросами длился еще минуты две.

— Да мы вроде адекватные по большому счету, нормально бы отнеслись. Магрит, ты что там застыла. Тут страсти поинтереснее интервью с Норфом, — Хелен.

— А он красивый в жизни или наоборот не очень? Какой у него парфюм? — Салли начала заваливать Джен вопросами.

— Алло, Магрит, ты тут вообще?

В этот момент Магрит подняла глаза и посмотрела на Джен. На экране ее телефона та увидела заголовок своей статьи.

Это конец.

— Что смотришь? Не хочешь ничего рассказать?

Хелен и Салли с недоумением переводили взгляд то с Джен на Магрит, то наоборот.

— Что она должна рассказать?

— Для начала поздравить нас со статусом подопытных крыс.

— Нет, все не так.

— Я ничего не понимаю. Дай сюда телефон!

— Не надо, я все объясню.

— Можешь не стараться.

Хелен и Салли взяли телефон Магрит и стали скролить статью. По мере продвижения к концу их глаза делались все больше и больше. У Джен было ощущение головокружения, она чувствовала, как теряет почву под ногами, а ее тело как будто уменьшается в объеме, и над ним нависают огромные фигуры девушек.

— Я сейчас все объясню.

Джен встретилась взглядом с Хелен. С первого дня из трех девушек именно с ней у нее был наилучший контакт. И она чувствовала, что предала друга.

— Да уж, Джен, я даже не знаю, что сказать. Ты просто…

— Я могу объяснить.

— …ты просто тварь. Теперь я понимаю, почему о журналистах так говорят.

— Нет, послушайте, все не так. Я общалась с вами не ради статьи.

— А ради чего же еще? В клуб ты зачем тогда пошла? Не ври сейчас хотя бы.

— Я действительно пошла в клуб за материалом для статьи.

У Джен тряслись руки и ноги, в животе был спазм. Перед глазами плыло. У нее было чувство, как будто все, что у нее было, превратилось в песок, который просачивался сквозь пальцы. Она не могла его удержать.

— Но потом мы начали общаться и мне нравилось, и по-прежнему нравится проводить с вами время. Я подумала, что все равно сделаю статью, потому что это задание по работе. Тем более там все без имен. А потом я собиралась вам рассказать и признаться. Мне правда очень стыдно. Знаю, что сделала вам больно, но я не сделала это намеренно.

— То есть это получилось случайно?