не стала рассказывать Джону о последствиях. Она думала, что он не должен это знать, но на самом деле ей нравилось, что у нее с Тимом был какой-то секрет, закадровая история, о которой знали только они вдвоем. Джен все же думала не о разговоре с Салли, Магрит и Хелен, а о помощи Тима и о причинах, по которым он согласился ей помочь. В редакции они стали общаться чуть менее жестко. Не обходилось без шуток про феминизм, но их вектор изменился — они были добрее и не такие острые как обычно. Однако сделать более обширный вывод Джен не могла — Тим редко приходил в редакцию из-за начавшегося форума и все свое рабочее время проводил со спикерами.

При этом Джен ощущала внутри незавершенность диалога с девушками. Внутри она чувствовала порыв к действию и, когда в очередной раз увидела в тумбочке открытку от Норфа, то написала Хелен.

Привет! Ты не отвечаешь на звонки. Салли и Магрит тоже. Я понимаю, что поступила неправильно, и хочу загладить свою вину. Не знаю, согласился ли Норф на фотосессию, но если нет, то у меня есть его телефон. Постараюсь помочь!

Сообщение какое-то время оставалось непрочитанным. Позже Хелен его прочитала, но не отвечала несколько дней. Джен решила успокоиться и дать время и им, и себе.

*****

Еще неделю спустя Джен сидела в редакции и писала статью про влияние мультиков на укоренение стереотипов — ехидное замечание Тима она все же решила превратить в статью. Вдруг у нее зазвонил телефон. На экране высветилось имя Хелен. Джен откинулась на спинку кресла, а потом резко взяла телефон в руки и пошла в сторону кухни.

— Привет! Рада тебя слышать.

— Привет. Ты говорила, что можешь помочь с Норфом. Оказалось, что отец Магрит терпеть не может мать Эммы. У них какие-то терки со школьных лет, которые они никак не могут забыть. Эту информацию ты тоже куда-то запихаешь в свою статью?

— Хелен, послушай…

— Или эксперимент закончен уже?

— Я просто…

— Закончен или нет?

— Закончен.

— Вот и хорошо. Так вот мы уговаривали отца Магрит несколько дней, но он отказался. Уже окончательно.

— А Эмме напрямую писали или звонили?

— Да, писали и звонили. Мерзкая такая, просто послала нас. Типа мы не Dior, не его уровень.

— Это в ее стиле.

— Угу. Короче, если можешь помочь, то будет классно. Только Салли и Магрит не знают, что я тебе звоню.

— Хорошо, я напишу ему сегодня. Дам тебе знать, как что-то будет понятно.

Джен стояла на кухне и смотрела в окно. Ее отпускало, ей становилось легче. Даже если ей не удастся помочь, то она хотя бы попытается и поговорит с Хелен целых два раза. Она пошла к столу и одновременно с этим листала контакты — ей казалось, что она внесла номер Норфа в список. Поворачивая за угол, она столкнулась с человеком. Это был Тим. Удар пришелся на правое плечо, которым Джен впечаталась в стеклянную стену.

— Черт! Ты как? Больно?

Тим держал Джен за плечи, пока она ощущала, как от правой лопатки как будто в шею шли искры.

— Джен, ты меня слышишь или ты так сильно треснулась? Я ничего тебе не сломал?

— Нет, все нормально, вроде не сломал. Можешь отпустить, я стою на ногах.

— Извини, я тоже был в телефоне. У меня разборки с пиарщиками.

— Ох, тогда удачи.

Джен собиралась идти дальше, но Тим ее спросил:

— Удалось как-то уладить?

— Я в процессе. Расскажу потом.

— Ну, давай.

Джен не нашла в телефоне номер Норфа. Придя к столу, она открыла ящик, достала открытку и набрала номер.

Черт! Надо же сначала сообщение написать, а потом звонить. Журналистка профессиональная еще называется.

Гудки…

Так, еще шесть гудков, и сбрасываю.

Один, два, три, четыре, пя…

— Алло!

Джен уставилась в подоконник в коридоре.

— Дэвид! Добрый день, это Джен, журналист, я, так сказать, брала у вас интервью. Помните?

Ответа не было, вместо него появился шорох и непонятные звуки.

— Алло, Дэвид, вы меня слышите?

— Да, да, я тут. Подожди минуту, я выйду на улицу. Плохая связь.

Шорох прекратился, теперь Джен могла ясно слышать голос Норфа.

— Теперь слышишь?

— Да, сейчас отлично. Это Джен, помните я бра…

— Да уж, помню, такое трудно забыть. Ну что, новое предложение? Что я сделал на этот раз?

— Предложение, но немного иного формата

— Так, звучит интересно. Пойдем по более жесткому сценарию? Наркотики? Изнасилование?

На Джен вновь накинулось то чувство, которое он испытала во время интервью. В ее глазах Норф по-прежнему оставался героем мелодрам, которые она смотрела в школьные годы — правильный, воспитанный, но с приятной внешностью и незанудный. Однако во время разговора он вновь стал тем, кем и был на самом деле — любящим вводить в заблуждение и совершать экстравагантные поступки в ожидании реакции публики.

— Нет, я бы хотела обсудить немного другой вопрос. Скажу, как есть.

— Я заинтригован.

— У моих друзей проблемы. Они запускают свой бренд одежды и делают промо. Хотели бы пригласить вас сняться в их фотосессии. Они обращались к Эмме, но она отказала. Я подумала, что если позвоню напрямую, то…

— То я сразу соглашусь.

— Я очень хочу помочь друзьям, а они видят в промо только вас.

— Неудивительно. Эмма каждую неделю получает сотни подобных сообщений.

— Я понимаю, но вдруг вы сможете помочь. Вклад для вашей репутации, помощь начинающим дизайнерам. А когда они станут новой Balenciaga, то вы окажетесь первыми, кто разглядел их талант.

Нофр засмеялся.

— А что они и правда крутые?

— Им нужно время, но уже сейчас виден стиль.

— Не знаю, это обычно решает Эмма. Раз она отказала, значит нашла для этого причины.

Джен понимала, что у нее заканчивались аргументы. Она понимала, что Норф как будто играет с ней и ждет чего-то — не хочет соглашаться сразу и просто так. Но ни денег, ни чего-то еще материального она не могла ему предложить.

— Дэвид, я понимаю, что это не самое заманчивое предложение, тем более после компании с Dior. Но если посмотреть со стороны, то большой подъем вашей карьеры случился после нашего интервью. Да, оно было не самым приятным, с издержками, но то, как вам и вашему менеджменту удалось подняться и заполучить новые контракты, впечатляет.

— И ты хочешь благодарности за это?

— Если можно сказать так, то да.

— Ну, Джен, ты, конечно, удивительная. Поражаюсь такой смелости.

Смелости? Знал бы ты, как у меня трясутся коленки.

— Я просто хочу помочь друзьям.

— Только помочь? И всего-то?

— Да,