прочее. Наступила пронзительная тишина, сквозь которую было слышно только стрекотание цикад за окнами и завывание неожиданного начавшегося в бухте ветра, который стал покачивать яхты у причала словно щепки. Несколько минут все молчали, боясь первыми подать голос и ожидая пока Румла выйдет из транса. Но случилось другое, гораздо более серьезное событие. Весь дом, где располагался бар, словно резко подпрыгнул и затрещал, а на потолке закачалась старинная люстра. Андреса закричал как ненормальный. В его глазах читался непередаваемый ужас. Румла сразу вернулась в свое нормальное состояние и отпрянула от стола. Она схватила кричащего что-то невнятное Андреаса за руку и рванул к выходу из здания. Но пока они бежали таким образом к выходу она вдруг поняла, что ничего не происходит, а толчок, подбросивший дом, не повторился.

Выскочив на улицу они увидели других людей. которые продолжали покидать внезапно качнувшиеся здания. Кое-где было заметно как со здания полетела штукатурка, на других отлетела и покачивалась вывеска или оконная решетка.

– Что происходит?! – закричал что есть мочи Андреас.

– Похоже, был небольшой толчок! – ответила Румла, глядя ему прямо в глаза.

– Но вы же сделали это!

– Не думаю.

– Что происходит! – впавший в транс снова закричал Андреас. Рамла продолжала смотреть на своего начальника, стараясь уловить его мысли, но не получалось. Он был где-то очень далеко. Его пространный взгляд гулял по разбирающимся людям, ища ответы. но не находил их.

Наконец, Рамла не выдержала и врезала изо всех ладонью ему по щеке и прокричала: “Придите в себя, Андреас!” Это помогло и он немного успокоился, как-будто почувствовав, что делает что-то неправильно. Затем он увидел свой автомобиль и стал медленно, пошатываясь двигаться в его направлении. Рамла поняла его мысль и первая подошла к авто, ожидая пока он сядет и попросила открыть ее дверь. Но он только буркнул что-то себе под нос и, надавив на газ, тут же скрылся из виду в ночной темноте и общей суматохе.

Студенты сидели в тесной, снимаемой комнате и с жадностью уставились в экран монитора. Причудливый график отображал корреляцию разнообразных активов и выходило, что что-то происходит. Паша молча, с умным видам продолжал переключаться между закладками, то и дело отодвигая и приближая участки графиков, чтобы лучше их рассмотреть.

– Эта кривая откуда, Паша? – спросил взъерошенный парень в майке с абстрактным рисунком.

– Серега, ты совсем забыл? Это же и есть корреляционный коэффициент, – ответил управляющий мышкой студент, одетый чуть более официально – в рубашке.

– А что он дает?

– Ну ты даешь! Это же тот поправочный модуль, который мы так долго вычисляли. Ты что уже забыл все?

– Нет. Просто хочу удостовериться, что мы все правильно понимаем и ты, и я, и Миха. – И он указал на другого молодого человека, безучастно листающего журнал в углу комнаты на диване.

– Меня не надо в это впутывать, деятели, – внезапно отозвался до этих пор сидевший в полной тишине Миша.

– Мы все здесь заодно! – крикнул ему в ответ Сергей, еще раз кликнув несколько раз мышкой, после чего на экране открылся чрезвычайно выразительный график.

– Вооо! Вот это график. Тут сразу все понятно – и откуда пришло, и куда ушло.

– Вы что там опять сделали? – заинтересованно спросил Миша.

– Подойди и посмотри.

Миша отложил журнал и медленно подойдя к компьютеру, уставился в экран.

– Да. Это интересно! А красная линия что означает? – спросил наконец он после нескольких минут молчаливого наблюдения за движущимся на экране графиком.

– Красная? – замялся внезапно Сергей. Паша тоже слегка растерялся и стал бегать глазами по монитору.

– Хм, кажется я сам понял, что она означает. Это разница между двумя вот этими показателями, а точнее середина, – сказал Миша наконец, после тягостного молчания. Все выдохнули.

– Включи трансляцию последних новостей! – скомандовал Сергей. Паша открыл последние мировые новости и стал внимательно вчитываться в появляющиеся сообщения. Ничего сверх важного и сверхестественного не попадалось.

– А популяционный коэффициент применили? – спросил Миша, с видом изрядно уставшего человека.

– Какой, какой коэффициент? – Паша явно был на другой волне.

– Ну ты опять забыл.

– Не забыл, а забил! – Сергей громко рассмеялся, уловив интонацию друга. – Ты хоть знаешь какой он должен быть?

– Да примерно вбейте. Семь миллиардов населения уже точно есть.

– Это ноль с семью нулями после запятой? Зачем этот коэффициент? Он же ничего не дает.

– Для порядка. Мы же договорились действовать по плану.

– Нам нужен коэффициент прироста, а не эти нули, – парировал Паша.

– Коэффициент коэффициента, – с сарказмом произнес Сергей, – Гляди, гляди новости побежали.

– Да. Что-то происходит, – все повскакивали с мест и принялись читать сообщения.

– Началось землетрясение на одном из островов в Карибском бассейне. Очень сильное. Без жертв не обойдется. – Медленно проговорил Павел и открыл график, пытаясь заметить взаимосвязь событий и движения графиков.

– Популяционный коэффициент точно изменится, – пытаясь шутить сказал Сергей и посмотрел на Михаила.

– Да, но на графиках ничего не видно. Все идет своим чередом. Когда волна дойдет до основных бирж, тогда и станет заметно.

– И когда это произойдет? – спросил Миша.

– Видимо, к утру. – Ответил невозмутимо Павел и снова переключился на чтение новостей, уплетая оставшиеся чипсы. – Жертв от землетрясения уже не меньше тысячи.

– Ну это еще мелочь, – ответил Сергей. – Посмотрим что будет завтра.

– Континент подвинулся, какие уж тут мелочи! – крикнул Паша от увиденного на экране.

В старинном особняке в центре города обычно было не особо многолюдно. Народ как правило приходил в небольшой НИИ, который занимался удостоверением некоторых проектов на соответствие нормам законодательства. Все НИИ занимало только часть первого этажа, остальную часть составляли подсобные помещения и кабинеты местных чиновников, которые руководили этим районом города. Другие этажи трехэтажного здания дореволюционной постройки занимали арендаторы, точнее один и самый главный. Именно этот арендатор в силу своей главенствующей роли в эксплуатации и диктовал порядки во всем здании, как для своих сотрудников так и для остальных посетителей и работников.

Назывался арендатор “Вектор”, а вся охрана в здании была под его руководством и ему непосредственно подчинялась. Само же руководство фирмы Вектор и компания состояло из женского коллектива: Марии Андреевны и ее сестры Елены. Эти две еще молодые, но бойкие девушки отдавали приказы и подписывали все документы, относящиеся к управлению компанией. Руководство этих энергичных барышень всей структурой с филиалами в других городах проходило достаточно адекватно и вызывало доверие у всех, кто имел с ними дело. Барышни проводили еженедельные совещания с руководителями подразделений, а в остальном полагались на своих приближенных лиц, доверяя им руководство большой структурой. Сами же появлялись в