Могир…

Интересно, как он узнал? Рассказали или сам увидел? В храме помимо жреца находилось еще по крайней мере двое человек… Жаль, лица вспомнить не получается… Значит, это Могир на нас напал? Или тайна известна не только ему, и лес вокруг имения сейчас просто кишит претендентами на руку, а главное, тело Мэарин Ольес? Им плевать, что в этом самом теле в данный момент заперта моя испуганная душа. И…

Нет, так дело не пойдет. Надо выдохнуть, успокоиться и, наконец, задать главный вопрос.

Смяла в ладонях ткань платья, чтобы было не так заметно, как дрожат пальцы. Сосчитала в уме до пяти — на большее меня не хватило, а потом спросила:

— Что же мне теперь делать?

— А вы действительно готовы что-то делать? — В голосе герцога звучала ирония. — Выслушать, принять разумные доводы и поступить, как вам скажут? Без слез, капризов, праведного возмущения и опрометчивых поступков?

Жить захочешь — не так раскорячишься. Я, конечно, не произнесла этого вслух, все равно не оценят. А жаль… Пришлось проглотить насмешку собеседника.

— Ваша светлость, я кажусь вам глупой взбалмошной девчонкой, — все-таки не вытерпела, уколола, — с высоты вашего почтенного возраста…

Ребячество, каюсь, но, когда Саллер на мгновение недовольно сжал губы, почувствовала себя почти отомщенной.

— Наверное, я такая и есть… была, но теперь, когда мне и моему мужу угрожает опасность, — как ни старалась сдерживаться, голос невольно дрогнул, — поверьте, сумею вести себя соответствующе. — В памяти неожиданно всплыло строгое умное лицо, и я с достоинством добавила: — Мой отец Гольвен Астон.

— Не думаю, что лично вам, графиня, угрожает что-то серьезное, — нехорошо усмехнулся герцог. — В отличие от моего кузена, которого недавно уже пытались убить. И это только начало.

Как сказать. Вероятно, для кого-то лишь смерть страшна, а вот мне перспектива быть неоднократно изнасилованной представляется самой настоящей опасностью. Не стала ничего отвечать, только еще выше задрала подбородок, и герцог, согнав с лица ухмылку, неохотно признал:

— Вижу, семейное упрямство Астонов вы унаследовали в полной мере. Если вам досталось от маркиза хотя бы немного его осторожности и дальновидности, пожалуй, у нас есть шанс…

* * *

В свою комнату я вернулась только через час. Отмахнулась от поспешно бросившейся ко мне Доры.

— Выйди.

— Ваше сиятельство, — служанка озабоченно нахмурилась, — а как же обед…

— Не сейчас.

— Но…

— Подашь позже, — отчеканила, изо всех сил борясь с подступающей истерикой. Камеристка побледнела, отступила на шаг, и я, опомнившись, попробовала смягчить невольную резкость слов: — Пожалуйста, Дора. Мне нужно остаться одной.

Что бы там ни было, а она ни в чем не виновата.

Когда дверь за девушкой захлопнулась, я закрыла глаза и глубоко задышала, надеясь успокоиться. Но потом не выдержала — сорвалась с места и быстро заходила из угла в угол, вновь и вновь прокручивая в голове свой недавний разговор с Саллером.

Итак, что мы имеем в сухом остатке?

Невеста герцога сбежала от навязанного родителями жениха с его красавцем-кузеном. По настоянию графа они обвенчались не где-нибудь, а в Древней обители. И это большая проблема, потому что Танбор не признает разводов и одобренный им брак расторгнуть нельзя.

Хм… Хорошо бы разузнать, Ольес сам решил поехать в обитель или его ненавязчиво подтолкнули? И вообще, с кем из светских шалопаев граф поделился сногсшибательной новостью, что собирается оставить с носом всесильного братца и увести у него Мири? Не верится, что Трэй сдержался и не похвастался хоть кому-нибудь из своих многочисленных друзей. К сожалению, он пока без сознания, так что не спросишь. Ладно, потом.

Во время венчания выяснилось, что Мэарин Астон, вернее, уже Ольес — хэленни. Причем сам муж об уникальной особенности супруги, судя по всему, так и не догадался, а вот кто-то другой очень быстро сообразил, что к чему и какую это сулит выгоду. Вопрос века — кто?

Кандидатуру жреца Саллер сразу отмел: дескать, он никогда не пойдет против желания Танбора и его благословения. А вот я не была бы столь категорична. Трудно представить, что на уме у служителя культа и какова на самом деле воля его небесного покровителя. Помимо верховного жреца и нескольких его помощников в часовню мог заглянуть любой, кто оказался в то время в обители. Например, крестьяне, накануне вечером привезшие продукты и не успевшие уехать. Всех их сейчас ищут и проверяют.

Дальше…

По дороге из обители на карету напали. Раненного графа бросили умирать, а новобрачную, предварительно обвешав охранными браслетами, заперли в каком-то доме. Там ее и обнаружила охваченная ревностью и жаждой мести незнакомка. Но до этого душа Мири по непонятной причине успела покинуть тело, и ее место заняла я. Тоже неизвестно почему.

Кто похитил Мэарин? Как скандальная девица очутилась в той развалюхе? «Очередное разбойничье логово», — презрительно отозвался о лесной хижине герцог. Значит, меня бандиты похитили? Или все-таки тот самый пресловутый Могир? Или наемники по его приказу? Ничего не понятно.

Даже личность загадочного Могира пока не удалось выяснить. Оказалось, это имя среди аристократов слишком распространено, чтобы подозревать кого-то конкретного. Как говорится, мало ли в Бразилии Педро? И не сосчитать!

Вопросы, вопросы… одни вопросы… И пока на них не найдутся ответы, участь моя останется незавидной.

Крестьянам, которые были в обители в утро венчания, подчистят память — после того как их найдут и допросят. Жрецы согласились молчать. О том, что я хэленни, больше не узнает никто, включая родителей Мэарин. Но где-то на свободе все еще разгуливает чертов Могир, прячется его информатор и… Есть еще король, которому мой спаситель уже успел обо всем доложить…

— Его величество крайне обеспокоен случившимся, — как наяву услышала я холодный голос герцога, — ему не нужна смута. Нам не нужна. Поэтому вопрос о вашем ребенке — дело государственной важности. Вы поселитесь здесь, в Эрменлейве, и как только Трэй достаточно поправится для того, чтобы… немедленно консуммируете брак. Пока не родится наследник, ни один из вас не покинет имения. И поверьте, графиня, в ваших же интересах сделать так, чтобы это произошло поскорее. Так что… старайтесь, миледи.

Это его «старайтесь», сказанное язвительно-снисходительным тоном, вывело меня из себя, и я сорвалась.

— Может, вы и свечку подержите, чтобы у нас лучше получалось? — выпалила в сердцах и тут же поняла, что зря.

Взгляд Саллера окончательно заледенел, и он, в несколько шагов преодолев разделяющее нас расстояние, буквально навис надо мной.

— Может, и подержу, — хрипло выдохнул, — а также покажу и научу, если потребуется.

Дернулась в сторону, но сбежать не успела. Сильные пальцы поймали мои запястья и крепко сжали.