Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты не понимаешь элементарных простых вещей. Я же не добываю нефть, это делают другие фирмы, я продаю нефть. Поэтому у меня офис здесь в Москве.
– Она продает нефть, – ухмыльнулся отец и продолжал с сарказмом. – Она – Рокфеллер. Или кто там еще из нефтебаронов.
– Ну нефтебарон у нас, конечно, хозяин, а мы так, исполнительные директора в его структуре. Ты вот смеешься, а как бы мы жили, если бы не моя зарплата.
– Да я разве про твою заплату говорю? Я про то, как вас всех нещадно эксплуатируют. Вас самих ведь дурят. Ну откуда у него миллиарды?
– Он зарабатывает.
– Не зарабатывает, а ворует. А вы все у него в подручных ходите. Но до вас тупых и смешных это дойдет, когда на вас наручники наденут, да и то не до всех. И не случайно у вас большинство генеральных директоров бабы. Баб легче дурить. Ну скажи мне вот честно и откровенно, чтобы управлять такой фирмой как твоя, достаточно ПТУ закончить?
Во первых не ПТУ, а колледж. А во вторых – в компании полно разных управлений, они все готовят соответствующие документы. А я потом проверяю и подписываю. У каждого в системе НК свой участок.
– Скажи мне откровенно, вот если шимпанзе обучить расписываться. Справилась бы она с твоей работой?
– Ну ты и загнул, – рассердилась я. Хотя он пожалуй прав. Шимпанзе очень даже неплохо справилась бы на моем месте. Кроме, правда, одного обстоятельства.
Он усмехнулся, засмеялся. И тут же про это и выложил.
– Кстати не случайно вас красивых принимают, очень не случайно. Им же не мозги ваши нужны. А кое-что другое. У вас и Алька красивая, и Светка. Про тебя и говорить нечего. Ума немного, но все остальное очень даже ничего.
Но тут за меня вступился Сергей Сергеевич:
– Тут вы не правы, Николай Иванович. Просто у них в компании руководство рационально мыслит, и на должности подбирает людей, которые этой должности соответствуют. Капиталист просто так деньги платить не будет.
– Я про них что ли? Их вроде еще личными самолетами по Куршавелям не возят на потеху, да на веселье. Это Прохоров – как молодой еще олигарх – осторожность потерял. Нашим журналюгам и прокурорам все равно. Лишь бы платили. Если сам генеральный прокурор с проститутками в бане веселится, ну куда еще дальше? У нас совсем стыд потеряли. Хорошо, что французы на это беспредельное блядство всему миру указали. А наши либералы и журналюги ни слова у себя дома. А то юристы, экономисты, менеджеры. А это менеджеры, но своеобразные – ночные. Числятся в штате, деньги получают, кое-какую работу выполняют, где мозгов не надо. А на самом деле для утех и блядства хозяев. Так сказать, российское ноу-хау. Так дешевле обходится для олигархов, чем дорогих проституток заводить. Сейчас везде эти ночные менеджеры – на телевидении, в банках, в нефтяных компаниях, в редакциях. Прохоров по молодости их даже за полярный круг заманил. Вместо белых медведей разводит. Куда не посмотри, в любой области. Я так считаю, что ночные менеджеры – это и есть наш средний класс, который так напряженно выискивает и ждет наша либеральная общественность. Посмотрите, зарплата у них очень даже неплохая, по Куршавелям разъезжают, образование у всех высшее, дипломы сейчас легко покупаются. Вот тебе и средний класс.
– Ну Куршавель – это один такой случай, – заступился за нашу сестру Сергей Сергеевич.
– Это один, который засветился. А сколько их, что в тумане. А наши журналюги сразу кричать: «Политика, политика!» Какая там политика! Самое простое и настоящее блядство и воровство. А то политика, политика. Вот про вашего олигарха тоже… политика. А он обыкновенный вор, ворюга. А вор должен сидеть в тюрьме.
– Все так работают, – говорю я.
– Ну всех и нужно сажать, – кипел отец. – А то политика, политика. Вот за что я этих либералов ненавижу – это за лицемерие. Начинали неплохо: «Свобода слова, свобода печати, правду народу!» А как до власти дорвались, стали хуже коммунистов – воруют гораздо больше. И врут. Только Геббельс с ними может сравниться. Кто больше платит, за того и жопу рвут. Тошно на все это смотреть.
– Ну ты все-таки не так азартно около генеральной прокуратуры, – говорю я.
– А я у вас в штате не состою.
– Неделю тому назад Володьку Макаровского арестовали.
Отец из моих рассказов знал о Володьке. Знал, что тот работает генеральным директором.
Отец даже побледнел и притих.
– Он же пешка, как и вы все. За что вы Ваньку-то Морозова, ведь он ни в чем не виноват.
– Вот тебе и не виноват.
– А ты менеджеры, менеджеры. Вот тебе и мененджеры ночные.
– Ну вас то не трогают? – осторожно спросил отец.
– Пока не трогают.
4
Их почему-то было трое. Я хотела закричать, что так не договаривались, но не смогла, не получается почему-то, хочу закричать, а не получается. И мне стало страшно. Ну и другое странно – нет изготовленных оборонкой масок. Я совершенно свободна. В квартире почему-то полумрак. Я еще подумала «Зачем это? Я ведь все равно не вижу?» Это я подумала, а потом до меня дошло – я же вижу. Выходит, правила изменились. Я боялась, что сейчас начнется как обычно, а их трое. И к тому же я не знаю программы действий. Они двигались по квартире, но не разговаривали и никаких действий не предпринимали. И вдруг я с ужасом обнаружила, что это происходит в моей квартире, рядом в комнате отец, а в маленькой комнате Степка. А может быть это просто обыкновенные грабители. Ужас охватил меня. Я осторожно села на кровати, соображая, что предпринять. Даже встала. И тут они стали исчезать. Как бы растворяться в воздухе квартиры. Я осторожно заглянула в комнату Степки. Прошла на кухню. Подошла к двери входной и потрогала замки. И тут до меня стало доходить, что это, наверное, сон. Но я же точно видела мужские фигуры. Правда они не разговаривали, и совершенно не обращали на меня внимание. Наконец я полностью пришла в себя, выглянула на улицу. Уже начало светать, на улице ни живой души. Весь двор засыпан снегом, свежим, белым, снег на крышах припаркованных автомашин. Из соседнего подъезда вышел мужчина и пошел в сторону остановки. Я пригляделась внимательнее. Нет. На моих гостей не похож – рост меньше почти на голову, к тому мои были без верхней одежды. И тут до меня дошло окончательно. Ведь если бы это были грабители, они должны были быть в верхней одежде. На улице зима все-таки.
Наверное, это у меня со страху глюки начались.
В офисе за чаем я рассказала о ночных пришельцах. Все естественно хохотали до упаду.
– На кого же они похожи, симпатичные хоть были? – смеялась Светка.
– Лиц-то я не разглядела. Все как в немом кино. Вот точно, как в немом.
– А к тебе они приставали? – поинтересовалась Алька.
– В том-то и дело, что нет. Будто они сами по себе, а я сама по себе. Будто мы в разных пространствах. Но я же села на диван, смотрела на них. Я помню, что очнулась уже в сознании.
– Пора к психиатру, – сказала Алька.
– Экспертизу назначат, как Володьке Макаровскому – откликнулась Светка.
– Не каркай, – оборвала ее Алька и вдруг сказала. – А знаете что, девки, пора нам с вами в церковь сходить. Самое вроде время. Кто-нибудь из вас хоть раз был там? Хотя бы из любопытства?
– Я была, –
