Единственный недостаток своего временного жилища Виктор видел в том, что засыпать после сумасшедшего дня было очень трудно. Слышимость в гостинице была стопроцентной. Словно живешь за картонной стенкой. Больше всего раздражали стоны и охи женщин. И такое происходило каждый вечер. Индустрия проституции работала на полных оборотах. Доступность женщин и легкость, с которой они продавали свои тела, навевали грустные мысли. Вспомнилось когда-то прочитанное признание Ги де Мопассана: «Каждая победа над женщиной еще раз доказывает нам, что в объятиях у нас все они одинаковы»[2].

Но ему не хотелось покупать любовь, как это делали другие мужчины. Надоело жить под циничный лозунг Мопассана, который сам никогда не любил. Потому и умер от сифилиса.

Зачем изменять, когда любишь? В этом был главный аргумент его верности. Он в эти минуты думал лишь о своей Ирине. Переживал за нее и злился на себя за то, что уехал от нее из-за денег.

Ужасно, когда люди нужны друг другу, а за окнами – разные города.

Однажды в ходе разговора за чашкой зеленого чая китаец сказал ему, что русских на Дальнем Востоке становится все меньше и меньше.

– Ты видишь, – заметил он, – что мы сильнее и работоспособнее вас.

– Что ты этим хочешь сказать? – ответил Виктор.

– Только то, что мы чувствуем территорию своей земли.

– Не собираешься ли ты утверждать, что вы так хорошо здесь работаете, что строите для себя?

Прораб еще сильнее сузил щелки своих глаз, но на провокационный вопрос не ответил.

– А ты слышал о доктрине «золотого миллиарда»? – спросил Виктор.

– Золотым миллиардом являемся мы, китайцы. Самая древняя цивилизация на земле. Именно нам предстоит возглавить новый виток развития человечества, собрав все лучшее, созданное людьми в технике и идеологии.

– Может быть, и возглавите, но я спрашиваю совсем о другой программе, – отреагировал Виктор на замечание нового товарища. – Я о доктрине бывшего английского премьера Маргарет Тэтчер. Она считает возможным дальнейшее развитие и выживание лишь цивилизованных народов Западной Европы и США. С учетом исчерпаемости мировых запасов энергетических и продовольственных ресурсов. По ее мнению, следует сократить численность других народов ровно настолько, насколько они способны обслуживать этот золотой миллиард, не объедая его. Например, она считает, что в России должно проживать не более 25 миллионов человек. Сейчас нас почти сто пятьдесят. Так же она говорит и о Китае.

– Говорить – не значит делать, – внес иной поворот в этот непростой диалог прораб, – наши партия и правительство не позволят империалистам снова нас сделать колонией. Они уже пытались уничтожить наш народ опием. Но тогда они лишь остановили наше развитие и отложили на несколько десятилетий становление независимости Китая. А вот русским придется повторить печальную историю. Да вы ее уже проходите. Разложение вашего народа идет стремительно: наркомания, проституция, алкоголизм. Самое главное – отсутствие в конституции понятия идеологии.

– При чем здесь идеология? Я, например, прекрасно и свободно чувствую себя беспартийным, – отреагировал Виктор.

– Чувствуешь свободным, а живешь не свободно, – загадочно ответил идеолог-коммунист. – Без цели будущее вашего государства может замкнуться в пределах Московской кольцевой дороги, – добавил он после небольшой паузы, сделав глоток чая.

– Ты предрекаешь войну за территорию Дальнего Востока? – озабоченно спросил собеседника Виктор.

Подобные разговоры давно велись между простыми людьми, особенно дальневосточниками. Политики тоже внесли свою лепту: кое-кто выложил в Интернете прогнозы и перспективы российско-китайских отношений. И ничего хорошего России они не сулили. Однако мнение простого китайца услышать по этому поводу было намного интереснее.

– Китайцы не будут воевать с русскими, – уверенно ответил тот. – Зачем? Советско-китайская дружба нас объединит, но не российская, – таинственно закончил он свою мысль.

Разговор с китайцем запал в душу. Он его еще раз вспомнил, когда по делам работы поехал на автомобиле в Комсомольск-на-Амуре. В этом городе, построенном за годы советской власти как индустриальная столица Хабаровского края, все было пропитано былой мощью и масштабом. Широченные улицы, огромные парковые зоны, сказочно красивые дворцы культуры, добротные многоэтажки! Создавалось все это богатство для того, чтобы люди ни в чем себе не отказывали, но в то же время и добросовестно трудились. О чем и говорили похожие на пирамиды фараонов каменные стенды «Лучшие люди завода».

За последние десятилетия краска пооблупилась, стены домов почернели, а подъезды потрескались. Заводы обанкротились, шустрый народ уехал поближе к китайской границе в надежде скорее выучить враждебный, но в будущем родной язык.

Обезлюдели и огромные просторы дальневосточной земли. Четыреста пятьдесят километров они пролетели на машине за четыре часа по пустой трассе. Навстречу прошли лишь несколько тяжелых американских тягачей, груженных лесом. За весь путь Виктор увидел три-четыре населенных пункта и до десятка разрушенных деревень и строений.

Огромное пространство занимала тайга. Зеленая волна тянулась до самого горизонта. При восходе солнца края зеленой линии быстро становились темно-синими и начинали сливаться с облаками.

«Лес уходит в небо», – пришло на ум сравнение.

Особенно красивы были озера под Хабаровском. Они располагались друг за другом, создавая тем самым водную систему с особым природным ландшафтом – огромными полями высокой травы и камыша. И климат здесь отличался – зима мягче, а лето нежаркое.

Наблюдение за хозяйственной деятельностью на реке Амур заставляло вспомнить слова прораба об идеологии. На китайском берегу активно шла ловля рыбы с помощью рыболовецких судов и многочисленных артелей с сетями. В наших водах побережье было пустым. На российской стороне действовал запрет с целью сохранения поголовья амурской рыбы. Видимо, российские чиновники решили подменить закон Чарльза Дарвина «О происхождении человека». По их действиям получалось, что человек новой формации произойдет от одного из видов амурских рыб. Со временем у рыбы появятся мозги и она задумается. А развитие сознания произойдет в ходе борьбы видов за сохранение жизни. Рыба поумнеет и поймет, у какого берега следует обитать, чтобы выжить. А пока пусть китайцы работают селекционерами, вылавливая дурную рыбку. Мы дождемся у наших берегов умной плотвы.

А тем временем дальновидный хабаровский пенсионер, в отличие от еще не поумневшей рыбки, активно переселяется на китайский берег. Покупает там квартиру и живет, раз в месяц приезжая на родину снимать с пенсионной книжки деньги. Жилье в амурских городах сдает китайцам. На китайской стороне жить намного дешевле, чем на российской. Ведь цены на продукты питания в Хабаровске, как в Москве.