заметить. Двое из них еще дышали. Дядька Евстафий, и не знакомый мне парень, лет двадцати. Остальные, тоже молодые, были мертвы.

Миша тут же кинулся оказывать первую помощь, что-то вколол, наложил жгуты, принялся перевязывать, а мы стояли и ждали его команды.

— Состояние тяжелое, надо в больницу! — вынес Гусар свой вердикт. — Я их не вытащу.

— До города далеко? — спросил Ерастов у меня.

— К нам домой их везти надо, — Дед обернулся к полуразрушенным хозпостройкам, что-то выискивая взглядом. — Ростик, в гараже должен быть антиграв, выводи его. Негоже дочкам видеть отца в таком состоянии.

Это да. Евстафий Степаныч напоминал разобранного робота, а не человека. Надеюсь, он продержится, сколько потребуется.

— Может, лучше в больницу? — услышал я Ерастова, по пути к гаражу.

— К кому ты его там повезёшь? Аннелиса в отпуске.

— Точно, — как дядя Саша хлопнул себя по лбу, я видел уже через лобовое стекло.

— Да и оборудование у нас лучше, две медкапсулы есть.

Мы успели вовремя. На двух антигравах, в одном семья дедова друга, в другом я с бойцами и ранеными. Я старался пилотировать осторожно, но при этом выжимал из пикапа всё, что возможно. Было не то, чтобы страшно — волнительно. Теперь я понимаю, что значит фраза «промедление смерти подобно». Прочувствовал всем своим нутром.

Дома, вопреки ожиданиям, суеты не было. Только увидев окровавленные тела, матушка сразу же взяла командование в свои руки. Даже Дед беспрекословно выполнял её распоряжения.

Мы перенесли раненых в мою старую комнату, срочно превращённую в операционную, и остались стоять перед закрывшейся дверью. Мама взяла себе в помощь Лиру, Ладу и Мишу — всех наших медиков. И если со всеми понятно, то по поводу сестры я удивился, но отец просветил, что она закончила в этом году сестринские курсы. Даже шестой класс получила, так что крови не боится, и простейшие поручения вроде: принеси, подай, ей по плечу. А вот Белка, к сожалению, ещё не определилась со своим будущим, но, какие её годы, думаю, в следующем году и она пойдёт по материнским стопам. А сейчас, Белослава тоже пыталась помочь, занимаясь вместе с Жданом размещением спасённых.

К слову о гражданских. Кроме родичей Степаныча, в погребе прятались ещё две девушки, жёны пастухов, что с семьями жили у Евстафия. Одна из них, беременная, потеряла своего мужа, другая же, вся в слезах, сейчас стояла перед дверью, прижавшись к супруге Стахея.

Любовь Вадимовна, приятная, тёмноволосая, обычно весёлая, дородная женщина, поглаживала девушку по голове. Успокаивала, шепча что-то утешительное, хотя, по её лицу видел, она сама в шоке, и переживает за своего мужа, но именно присутствие молодой работницы не давало ей расклеиться окончательно.

— Люба, — Дед нарушил затянувшееся молчание, разбавленное всхлипами рыданий, — шли бы вы по комнатам, дети там одни совсем.

Она как-то неуверенно посмотрела на Деда, затем на всех нас, словно пыталась запомнить лица здесь присутствующих.

— Давай, Люба, идите, ты же знаешь, лучше Анны никого нет на планете, — Дед погладил женщину по волосам, и прижал к себе, шепча в макушку: — если она Ростика вытащила, то и ваших на ноги поставит, они ж не падали с горы.

— А вы? — всё же не удержалась, и всхлипнула она.

— Мы тут постоим, поохраняем. Идите.

— Спасибо, Воислав, — она посмотрела на Деда и расплакалась, — спасибо, что пришёл….

— Алёшке спасибо, что успел, Белослава, подь сюда, внучка, — Дед заметил мелькнувшую в коридоре сестру.

— Люди на кухне, собаки в вольере, — чётко, прямо по-военному доложилась Белка.

— Забирай Любовь Вадимовну с Татьяной, к детям отведи.

— Хорошо, пойдёмте, тёть Люб, — сестрёнка взяла женщину за руку и потянула за собой. — Да не переживайте Вы, на Ростика посмотрите, вон какая орясина стоит, и не скажешь, что по частям собрали.

Зараза. Язва малолетняя. Надо уже с Жданом договориться, да план наказания выработать.

— Драгомир, из неё психолог выйдет хороший, одной фразой успокоила, — заметил Дед, провожая взглядом женщин.

— Только порадуюсь за неё, — грустно улыбнулся отец, — что дальше делать будем, бать?

— Нужно усилиться, так что доспехи искать. Утром с Серафимом съездишь на склады, пообщаетесь с ротмистром Зубовым.

— А ополчение собирать? — удивился Ерастов. — Вы же повод ждали.

— Уже, Санька, — хмыкнул Дед, — уже. Поднял по тревоге первый батальон. Эх, — печально вздохнул он, — парней жаль, но повод у нас теперь есть, ты прав. Железобетонный.

* * *

Мы ещё несколько часов простояли под дверью. Не знаю, думал ли кто, что наша помощь понадобится, я-то просто ждал Лиру, но случилось это один раз, когда в коридор выглянула сестра и позвала отца. Как объяснил Дед, у мамы был не такой высокий индекс развития, немногим больше двадцати пяти пунктов, и при энергозатратных манипуляциях ей была нужна батарейка. В больнице для этого держали на зарплате несколько сотрудников, а вот дома роль зарядки выполнял папа.

— Тебя, когда лечили, бывало, и я подключался, — хмыкнул Дед.

— Это техника вампиризма? — спросил я, вспоминая свои беседы с Евгением Михайловичем.

— Упыризма, — зло сплюнул себе под ноги Дед. — Что за название-то такое, гадкое? Обычная техника подзарядки.

Я даже не нашёлся, что ответить.

— Да, — встрепенулся Дед, и посмотрел на нас с Чюватовым, — по два яйца на брата поделите, я скупщика приглашу знакомого на днях.

— Ой, и меня позовите, — сонно пробормотал Феймахер, сидя на полу, — я торговаться люблю.

— Шли бы вы спать, ребятки, — начал Ерастов, но тут открылась дверь.

Отец, ну, с очень усталым видом, словно выжатый лимон, появился в коридоре первым, и тут же привалился к стене.

— Не спать, милый, на кухню иди, тебе покушать надо, и выпить можно, — появилась следом за ним мама в красном, а когда-то белом хирургическом костюме. — Саша, проводи его, пожалуйста.

— Дочка, как… — замялся Дед, покрутив рукой в воздухе.

— Жить будут, оба, — улыбнулась матушка, — сейчас в капсулах восстанавливаются.

— Спасибо тебе, Анна, не сомневался в твоём мастерстве, — поклонился Дед в пояс. — Всё бойцы, ужинать, и спать.

— Не так быстро, Воислав Драгомирович, — мама подхватила его двумя пальцами за локоть, — пожалуйте в смотровую, а бойцы могут идти.

— Да цел я, дочка, — стал отбрехиваться Дед, — не беспокойся….

— Вот они, — матушка указала на нас, — целы, а за Вами, дорогой свёкор, с войны этого не наблюдается.

— Да я… да они….

— Доктор сказал, пациент сделал, — матушка мягко подтолкнула его к двери, — давно привыкнуть пора, тем более возраст уже не тот у Вас, зря строите из себя молодого. Уверена, снова, как любите, таранили всё на своём пути. Так что не надо упрямиться. Сейчас посмотрим и руку, и ногу, подтянем….

Мама затолкала понурого Деда в комнату. Он не мог сопротивляться ей, как это постоянно и бывает. И лицо его при этом, как и всегда, выражало страдание, и покорность судьбе.

* * *

Любимую я забрал из «лазарета» сразу же, как там оказался Дед. Бедняжка. Я про отца говорил, что он был изнурён? Вы ещё Иллирику не видели. Я её на руках отнёс в душ, а потом и в спальню, хоть она и сопротивлялась. Не сильно, правда. Так, еле-еле бормотала что-то против, но и только.

Приглядывающая за Варенькой Белка сразу же притащила с кухни кашу с мясом, целых две миски. Кормить пришлось чуть ли не с ложечки. Думаете, раз не лезет, то и не надо? А вот и нет. Внутренняя сила восстанавливается от калорий, так что через не хочу надо кушать. Хотя бы полтарелки.

Покормив Лиру, уложил её спать, проверил Варюшу, которая уже вовсю сопела под урчание Брусники, да завалился на кровать сам.

Ну и денёк выдался. Хотя, вечерний бой был каким-то лёгким. На Тау Метам сложнее приходилось, и эмоций больше было. Всё же, вот так и должны проходить штурмовые операции. Как по учебнику: с поддержкой из космоса, тактическим превосходством….

Я уже почти засыпал, обняв любимую, когда Лира, прижавшись ко мне, сквозь сон прошептала:

— Я знаю, где достать доспехи.

Глава 5

Лире хорошо, пробормотала, да провалилась в глубокий сон, а мне как теперь уснуть? Час проворочался на кровати, гоняя мысли, где она доспехи доставать собралась. Ничего не придумал, и всё же смог успокоиться. Плох тот матрос, что не может спать в любой ситуации, а, если уж речь о мичмане…. Да, я пока ещё так себе морпех. Исправлюсь!

Проснулся от смеха Вареньки. Иллирика уже встала, и посреди комнаты возилась в колыбели с весело лопочущей дочуркой.