детей не угробили! — голосила она, размахивая руками, — Всё взорвали, дом подожгли, скотину постреляли! Это бандитское нападение было, а не пожар!

— Минутку, гражданка Колосова, — прервал её хмурый жандарм, а его коллеги подошли ближе. — Не надо квалифицировать происшествие, с этим следствие разберётся.

— Ха, а сказывал, что честный, про мундир втюхивал, — пробормотал Дед в сторону, тут же доев картошку, будто и не он только что говорил.

Синий слова проигнорировал, вцепившись взглядом, словно клещами, в жену Евстафия.

— Говорите бандиты, а где же оружие нападавших? — знакомый тон, похожим со мной Гривасов на допросе разговаривал, брр. — На пепелище только остовы техники и трупы. Кто из них злодей? А может это вы их убили, а теперь водите всех за нос. — Зубенко оскалился в хищной улыбке, — пройдемте с нами Любовь Вадимовна, и семью свою берите. Разговор у нас будет долгий, без посторонних и не здесь.

Нет, вот мерзавец! И нас не стесняется. Тетя Люба испугалась, замешкалась, оглянулась на нас в поисках поддержки.

— Иди в дом Любаша, — ласково улыбнулся Дед, за плечи разворачивая её к усадьбе, и легонько подталкивая в спину. — Всё, что было нужно, мы услышали, а дальше я сам разберусь.

— Не понял, — возмутился один из группы поддержки Зубенко, мужик с холеным лицом и мутными глазками, — куда это вы пошли, гражданочка⁉ Вы задержаны….

— Да что ты орёшь, как патефон? — наигранно удивился Дед, — Ног нет?

Жандарм дёрнулся было за женщиной, но штаб-ротмистр схватил его за плечо, и оттянул назад.

— Спокойно Геннадий, — произнёс Зубенко, а затем обернулся к Деду. — Не надо провоцировать нас, гражданин Туров, мы ведь вернёмся с ордером, и всё здесь обыщем. А потом обвиним вас в укрывательстве….

— Наберут остолопов по объявлению, — вздохнул Дед горестно, и продолжил: — Какой ордер? Какое обвинение? Ты, штаб-ротмистр, законы наши изучи, они отличаются от столичных. Что над собой видишь? — жандармы дружно задрали головы вверх. — Боевые машины ополчения. А это значит, что в районе Малого Новгорода введено военное положение, и все твои полномочия перешли ко мне, как к выборному главе. Теперь сидеть тебе в офисе, да ждать, когда всё закончится, и никакой ордер, ни судьи, ни прокурор не помогут. А всё благодаря вам, синим. Так что езжай с миром, бумажки перекладывай.

— Позвольте, — нахмурился Зубенко. — При чём здесь мы?

— Вас вчера вызывали на ферму Колосовых? Вызывали. Я лично это сделал, пока ехал к ним на помощь, но не было там жандармов, ни во время боя, ни после. Только сейчас ты заявился и рассказываешь о пожаре. Так что плевать мне и на ордер, и на суды, да на любые твои обвинения. Доказательств, как всё было, у нас много.

— Воислав Драгомирович, — наверное, мне показалось, но тон штаб-ротмистра изменился, стал менее высокомерным, я бы сказал, уважительным, — зачем тогда это представление?

— А как ещё понять, Зубенко, кто на планете из пришлых грязнуля и под губера стелется? — усмехнулся Дед.

— Понял Вас, — кивнул жандарм. — Честь имею откланяться.

И он ушёл, забрав своих помощников, а потом и улетел в город.

— Кажется, я ошибся, — протянул Дед, разворачиваясь к нам.

— В чём именно? — поинтересовался я.

— Не всегда новое — плохо, но это не точно, — ответил он, направляясь к броневику, и тут же пробурчал: — хватит болтать, дел полно. Драгомир, вы с Серафимом со мной полетите на сходку, чую, Швельброд примчится, палки в колеса вставлять.

— Дед, поговорить надо, — поспешил я, пока он не уехал.

— Времени нет, опаздываем уже, — бросил он через плечо, — как вернёмся.

— Поздно будет, — я повторил мамин вчерашний манёвр с его локтем, — это важно, насчёт доспехов.

— Ладно, — не останавливаясь, согласился Дед. — По дороге расскажешь. Залезай.

* * *

Вот, вроде бы я морской пехотинец. Даже в бою был! Но ни разу ещё не летал в составе группы боевых машин. Ощущения скажу вам незабываемые. Мощь! Чувство силы за плечами, рядом, со всех сторон. Да что говорить, меня чуть ли не эйфория захлестнула, когда двадцать броневиков выстроились, нет, не охранным ордером, атакующим.

Трасса на Малый Новгород стремительно стелилась под нами. Оставались позади перекрёстки и повороты, грунтовые, и асфальтированные дороги. И везде, повсюду в небе были броневики ополчения. Мы полпути проехали, а я уже насчитал более сотни антигравов патрулей. Дед сказал, что поднял один батальон, а сколько их всего? Этот вопрос я и задал.

— Два полка, Ростислав, — Дед задумчиво ковырялся в своём коммутаторе, — впечатляет, да?

— Не то слово, — восторженно произнёс я, — такая силища, теперь понимаю твой план по обороне. Никто к нам не сунется.

— Не к нам, внучок, а в весь малоновгородский район, — поправил меня он. — Это был наш план с соседями и офицерами ополчения. Ты думаешь, просто так провоцировал противника на атаку? Нет, мы знали, на что идём. — Я хотел было спросить, когда они успели, но он продолжил: — То, что этот план работает и на твою ситуацию, счастливая случайность, ну и стратегический гений командующего.

— А кто он, этот командир?

— Я, Ростислав, я, неужто не понятно, — рассмеялся Дед, да и Серафим с отцом заулыбались. — Ты поговорить хотел.

— Так точно, — подтвердил я. — У Данакта Родомировича по всей планете схроны резервные были. Лира говорит, слуги точно знают, какие остались нетронутыми в войне. Она сама не в курсе, что, где, и сколько, но ЛПД там должны быть.

— Как мы и подозревали, Драгомир, — покосился Дед на моего папу, который был за пилота, — только одна проблемка, с нами слуги говорить не будут. Пробовали, да они сделали вид, что не слышат.

— Эм… — неуверенно протянул я.

— А это значит, что надо устраивать их встречу с Лирой, — развил мысль Деда отец, пока тот снова отвлёкся на свой коммутатор, — а это не безопасно, да и пропали слуги Юдиных куда-то, после того разговора. Потому, сначала я с Серафимом скатаюсь на склады, а там посмотрим.

— Понял, — принял я командирскую волю.

— Хотя знаешь, Ростислав, — Дед вновь обратил на меня внимание, — ты только не подумай ничего плохого, — я на эти слова лишь удивлённо вылупился на него, — но можно и попробовать устроить эту встречу. Убьем двух зайцев, — он жестом левой руки не дал возразить отцу, — под прикрытием, конечно, обрядим морпехов в цвета Юдиных, и если вас засекут, то устроим бой в городе. С одной стороны, это покажет, что графиня здесь, и род не сдаётся, что добавит очков в глазах общественности, с другой — оттянем внимание от себя. А то чую, если и дальше продолжим втихаря выносить людей Раксы, на нас сфабрикуют кляузу, и станет труднее рулить ситуацией.

— Тогда мы должны быть на виду постоянно, — задумался отец, — чтобы не подкопались.

— Правильно мыслишь, сынок.

— Получается, нельзя Серафиму светиться у Зубова на складах.

— Да и тебе туда не стоит ехать.

— Надо будет пути отхода проработать, чтобы на нас не указывало….

— А если в схронах не будет доспехов? — вмешался я в их мыслительный процесс.

— Там видно будет, а пока сделаем ставку на вариант со слугами, — принял решение Дед. — Иллирика знает, как с ними связаться?

— Да, есть адрес конспиративной квартиры.

— О, как, прям шпионские игры, — удивился Дед, отвлекаясь на коммутатор, сигналивший о принятом сообщении. — Да пень-едрень! Швельброд в городе.

Глава 6

Малый Новгород, несмотря на название, относился к разряду мегаполисов с населением около пятнадцати миллионов человек. Это ещё, когда я в армию уходил, а сейчас не знаю, может больше, может меньше. А вот высота домов наименованию соответствовала. Не было ни одного здания выше десяти этажей. Оттого и раскинулся город на степных просторах широким кругом, когда его сосед, Великий Новгород, был похож на половинку эллипса, вытянувшись вдоль всего морского побережья. Свободного от скал, и пригодного для жилья, конечно же.

Мы приземлились недалеко от «Народной» площади, почти в самом центре города. Сказать, что было людно — соврать, и не передать всей полноты ощущений от людского моря, что захлестнуло всё вокруг. Жители, в основном мужчины в военной форме и с оружием за плечами, были всюду.

— Революция? — удивлённо покрутил головой Апостолов, отрываясь от окна антиграва.

— Скажешь тоже, — хмыкнул Дед. — Серафим, посидишь в машине?

— Так точно, Воислав Драгомирович.

— Отлично, остальные за мной.

Продираться сквозь толпу не пришлось. Деда на улице узнавали, и расступались перед ним. Мы достигли центра площади минут за десять. Пока шли, со всех сторон раздавались приветственные и воинственные окрики, да пожелания:

— Воевода приехал!

— Отомстим за парней!

— Заткни эту макаку на трибуне!

— Надоела эта клоунада!

— За Стахея!

Смысл криков менялся,