Мы так и прыснули.

— Да нет, нас Володька обучил кое-чему, и потом у насесть разговорник!

Мотька в лицах показывала наши беседы с продавцами, Женяпокатывалась со смеху, и вдруг я вспомнила вчерашнего торговца апельсинами:

— Да, Женя, я вот хочу спросить, что такое «матана», вразговорнике я не нахожу этого слова.

— Ну, это даже я знаю! Матана значит подарок!

— Подарок? А с какой стати он нам подарил килограммадва апельсинов?

— Апельсины сейчас почти даровые, ему, видно, хотелосьпоскорее распродаться.

— И часто тут такое бывает?

— Сплошь и рядом.

— Интересно!

Мотька тем временем жарила рыбу, я готовила салат, а Женя,несмотря на наши протесты, взялась чистить картошку.

— Девочки, мне так совестно, что я совсем васзабросила.

— Что ты, Женя, не беспокойся! Мы отлично самиуправляемся!

— Да уж! На четвертый день торговаться на базаренаучились. Впрочем, вы, я вижу, вполне разумные девицы. Ой, кажется, кто-тоидет! Смотрите, Мартын у дверей сидит, значит, кто-то свой! Неужто Володя?

Это и в самом деле оказался Володя, вернувшийся на деньраньше.

— Что случилось? Почему ты вернулся так рано? —забеспокоилась Женя. — Ты здоров?

— Маманя, не бурли! Я здоров, все в порядке. О, чем этотут у вас пахнет? Свежая рыба? Отлично!

После ужина Женя снова села за компьютер, а Володя предложил:

— Аида на Дизенгофф! Вы фонтан видели?

— Нет, не видели!

— Володя, не выдумывай! — крикнула Женя. —Девочки не так давно пришли, завтра им вставать ни свет ни заря, предстоитутомительная экскурсия. Куда ты их тащишь?

— Мама, я же не собираюсь на них воду возить. Сядем вавтобус, доедем до Дизен-гоффа, поглядим на фонтан, и все дела! Кстати, глядетьна фонтан можно сидя. Так что не надорвутся. А вы-то сами хотите пойти?

— Конечно, хотим!

— Володя, возьми деньги, угостишь девочек мороженым.

— Мать, и у тебя иногда бывают мудрые мысли!

Едва мы вышли из дома, как Мотька спросила:

— Володь, ты завтра в три часа свободен?

— Да, а что? Вы же завтра на экскурсию едете?

— В том-то и дело. Очень нужна твоя помощь.

— Помощь?

— Ну да!

— Неужели вы и тут уже успели в какую-то историювляпаться? — поразился Володька.

— Так получилось.

— Давайте, выкладывайте! — загорелся он.

— Погоди, не на ходу же! Вот приедем, сядем, как тыобещал, и все подробно тебе расскажем.

Мы приехали к Дизенгофф-центру. Дизенгофф, как сообщил намВолодя, был первым мэром Тель-Авива. Тут и вправду было очень красиво. Большиефешенебельные здания, роскошные и очень дорогие магазины.

Мы сели в маленьком уличном кафе, Володька принес нам повафельному рожку с разными шариками мороженого, посыпанного шоколадом.

— Смотрите, какая красотища! — напомнил он нам офонтане.

Это и впрямь было красиво. Разноцветные струи водывздымались ввысь, трудно было оторвать от них взгляд.

— Ну, валяйте, выкладывайте, что там у вас? —потребовал Володька, когда мы уже вдоволь налюбовались фонтаном.

— А днем этот фонтан не бьет? — спросила я,нарочно оттягивая время. Мне хотелось подразнить Володьку.

— Может, и бьет, но что толку, тут все дело вподсветке! Ты мне зубы не заговаривай!

Мы с Мотькой во всех подробностях рассказали ему о Вальчике,начиная с разговора в уборной.

— Ну, вы даете! Даже в общественном сортирепреступников отлавливаете!

— Мы же не нарочно! Нам самим хотелось простоотдохнуть, без всяких преступлений, но что же делать, если они самиподворачиваются! — жалобно объясняла Матильда. — Ты скажи, пойдешьзавтра в кафе?

Володька медлил.

— Не волнуйся, денег мы тебе дадим! — сказала я.

— Очень нужно! — фыркнул он.

— Тогда в чем дело? — не отступала я.

— Да свяжешься с вами, потом не разделаешься…

— Никто тебя не просит с нами связываться! Просто пойдии послушай, о чем они будут говорить.

— А вдруг я их не узнаю?

— Узнаешь! Этот Нальчик такой здоровенный мужик,толстый, белобрысый, волосенки жидкие, морда гнусная, вся лоснится, а Арье… онна Юрского похож, только ростом поменьше! — сообщила Матильда.

— Ладно, пойду, — согласился Володька, — иеще возьму с собой диктофончик, у меня есть очень сильный, попробую записать.

— Здорово! — восхитилась Матильда.

— Да, но ты сам все-таки тоже не зевай, а то мало ли,вдруг диктофон не сработает! — напомнила я ему.

— Сработает, и потом у меня память! Абсолютная! Ладно,бабы, пора домой, а то завтра вставать рано. Только не забудьте фотоаппараты,там есть что снимать! И обязательно прихватите купальники.

— А где там купаться?

— Как где? В Киннерете! И еще, наверное, в Иордане. Увас какая экскурсия, с Иорданом или с Хамат Гадером?

— Не знаю, — пожала я плечами.

— В Хамат Гадере не очень-то искупаешься, тамкрокодилий питомник. Мы с Мотькой рассмеялись.

— Чего вы ржете?

— Да Вальчик тут очень страдал, что его вместокрокодильего питомника по церквям таскали.

— Володь, — задумчиво спросила Матильда, — аэто что, тот самый Иордан?

— Конечно, тот самый, понимаешь, Мотя, тут все тосамое. Такая уж это страна.

Что это была за поездка! В большом комфортабельном автобусес кондиционером мы ранним утром катили по прекрасным дорогам, любуясьокрестностями. Сперва ехали вдоль моря, а потом мимо цитрусовых плантаций.

— Аська! Аська! — шепотом вопила Мотька. —Смотри! Апельсины! На деревьях!

Где мы только не были в этот день! И в Назарете, где до 30лет жил Христос, и в Кане Галилейской, где Он превратил воду в вино, и в Табхе,где накормил пятью хлебами и двумя рыбинами толпы голодных, и в Капернауме,куда переселился из Назарета и где сохранились остатки дома святого Петра, и вМагдале, откуда родом была Мария Магдалина. А потом мы выехали на берегКиннерета, который называют Галилейским морем, а еще Генисаретским илиТивериадским озером. Описать эту красоту словами невозможно. Глядя на все это,я вдруг впервые поняла, что такое вечность.