Катя рвалась выйти на работу, но Машка, по общему мнению, была еще слишком маленькой для садика. К тому же совершенно не умела кушать сама – сказывалось обилие «нянек». Сережа восстановился в институте на заочном и активно искал работу. Впрочем, у него были какие-то заморочки с Вовкой. Павлик снова вышел на дневной. Его родители считали, что только на дневном можно получить нормальное образование, а денег у них пока хватит. Правда, НИИ, в котором работал Пашкин отец, постепенно загнивало, но зато мама была отличным стоматологом.

Жизнь текла однообразно. Осенью произошло грандиозное событие: по телевизору начали показывать первую мыльную оперу – «Рабыня Изаура»10. Вечерами на улицах Москвы все вымирало: и мужчины, и женщины не отрывались от доселе невиданного зрелища. Вот и сейчас на экране раздалась долгожданная мелодия-позывной, и появился усатый, но симпатичный злодей – синьор Леонсио. А бедняжка Изаура пряталась от его внимания, как только могла.

– И чего ей надо, никак не пойму? – заявила Таня. – Классный мужик! На себя бы в зеркало посмотрела.

– Таня! – не желая понимать сарказма, возмутилась мама. Она сегодня навещала внучку и осталась посмотреть сериал. – Вот и странно, что тебе непонятно! Она порядочная девушка, хоть и рабыня, и не приемлет такого отношения. И вообще, ты такая грубая стала! Что с тобой?

– Да с ней вообще невозможно теперь разговаривать. Заболела ты, Танька, что ли? Или возраст такой вредный, – влез в разговор братец.

– И правда, бледная, худющая, синяки под глазами, – обеспокоилась мама, и минуту помолчав, спросила:

– Танечка, а как у вас с Димой?

– А что с Димой? – равнодушно повторила Таня.

На экране Леонсио зажал Изауру и пытался насильно поцеловать, вызвав возмущение многомиллионной телеаудитории.

– Ну… – нерешительно начала мама. – Вы так давно встречаетесь. Между вами… в смысле… ну, все в порядке?

– Ты хочешь узнать, не спим ли мы? – мрачно усмехнулась Таня.

– Татьяна! – мама потеряла дар речи. – Ну как тебе не стыдно!

– Это тебе как не стыдно, мамочка, спрашивать при всех, – серьезно ответила Таня. – Да ладно, ладно, успокойся! По крайней мере, мне это совершенно не нужно. Дима ведь не Леонсио.

– Ну, дайте же вы посмотреть, – взмолилась Катерина, которую и так постоянно отвлекала Машка, требуя то «пить», то «писать».

В дверь позвонили.

– Открой, Серега, – Таня больше не дергалась на каждый звонок.

Пашка, конечно, кто же еще. Он здесь, как член семьи.

– Привет. А, Бразилия опять? Слушайте, как вы эту хрень смотрите? Я две серии отсидел, больше не выдержал.

– Не нравится – не смотри. И нам не мешай, – отрезала Катя. – Вон, с ребенком иди поиграй, если делать нечего.

Павлик метнул взгляд в сторону Тани.

– А ты, рабыня Изаура, чего такая злая?

Она только пожала плечами.

– Чё дома сидишь? – не отставал он. – Нравится фильм?

– А что еще делать? Занятий сегодня нет. Точнее, есть, но я забила.

– Зря ты так с институтом, вдруг упустишь чего, – покачал головой Паша.

Таня хмыкнула.

– Да я туда почти не хожу, а сессии на пятерки сдаю. Со мной даже разговаривать кое-кто перестал.

– Хочешь, пошли в видеосалон? «Рэмбо», говорят, неплохое кино… Или еще куда, – как будто между прочим предложил Павлик, понизив голос.

– Не шепчитесь, я все слышу, – буркнул Серега. – Иди, правда, Танька, отвлекись. А то глядеть на тебя кисло.

Таня задумалась. Они с Димой уже ходили смотреть «видик». Обычная комната с телевизором, а зрители располагались на стульях, составленных в несколько рядов. Только показывали фильмы, недоступные в официальном прокате. В прошлый раз они попали на какой-то ужастик.

Конечно, если пойти с Павликом, может быть, Костя узнает и… Таня ведь не дурочка, прекрасно понимает, Паша хочет «дружить». Если б он не был ей симпатичен, наплевала бы и пошла. Но использовать Пашку не хотелось. Она представила, как оказывается с ним в недвусмысленной ситуации и вынуждена объясняться… Жаль обижать хорошего человека.

– Не, Паш, спасибо, неохота. Да и на работе устала. Лучше дома посижу.

– Слушайте, вы, идите отсюда, – не выдержала Катерина, – и ребенка заберите.

Таня поднялась и отправилась в свою комнату, и не подумав прихватить Машку. Она и так, как пришла с работы, только и делала, что развлекала девочку и кормила ужином, пока Катька трепалась по телефону. Пусть теперь отец занимается!

Павлик отправился следом.

– А что ты слушаешь? – поинтересовался он, глядя, как она перебирает кассеты. – «Ласковый май», «Мираж»? «Модерн Токинг» любишь? Принести тебе что-нибудь?

Первый Серегин кассетник, подаренный Костиком, теперь принадлежал Тане. Брат купил себе другой, более современный.

Она презрительно скривилась.

– Вот еще! «Наутилус», «Кино», ну, «Алису» можно. Агузарову еще. Только нигде не могу найти новый альбом Бутусова, – Таня бросила взгляд на стенку, где висела фотография лидера «Нау».

– Заказ принят, – бодро ответил Павел.

– Паш, ты прости, хочу отдохнуть, поваляться. Ничего, если тебя выгоню? – прямо спросила она, так и не придумав нужных слов, чтобы отделаться от него.

– Конечно, Танюш, – он грустно улыбнулся. – Тебе дверь закрыть?

– Угу, – кивнула Таня.

Павлик вышел. А она врубила что-то погромче, легла на спину и уставилась в потолок. Ну вот, и еще один день прошел. Пустота…

* * *

Костя взялся за дело со всем энтузиазмом, погрузился в него с головой. Почему-то казалось, что вот сейчас он раскрутится, станет в своих глазах человеком, и тогда… А что, собственно, тогда? Мысли о Тане, которые он так упорно гнал от себя, упорно преследовали его. Интересно, какая она стала теперь? Помнит ли еще о нем?

Костя не мог понять, как так случилось, но за эти два года не было ни дня, чтобы он не думал о Тане. Понятное дело, пытался рассуждать он, в подобных обстоятельствах человеку свойственно создавать себе идеал. Костя надеялся, что, вернувшись в нормальную жизнь, сумеет быстро отвлечься от своей маниакальной идеи: на гражданке ждало столько возможностей, а он и раньше-то никогда не жаловался на отсутствие выбора.

Но не тут-то было. Видимо, с ним произошло нечто такое, во что он, будучи человеком практичным, никогда прежде не верил. Отношения с девушками всегда давались ему легко и без особых душевных затрат. Однако сейчас Костя сказал друзьям правду: он и думать не мог ни о каких новых знакомствах. Если не Таня, то…

Назло самому себе он снова связался с Иркой. Почему бы и нет? У Ирки все устроено так же, как и других – не хуже, не лучше. Впрочем, вскоре ему стало противно. Прежние формы общения с женщинами больше не могли его удовлетворить.