Тоже плохо? Белые траванули их, что ли? Хотя какое тут отравление, он двое суток без сна!

— Там Алиана, — выдохнул Ник, — Надо бежать!

— Алиана? Где? Куда бежать?! Ты еле стоишь!

Фостер оттолкнул его, посмотрел абсолютно безумным взглядом и приказал:

— Вырубай свет. Везде, где только сможешь! Ты понял? Создай темноту!

Темнота. Везде. Клубится под ногами, рвется под кожу, застит глаза, и только Николас похож на кровавый сгусток алого пламени, стремительно удаляющийся от него.

— Темноту, — безотчетно повторил Ральф. На проспекте разом погасли фонари. — Зачем?

Она ведь уже здесь, рядом.

— Еще! — услышал он сквозь грохот крови в ушах.

Свет исчез в рядом стоящих домах. Если там действительно Ани?

«Ани нечего делать здесь…»

Ральф сощурился, надо догнать Ника. Он почти ничего не видел, бежал, ориентируясь на ощущение направления, стараясь услышать шум воды, и честно выполнял приказ. Забирал электричество отовсюду, куда мог дотянуться даром. Удерживал, не давая вернуться в провода.

Дальше, дальше, до самого дворца. Это было легко, побороть боль намного сложнее.

Красный сгусток впереди медленно затухал, его жадно пила жгутами извивающаяся тьма.

Ральф сделал еще один рывок. В раскалывающейся голове откуда-то возникло абсолютное понимание, что в этих пятнах он видит сестру и Ника, и если он немедленно не оттащит от неё Фостера, то прямо сейчас лишится единственного друга. Алиана убивала его.

— Мой друг? — донеслось до затуманенного разума.

— Да, Ани. Как ты захочешь.

Тьма рассеивалась, мягко отпуская Николаса. Она сторицей вернула ему то, что успела забрать. Снова от боли потемнело в глазах, Ральф подбежал к ним ближе. Пусть, боль — ничто, зато он снова начал нормально видеть. Неправильное у него безумие, совсем не веселое.

Холд-младший держал в ладонях лицо сестры, а она смотрела на него с такой надеждой и любовью, как могла бы смотреть на всевышнего, ступившего на эту грешную землю.

Что за нежности?! Какого черта! Он заискрился, чуть было не потерял контроль над силой. Выдохнул, втянул энергию в тело, чувствуя, как гудит внутри электричество.

Ани повернулась, увидела брата.

— Ральф! — всхлипнула она и кинулась ему на шею.

Он мгновенно загнал дар еще глубже, чтобы не дай бог, не ударить сестру. Прижал её к груди. Кажется, именно там было сосредоточено электричество половины столицы. Небольшой, размером с теннисный мяч, пульсирующий шар, который совсем нелегко было удерживать внутри.

— Что случилось, горе ты моё луковое?

Алиана отстранилась, бросила на Николаса растерянный взгляд, вновь всмотрелась Ральфу в лицо, изумленно заявила:

— Ты такой же!

А затем подняла на него полные черной бездны глаза.

«Как у Рэна…» — подумал Ральф, забывая о контроле. Яркий шар вылетел из его груди и завис над их головами, сыпал искрами и громко трещал. В воздухе запахло озоном. Низко загудела под ногами земля.

Шар разрастался быстрей и быстрей. Сверкающие разряды тянулись к нему от Ральфа. Слишком много силы, слишком тяжело. Он не мог сдвинуться с места и дар подчинить не мог. Закусил губу. От напряжения на лбу выступил пот, соленые капли катились вниз, разъедали глаза. Одаренный? Посмешище! Надорвался, а силу не удержал, и сейчас он не просто сдохнет тут на глазах у сестры и друга, но и их заодно прикончит, потому что взорвет здесь всё к чертовой матери!

"Солнечное вещество размером с булавочную головку, помещенное в атмосферу нашей планеты, начнет с невероятной скоростью поглощать кислород и за доли секунд уничтожит все живое в радиусе 100 миль", — всплыли в памяти строчки учебника.

А он, читая этот параграф, думал, как было бы интересно увидеть такой взрыв.

Идиот! Сейчас он увидит!

"Бегите от меня," — просипел он. Но его не слышали.

Ани зачарованно уставилась в небо, белый свет подсвечивал её лицо. Ну хоть светло.

Ещё одно сумасшедшее, титаническое усилие, и он всё же почувствовал этот смертоносный шар, только надолго ли?

Что можно сделать? Куда его запустить? Столица, вокруг люди! Случайные жертвы или Ник с Ани?

Только не сестра. Только не друг.

– Флигель! — заорал ему Николас. — Бросай, направь его во флигель! Там никого нет, там много места!

И Ральф бросил.

Над нами завис искрящийся шар. Огромный, пульсирующий, будто живой. Почти белое солнце — стало светлее чем днем. Исчезли молнии, связывающие его с Ральфом, словно огромные щупальца, а затем солнце это резко дернулось и сорвалось в полет.

Невероятно красиво, как свалившаяся с неба звезда или комета, невесть как оказавшаяся в нашей атмосфере.

Ральф рвано выдохнул, пошатнулся, и я очнулась, бросилась к нему. Подставила плечо, и чуть сама не свалилась под его весом. Никки подбежал, подпер брата с другой стороны, и в этот миг яркая вспышка ослепила наши глаза. Ральф весь напрягся, прижал меня к себе, а Никки закрыл собой мою спину. Мир содрогнулся, оглушающий звук ударил в уши. Нас качнуло, или это качнулась земля под нашими ногами, трудно сказать. Но страшно не было. Рядом с братом и … пожалуй, и Никки давно был мне как брат, не могло быть страшно.

Не знаю, сколько мы простояли так, втроем. Время снова играло свои шутки. Но когда они оба почти одновременно отпустили меня, темноту освещало зарево пожара, а тишину разрезали сирены пожарных машин.

— Как-то оно слишком сильно рвануло для молнии, даже шаровой, — Ральф с исследовательским интересом смотрел на гигантский столб пламени вдалеке. — Ты не находишь, Ник?

Никки промолчал, взял меня за руку, сплел наши пальцы, а у меня промелькнуло запоздалое удивление, что они вообще делают здесь вдвоем? Откуда знакомы?

— Черт возьми, Фостер, я понял! — воскликнул брат, почему-то обращаясь к младшему Холду по чужой фамилии. — Там всё-таки был газ! — повернулся к нам, нахмурился, увидев, что мы держимся за руки, и вопросительно уставился на Никки.

Я тоже перевела взгляд на Николаса, он чуть сжал мои пальцы, широко улыбнулся и ответил:

— Упс…

У брата вытянулось лицо, и я хохотнула — таким растерянным и одновременно смешным я не видела его с самого детства. Никки тихо засмеялся рядом. Ральф обиженно свёл брови, а потом и сам расхохотался.

Черный дым шел до самых облаков, ярко полыхал огонь. Пожарные машины съезжались к горящему зданию, в носу стоял запах гари.

Но как же нам было смешно!

Николас опомнился первым, посмотрел на наручные часы, и мы с Ральфом тоже, как по команде, перестали смеяться.