Затянув пояс кушаком, Олег сунул за него пистолет, такой же «Флинтлок», что был с ним в «прошлой» жизни, и нацепил перевязь с морским палашом.

Готов к труду и обороне.

— Вон местечко освободилось у причала! — крикнул он Бастиану, стоявшему у штурвала. — Правь туда!

— Да, с-сэр! — бойко ответил креол.

Вместе с буканьерами Сухов убрал паруса и приготовился к швартовке.

Большие парусники, вроде фрегатов, близко к берегу подойти не могли, а «Ундине» было в самый раз.

Галиот медленно вписался между фрегатом «Американа» и шлюпом «Ле Серф», правым бортом разворачиваясь к причалу.

Два полуголых негра в рваных штанах ловко приняли выброски с носа и кормы «Ундины». Поданные швартовы чёрнокожие тут же накрутили на сваи, отполированные канатами.

Галиот медленно привалился к пристани, заскрипели сминаемые кранцы — кучки обрывков парусов и канатов, запиханных в верёвочные сетки.

Добро пожаловать на Тортугу!

Олег покусал губу, соображая. Пушки заряжены на всякий случай, и буканьеры всегда при оружии, но маловато личного составу…

Могут быть проблемы.

Пожав плечами, Сухов спустился по сходням на гулкий причал.

«Проблема» возникла тут же, в образе длинного хлыща, разодетого в пух и прах — в камзольчик и панталоны из шёлка, изукрашенного позументами и бантиками. Через плечо, на перевязи, шитой золотом, висела шпага, больше похожая на ювелирное изделие.

Загорелое, обветренное лицо хлыща, с пухлыми губами и маленькими, зоркими глазками, выражало притворную радость.

Мощным, взрёвывающим голосом, на хорошем французском, он вопросил на весь порт:

— А где же мой друг Чак?

— Твой друг Чак утоп, — сообщил ему Олег печальную весть.

Хлыщ, правда, расстроился не особо.

— Ай-ай-ай! — запричитал он, глумливо ухмыляясь. — Какая жалость!

Пираты, толпившиеся у него за спиной, с интересом ждали продолжения.

— Тебе чего, модник? — спокойно поинтересовался Сухов.

«Модник» задумался на секунду, решая, признавать ли данное обращение оскорбительным, упёр руки в боки и огласил свой вердикт:

— Мне — того! Я — Жан Гасконец, капитан флейта «Ла Галлардена». Чак мне свою посудину должен! Отведёшь «Ундину» поближе к моему кораблю, а я, так и быть, заплачу тебе за хлопоты!

— Обойдёшься, — по-прежнему спокойно ответил Олег.

— Чего-о?! — трубно взревел Гасконец, хватаясь за рукоять шпаги.

И замер — остриё суховского палаша взблескивало перед самым его носом, чуть-чуть вздрагивая. Никто из пиратов даже не заметил, когда «новенький» успел выхватить клинок.

— Право, мне бы не хотелось начинать наше знакомство с кровопускания, — мягко проговорил Сухов. — Меня зовут капитан Драй, и я никому не собираюсь отдавать свой галиот. Это самое… Он мне самому пригодится.

Владелец «Ла Галлардены» сглотнул всухую, но терять лицо не захотел — отшагнув, он схватился за шпагу.

— Я — лучший фехтовальщик в Бастере! — сообщил он, кривя губы.

— Так мы и напишем на твоей могильной плите, — насмешливо пообещал Олег, тут же отбивая яростный выпад.

Сейчас он самому себе напоминал тореадора, управлявшегося со злобным быком, — Гасконец неплохо владел шпагой, хоть она и не была в ходу у корсаров, предпочитавших палаши, вот только хладнокровия Жану явно недоставало.

— Спокойней, спокойней, — журил его Сухов, парируя бешеные наскоки, — а то ещё в воду свалишься… Финт был недурён, но полегче надо, полегче — шпага не топор, а я не полено…

Гасконцу приходилось туго: как он не старался, сталь натыкалась на сталь, а вот противник его как будто издевался над ним — не пуская крови, новый капитан «Ундины» смахивал своим палашом бантики и ленточки с шёлковой «парадки».

Видя такое дело, несколько друзей Жана вышли из толпы, с явным намерением уделать наглеца Драя.

— Стоять! — тут же рявкнул Толстяк, вскидывая мушкет.

— Пять шагов назад, господа, — промурлыкал Голова, качнув дулом.

Айюр молча ухмыльнулся, направляя на «болельщиков» третий ствол.

Бастиан поозирался — и тоже потащил из-за пояса пистолет, решив быть со всеми за компанию.

Молниеносным движением Олег выбил шпагу из руки Гасконца и небрежно отсалютовал ему.

Запалённо дыша, Жан еле выговорил:

— Хочешь, стало быть, познакомиться с пушками «Ла Галлардены»? Так я тебе устрою встречу! Тёплую! Горячую даже!

Толпа пиратов угрожающе качнулась, напирая на Сухова.

— Никаких встреч! — послышался вдруг резкий голос, выговаривавший французские словеса с явным английским акцентом.

Корсары расступились, освобождая дорогу невысокому, плотному мужчине с рыжей шевелюрой и аккуратно подбритыми усиками. Он не носил при себе никакого оружия, даже ножа, но за спиной у англичанина возвышался огромный человечище, похожий на слегка побритую гориллу, одетую в безразмерные холщовые штаны и рубаху.

Пара пистолетов, торчавших у него за поясом, впечатляла куда меньше здоровенных кулаков «волосатика», размерами своими и весом мало отличавшихся от пушечных ядер.

— Это не твоё дело, Рыжий! — прорычал порядком взбешённый Гасконец. — Сам разберусь!

— Ты уже разобрался! — отмахнулся его визави. — И лишился шпаги. Что характерно. Твоё счастье, что Драй уважает наши порядки, воспрещающие дуэли до смерти, иначе бы твоя голова отпала вслед за клинком. Тебе мало этого? Хочешь пострелять из пушек? Валяй. Но помни об орудиях моей «Лилли»! Как только ты откроешь огонь по «Ундине», мои канониры потопят «Ла Галлардену». — Он обвёл взглядом флибустьерскую тусовку и добавил лязгающим голосом: — Я никому не позволю нарушать наши законы и обычаи! Пока они исполняются, мы — сила. Если же мы начнём поступать, руководствуясь капризами и обидами, всё развалится! Когда каждый будет сам за себя, испанцы перетопят нас поодиночке, неужели это непонятно?

«Джентльмены удачи» не спорили с англичанином, признавая его правоту, один лишь Гасконец не слишком прислушивался к мудрым словам.

Подобрав свою шпагу, он удалился, процедив Олегу на прощание:

— Ещё встретимся!

— В любое время, — любезно ответил Сухов.

Пираты разбрелись, похохатывая и делясь мнениями, а Рыжий со своим телохранителем задержался. Дружелюбно улыбнувшись Олегу, он протянул ему руку:

— Меня зовут Морган. Генри Морган.

— Я так и понял, — наметил улыбку Сухов, отвечая на приветствие, — когда услышал название твоего фрегата.

— Капитан Драй? Я не ослышался?

— Слух тебя не подвёл.