— Вам все-таки придется дать мне описание.

— Вы такой фанат работы или вам просто скучно? — повела девушка плечом, откидывая прядь темно-русых волос за спину. В приглушенном свете на руке блеснули браслеты. Странные такие браслеты — этнические. Не просто дешевые побрякушки, но действительно обереги. Уж я-то в этом разбирался. Любопытно. Учитывая, что все это время, с того момента, как я снова увидел «Красную шапочку», ощущение присутствия в ней темноты усиливалось, а вот безумия не было, как я ни старался его почувствовать. Так было неправильно, так просто не могло быть.

Кто же ты такая?

— Не угадали, я просто не хочу связываться с Сергеем Николаевичем. И давайте на «ты».

— Как скажешь, — пожала девушка плечами. — Описание я составлю, вышлю на почту Сашке.

— Давно ты знаешь ребят и Сухаря? — все-таки не удержался от вопроса.

— Достаточно. Познакомились, когда только начинала.

— Отель не приносит дохода?

— Приносит. Именно с постояльцев все и началось. У нас как-то остановился мужчина из Самары, искал в Москве сына. Я помогла, так и закрутилось, — легко отмахнулась Мара. Она не врала, но меня не покидало чувство, что это не вся правда. Да и опять же эта ее тьма, что виднелась в глазах вперемешку с легкой насмешкой, незлобной иронией. Слишком странное сочетание для молодой девушки.

— Почему ты так смотришь? — нарушила она повисшую на несколько мгновений тишину.

— Как?

— Знаешь, я так и вижу, как ты сейчас наклонишься вперед и выдашь что-то типа: «Ко мне, ко мне, бандерлоги», — понизив голос и сощурившись, выдала «Красная шапочка». Я сначала замер на несколько секунд, так и не донеся вилку с ростбифом до рта, а потом дернул уголком губ. Проницательная девочка, чувствительная.

— И ты пойдешь? — положил я подбородок на переплетенные пальцы.

— В каком смысле?

— В прямом: поддашься гипнозу, как бандерлоги? — после этого вопроса что-то вдруг изменилось. Темнота внутри этой девушки выросла так резко, что мне пришлось приложить столько усилий, чтобы загнать гада на место, сколько не приходилось прикладывать уже давно. А Мара молчала, смотрела пристально в мои глаза и хранила молчание. Соблазнительный рот был расслаблен, руки свободно лежали на столе, грозовые глаза странно мерцали в приглушенном свете, медленно опускалась и поднималась грудь от глубокого, ровного дыхания. Через секунду я тоже расслабился, смирившись с интересом и желанием к «Красной шапочке». Не можешь бороться — прими. А с причинами можно разобраться и позже. Гад удовлетворенно развернул кольца, я задышал глубже, стараясь полнее ощутить вкус безумия, распробовать в нем каждую нотку. На поверхности лежали острый кайенский перец и куркума — смерть и боль.

Как интересно с тобой, девочка.

— Ты не ответишь? — нарушил я повисшую тишину.

— А стоит? — едва заметно хозяйка странного отеля склонила голову к плечу.

— Мне любопытно, — в голосе против воли послышались тягучие нотки. Пусть. Так даже интереснее. Мара слегка дернулась, опустила взгляд вниз.

— Любопытство сгубило кошку, Ярослав.

— Мы уже выяснили, что я не кошка и даже не кот.

— Всеми силами постараюсь избежать этого, закончить, как глупые обезьянки, я не хочу. Ты мне не нравишься, Ярослав Волков, — вдруг призналась девушка.

— Честно. Только вот я, пожалуй, не хочу тебе нравиться.

То, чего я от тебя хочу, никак не вписывается в это безликое определение.

— Хорошо, — по-своему истолковала слова девушка. — Тогда доедай и уезжай, если по ограблению больше нет вопросов.

— Последний. Ты раньше мальчишку этого видела?

— Нет.

— На парковке был кто-то еще?

— Я никого не заметила, но с уверенностью сказать не могу.

— Пока, пожалуй, все тогда, — я вернулся к еде. — У тебя отличный повар.

— Знаю.

— Почему «Калифорния»? — сменил я тему после нескольких секунд тишины.

— Можешь считать это своего рода традицией.

— Традицией?

— Да, — и снова больше ни слова. Я же продолжал разбирать по кусочкам ее тьму.

Звук открывшейся двери привлек внимание, в ресторанчик зашел панк.

— Приятного, — кивнул бугай, опустился на свободный стул и молча принялся перебинтовывать руку девушки.

— Спасибо, Кит. Отнеси, пожалуйста, обедо-ужин близнецам.

— Сделаю. Они все еще разговаривают друг с другом только через эти дурацкие картинки.

— Я поговорю с ними попозже.

— Отлично, мне кажется, они что-то затеяли, и я чувствую себя пятилетним ребенком, попавшим на лекцию по неорганике.

— Если бы захотел, давно бы разобрался.

— Зачем? Ты же есть, — вполне натурально удивился парень, завязал аккуратный бантик и поднялся на ноги.

— До свидания, Ярослав Волков, — протянул мужик мне руку. Я пожал ладонь, чувствуя и от Никиты запах смерти, только на этот раз без каких-либо примесей. Смерть в абсолюте, словно он был живым трупом.

Чушь какая-то. Надо срочно покормить гада.

Кофе выпить мне все-таки позволили, но взгляд Мары постоянно, словно спотыкающийся о настенные часы, ясно давал понять, что девушка торопится. Остаток обедо-ужина мы говорили ни о чем. Ну… то есть я пытался узнать о девушке побольше, а она уклонялась от прямых ответов. Игра была забавной, но не более. Помогла убить время и дала возможность понаблюдать за «Красной шапочкой».

Смешно, но она даже вышла меня проводить, желая, видимо, лично убедиться, что я сваливаю. На улице снова шел дождь, медленно опускались сумерки, туман стелился по газону и вдоль дороги. Серо-белый, не очень густой. По моим губам невольно скользнула улыбка. Этот туман напоминал тьму Мары: неплотный, но слишком очевидный, не опасный, но заставляющий насторожиться.

— Спасибо за ужин, — обратился я к девушке, когда мы подошли к машине.

— Не за что, — слегка улыбнулась она. — И, Волков, серьезно, скажи Сухареву, что я просто неудачно подстригла кусты, а мои домашние все перепутали.

— Жду от тебя описания, — отрицательно покачал головой.

— Профессиональная деформация, — наигранно тяжело вздохнула девушка.

— Да.

— Ну, оставляю тебя с ней наедине. Желаю приятно провести время, — дернула она плечом и развернулась. У меня почему-то возникло неприятное ощущение, что я что-то забыл. Спать надо явно больше, чем несколько часов в неделю.

— Пока, — махнула рукой «Красная шапочка» по-прежнему не оборачиваясь. А я смотрел ей в спину, сам не мог понять отчего. Просто стоял и смотрел, как по гравиевой дорожке девушка неспешно идет к отелю, а под ее ногами тихо поскрипывают камешки.