Свист повторился. Монстр устал за день и не очень хотел идти, но брат не перестанет свистеть, и если не выйти, он сам пойдет к воде, а он ведь терпеть не может воду. Монстр побрел к берегу. Брат стоял у леса, нетерпеливо переминался с ноги на ногу, поглядывал в телефон.

– Наконец-то! – сказал он, набросил на плечи монстру плед и принялся растирать спину монстра, живот, руки и ноги. – Спал?

Монстр неопределенно помотал головой. Он не любил врать и знал, что брат не любил, когда ему врали. Брат помог ему одеться в комбинезон, который кололся, но в котором сразу же становилось тепло, и они пошли к хижине.

Хижина была в противоположной стороне от места с крестами и домиками. Брат построил ее в пещере, натаскал туда веток и необходимых вещей. Монстр помогал приносить ветки, необходимые вещи брат ему не доверял. Монстр знал, как прийти в хижину сам, но туда можно было только в крайнем случае, чтобы спрятаться и дождаться брата или переждать опасность – а у него не случился пока никакой крайний случай. Он помнил один такой, из-за которого у него появились шрамы на спине и на ногах сзади – он убегал от злых людей, а они кидали в него горящие ветки. Или били его горящими ветками. Он никак не мог сбежать, и он не понимал, почему они такие злые. Монстр не помнил, знал ли уже тогда добрую девушку, возможно, люди злились, потому что она ушла, и больше никто не мог посмеяться с ней и попеть так, чтобы ей нравилось. В хижине было тепло. Не так, как у доброй девушки в домике, но теплее, чем снаружи. Брат плотно прикрыл дверь, зажег лампу, которая работала от черной коробки, а не от провода в стене, помог монстру устроиться в одеяле и стал раскладывать вещи из рюкзака.

Одеяло грелось, тоже не от провода, а просто почему-то. Брат рассказывал что-то – он был очень умный, но был еще и глупый, забыл, что монстр не понимает сложные слова, поэтому не понимал, о чем брат так увлеченно рассказывал. Брат протянул ему железную кружку без ручки, напомнил, что пить нужно осторожно, и сел рядом. Монстр выпил бульон – горячий, но не обжигающий, завернулся в одеяло поплотнее, сказал брату, что нашел добрую девушку и брату больше не нужно быть таким грустным – и уснул.

Он проснулся отдохнувшим, взбодрившимся. Брат что-то писал в телефоне, сразу не заметил, что монстр больше не спит, и монстр решил подшутить над ним: подкрасться и напугать. Он постарался аккуратно выбраться из одеяла, чтобы не зашуметь, по спине брата догадался, что тот услышал, но у него было веселое настроение, поэтому он все равно подкрался, и схватил брата, и поднял его в воздух. Брат рассмеялся, и они начали бороться, сражаться – монстр победил, и это было очень здорово! Он захихикал и немножко спел. Потом они поели. Брат сказал, что свободен до утра и что приедет завтра – монстру это понравилось. Они поели еще. Голод не ушел, он никогда не уходил полностью, но отступил настолько, что можно было о нем совсем не думать. Они сидели в одном одеяле, брат писал в телефоне, монстр напевал, и все было слишком хорошо, конечно, слишком, потому что, когда монстр совсем зауютился, брат спросил:

– Расскажи про добрую девушку? Она приходила к воде или ты опять вылезал из озера?

Монстр хотел обмануть, но это было рискованно. Брат не любил, когда монстр врал, и всегда узнавал, что монстр это делал. Монстр махнул головой, мол, да, выбирался. Брат покачал головой, нахмурился. Погладил монстра по плечу.

– Будь очень осторожен, когда выбираешься, хорошо? Очень, очень осторожный, ладно?

– Осторожный, – повторил монстр и поднес палец к губам специальным жестом, который обычно успокаивал брата.

– Молодец. Но что там с девушкой? Где ты ее встретил?

– Не встретил, – объяснил монстр. – Нашел. Видел. Она не видела.

– Хорошо.

– В домике видел. Книги. Тепло. Добрая девушка.

Брат, видимо, решил, что монстр выдумывал, потому что перестал слушать в полную силу, снова отвлекся на телефон. Монстру хотелось привлечь внимание брата, но он боялся, что, если брат все поймет верно, он запретит смотреть на девушку, и придется слушаться. Поэтому монстр рассказал про белку, за которой бежал сегодня. И про то, как кто-то почти подошел к озеру, когда было светло, но на самом деле не подошел, только бросил телефон-камешек. Брат заинтересовался этим, поэтому монстр рассказал еще про телефон, и спел песню того, как лес кусается, но бежит вместе с ним, а потом – чтобы наверняка отвлечь брата от доброй девушки, рассказал про домики с каменными столами, и кресты, и камни-памятники. Брат улыбнулся – улыбкой, от которой у монстра болело внутри, но не обычной болью, а грустной. Брат снова погладил его по плечу, поцеловал в висок. Пробормотал что-то про тех, кто больше привлекает, а не отвлекает и сказал спать. Монстр послушался.

Брат разбудил его перед тем, как стало светло. Напоил горячим чаем, проводил к озеру, забрал комбинезон, обнял на прощание, попросил быть осторожным и ушел. Монстр иногда следил за братом и знал, что тот возвращается в хижину, чтобы убраться, забрать вещи, замаскировать дверь. Он мог бы возвращаться в хижину днем, но боялся, что ее найдут, а значит, он лишится тех редких моментов тепла, которые были сейчас, а этого монстр не хотел. Монстр посидел в воде, позволил ей заново пропитать всего себя, от скуки легко ткнул пальцем в хвост маленькой рыбке, которая деловито проплывала мимо. Рыбка отдернула хвост, посмотрела недовольно, но быстрее плыть не стала. Монстр мог съесть ее, чтобы знала, но он не любил обижать живое, не стал. Когда окончательно посветлело, и вода в озере перестала менять цвет, монстру стало совсем скучно. Интересно, что там делает добрая девушка в домике?

Он приподнял голову из воды в безопасном месте – в камышах на дальнем конце озера. Никого не было. Он отошел-отплыл от камышей, выбрался и юркнул в лес. Однажды монстру нравилось представлять себя маленьким зверьком, он верил, что тогда его никто не сможет увидеть. Тогда они с братом жили в небольшом доме в горах. С ними был еще кто-то? Кажется, был, была – добрая девушка. Монстр задумался, которая из них была тогда. Он помнил дом в горах, очень теплый, значит, с ними была добрая девушка из домика. Хорошо. Она ему нравилась. Тогда он воображал себя тонкой змейкой, которая исчезает из виду так быстро, что непонятно, она правда была или только показалась. Брат поддавался, но монстр думал, что он всерьез не может его разглядеть, если он был змеей. И девушка тоже – монстр думал, что и она всерьез. Но они только притворялись, потому что в конце, когда пришли злые люди, и он попытался спрятаться в ущелье, они его увидели. Домик тогда горел горячо, ярко. Монстр испугался, что это домик с книгами сгорел, и зря он теперь старается найти свой запах. Но это был другой домик.

Что случилось с девушкой тогда? Она смогла сбежать, это ясно, откуда иначе ей взяться в этом домике, но почему она не нашла их с братом? Брат был добрый, хороший. Он иногда ругал монстра, но это потому, что заботился о нем, не хотел, чтобы его нашли злые люди. Монстр шел между деревьев, старался не отвлекаться на зайцев – брат называл их белками, глупый. Он шел к запаху, шел внимательно – погнался за зайцами только немного раз. Хотелось петь, такой он был молодец, но запах уже стал сильнее, и он боялся, что девушка его услышит. Правильно было предупреждать о своем приходе заранее, но это касалось других, а он не был другим. Монстру стало грустно. Запах был совсем сильным. Еще немного, еще – и вот он вышел к домикам, и памятникам, и крестам.