Наконец они остановились у солидного каменного строения, размерами не уступавшего дворцу Строцци.

Ставни на окнах были закрыты, а над дверями не было герба, указывавшего на принадлежность дома.

Один из пажей Катерины, взявшись за массивное медное кольцо, постучал в деревянную дверь. Уже через мгновение створки распахнулись, и на пороге появился не слуга в ливрее, а молодой человек в просторной блузе, покрытой разноцветными пятнами краски. На щеке чернело угольное пятно. Он поморгал, ослепленный лучами заходящего солнца, а потом на его лице расцвела широкая улыбка.

– Синьорина Строцци! – радостно воскликнул он. – Вы пришли! А мы гадали, что вас задержало сегодня.

– Счастливейшее из событий, Якопо, – ответила Катерина. – Ко мне приехала моя кузина, синьорина Спинола. Она тоже большая поклонница искусства.

– Хозяин будет очень рад.

Юноша шире распахнул дверь и пригласил Катерину со спутницей войти. Вместо открытого внутреннего дворика, как во дворце Строцци, они вступили в хаос.

Но это был чудесный хаос. Такой, о котором мечтала Изабелла долгими бессонными ночами. Хаос мастерской художника.

Сквозь высокий потолок из толстого стекла в помещение лился солнечный свет. Вдоль стен на мольбертах стояли полотна разной степени завершенности – от едва заметных набросков до тщательно выписанных сцен. У мольбертов, словно пчелы в улье, толпились люди в запачканной краской одежде, они спорили, размахивая кистями. Изабелла вдохнула едкий запах скипидара и темперы, и он показался ей прекраснее аромата весенних цветов.

Изабелла с восторгом смотрела вокруг и не сразу откликнулась на легкое прикосновение Катерины к своему плечу.

– Ну как, кузина? Что ты обо всем этом думаешь?

Изабелла растерянно улыбнулась:

– Я думаю, что это совершенство.

Катерина рассмеялась:

– Это и в самом деле так! Здесь средоточие всего великого, что есть во Флоренции. Идем, я познакомлю тебя с творцом этого совершенства.

Взяв Изабеллу под руку, она медленно двинулась через толпу художников, улыбаясь присутствующим, задавая им короткие вопросы. Было очевидно, что Катерина здесь бывает очень часто. Все эти люди хорошо ее знали.

Изабелла ощутила небывалое волнение. Возможно… может быть… они с Катериной будут приходить в это благословенное место каждый день. Тогда она сможет наблюдать за работой художников, узнает о новой технике живописи, заведет знакомства. Если бы она только могла…

Следуя за дворецким Якопо, они вошли в небольшую, залитую светом комнату. Здесь было не так людно, разговоры велись приглушенными голосами. На мгновение Изабелла застыла на месте, ее взгляд упал на полотна, развешанные по выбеленным стенам. Мир вокруг нее исчез, остались лишь эти картины. Юдифь со следующей по пятам служанкой, несущей голову Олоферна; поклонение волхвов, собравшихся у святых яслей; фигура Победы в блистающих доспехах.

В самих сценах не было ничего необычного, но Изабелла никогда прежде не видела столь совершенного исполнения, столь изящной и точной работы кисти.

Она подошла ближе к полотну, изображавшему Юдифь, и долго смотрела на едва заметную улыбку, изогнувшую коралловые губы. О чем она думала, эта спокойная женщина, после того как отсекла голову Олоферну, не пролив и капли крови на свое светло-голубое платье? В ее улыбке не было и тени сомнения.

– Изабелла! – окликнула Катерина. – Иди сюда, ты должна познакомиться с моим самым дорогим другом.

Изабелла неохотно оторвалась от созерцания картины, обернулась и увидела кузину, стоявшую рядом с высоким мужчиной в блузе, покрытой пятнами краски. Однако Изабелла с первого взгляда поняла, что этот человек не один из суетливых помощников, работавших в соседней комнате.

Он был очень высок ростом, широкоплеч, с копной вьющихся темно-русых волос, падавших на лоб. Черты бронзового лица были четкими, словно вылепленными скульптором. Темно-синие глаза светились внутренним огнем, в них искрилась сама жизнь.

– Это синьор Боттичелли, самый лучший художник во всей Флоренции, – сказала Катерина. – Алессандро, это моя родственница, Изабелла Спинола, которая согласилась погостить у меня. Она тоже большая любительница искусства.

– Синьорина Спинола, рад встрече. Флоренции нужны образованные дамы, ценящие искусство.

С вежливой улыбкой он склонился над рукой Изабеллы. На его щеках она заметила пятнышки бесценного аквамарина и крапинки золотой краски.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, синьор Боттичелли, – пробормотала она, чувствуя, как от волнения перехватывает горло. – Ваши шедевры известны даже в нашей глуши, но я и не предполагала, что мне выпадет счастливая возможность встретить вас.

– Мне приятно это слышать. Теперь, когда вы увидели мои картины, скажите, что вы о них думаете?

Смею ли я полагать, что наша дорогая Катерина права и я лучший художник Флоренции?

Изабелла бросила взгляд на Юдифь, на ее золотистые локоны, струящееся платье, нежные краски, благодаря которым женщина на картине казалась живой.

– Я не знакома со всеми художниками Флоренции, но мне кажется, вы вне конкуренции.

Боттичелли запрокинул голову и захохотал, его раскатистый смех эхом отозвался в комнате. Катерина тоже рассмеялась, ее смех был похож на звон серебряного колокольчика. Изабелла улыбнулась.

– Что ж, когда вы познакомитесь со всеми художниками, а уж в этом ваша кузина вам поможет, вы вернетесь и поделитесь со мной своими впечатлениями, моя дорогая синьорина Спинола. А теперь не желаете ли посмотреть, над чем я работаю сейчас? Это нечто поистине необыкновенное. Определенно будет шедевр.

Его шедевр… нечто еще более выдающееся, чем то, что она уже видела? Изабелла недоверчиво покачала головой. Неужели человеку под силу сотворить что-то еще более совершенное?

– Сочту за честь.

Синьор Боттичелли взял ее за руку и подвел к большому холсту, укрытому льняной тканью в разноцветных пятнах краски. Его пальцы крепко сжимали руку Изабеллы, и она физически ощущала исходящую от него энергию. Она затрепетала в предвкушении. Что за чудо прячется за складками ткани?

Но ей не суждено было увидеть творение мастера. Пока еще нет. Едва синьор Боттичелли взялся за край полотна, и не успела Изабелла затаить дыхание, как дверь мастерской распахнулась. На мгновение Изабелле показалось, что это выпорхнуло из груди ее сердце, не в силах сдержать охватившее ее волнение. В комнату ворвались свет и ветер, словно подгоняемые самим Юпитером. Испуганная, Изабелла обернулась, с непривычки запутавшись в узких шелковых юбках, и обнаружила, что ее фантазии о богах, сошедших на землю, были не так уж далеки от истины. Определенно это были боги, явившиеся в мир смертных на золотых колесницах.

В комнату вошли девять или десять мужчин; у Изабеллы перед глазами замелькали яркие бархатные камзолы, береты с перьями, засверкали драгоценные камни, засияло золото. Это было такое сочетание блеска и бьющей через край энергии, которой Изабелла никогда прежде не видела. В ее глуши таких мужчин отродясь не было, только грубые фермеры да ученые не от мира сего. От пережитых впечатлений у Изабеллы закружилась голова.