Во главе этого своеобразного отряда выступал высокий стройный молодой человек, облаченный в изумрудно-зеленый камзол, украшенный золотыми лентами. Его длинные мускулистые ноги были затянуты в зеленые с золотом чулки. Изабелла с изумлением увидела причудливо изукрашенный гульфик и едва не рассмеялась, но стоило незнакомцу снять берет, и смех замер у нее на губах. Волна блестящих каштановых кудрей рассыпалась по широким плечам. Если и мог кто-то из мужчин соперничать красотой с Катериной, это был он. Юный бог с совершенным лицом и глазами, в которых искрился смех.

– Моя очаровательная Катерина! – воскликнул он, отвешивая изящный поклон и элегантно взмахнув беретом. Перо на его берете коснулось выложенного плиткой пола. – Я надеялся, что застану вас здесь.

На губах Катерины появилась ее загадочная спокойная улыбка, но за этой холодностью и безмятежностью Изабелла заметила кое-что иное – блеск голубых глаз, трепетание пальцев.

– Вряд ли удивились, Джулиано. Я прихожу сюда каждый день. Как и вы.

– Ах, но мы заходили к вам, и ваши слуги сказали, что не знают, куда вы направились. Мы готовы были прочесать все улицы Флоренции, если бы в том возникла нужда.

Бог взглянул через плечо на своих спутников, словно ожидая подтверждения своих слов. Они хором выразили свое согласие и поклонились. Может ли кисть художника передать такое смешение красок, подумала Изабелла. Она заметила, что подмастерья тоже собрались у двери, с нескрываемым восторгом глядя на пестрое собрание. И кто мог бы винить их в этом? Не каждый день фантазия врывается в реальную жизнь. Изабелла пребывала в состоянии крайнего изумления. Впрочем, это ощущение не покидало ее с той самой минуты, как она въехала в этот волшебный город.

– Что же заставило вас, милорд, с такой поспешностью отправиться на мои поиски? – поинтересовалась Катерина, в ее голосе промелькнули нотки ехидства. – Мы встретились бы завтра, если не здесь, то на празднике.

– До завтра еще целая вечность. – Юноша шагнул вперед, и колокольчики на его зеленых бархатных туфлях едва слышно зазвенели. Бережно взяв руку Катерины, он прикоснулся губами к кончикам ее пальцев. – Мы пришли, чтобы получить ваше одобрение. У нас новый план.

– Новый план? – Катерина нежно улыбнулась, ее глаза были полузакрыты, но она осторожно высвободила свою руку. – Что на этот раз? Впрочем, нет, подождите, прежде чем вы расскажете мне обо всем, вы должны познакомиться с моей кузиной. Я хочу услышать ее мнение о вашем… плане.

Мягко шелестя юбками Катерина повернулась к Изабелле, и той показалось, что ее вырвали из мира полутеней и немого созерцания и она воспарила к солнцу. В отличие от Икара, без крыльев.

– Изабелла Спинола, моя родственница, она сегодня приехала во Флоренцию и будет жить у меня, – сказала Катерина, беря Изабеллу за руку. Пальцы Катерины были холодны как лед.

При ближайшем рассмотрении юный бог оказался еще более совершенным, чем с безопасной дистанции. Его лицо, чуть позлащенное солнцем, было безупречно гладким, темные глаза сверкали, как льдинки.

Он внимательно посмотрел на Изабеллу.

– Изабелла, познакомься, – продолжала Катерина с искорками смеха в глазах, – это самый забавный шут во всей Флоренции. Джулиано Медичи.

– Ах, Катерина, ваши слова ранят меня! – Джулиано прижал руку к сердцу и отшатнулся, словно пронзенный стрелой. – Вы внушите вашей прелестной кузине превратное впечатление обо мне. Уверяю вас, синьорина Спинола – вы ведь не замужем? – что я самый преданный слуга вашей родственницы и играю роль шута только ради того, чтобы увидеть улыбку на ее прекрасном лице.

– По-моему, в этом вы преуспели, синьор Джулиано, – ответила Изабелла. – Посмотрите, она улыбается, хотя и старается скрыть это.

– Клянусь всеми святыми, вы правы! – воскликнул Джулиано. – Я определенно видел ямочки на ее щеках. Что ж, значит, я не совсем бесполезен.

В его смехе прозвучала нотка горечи, но Катерина взмахнула рукой, словно подтверждая его слова.

– Я никогда не говорила, что вы бесполезны. Ни один мужчина, способный писать такие прекрасные стихи, не может быть совсем бесполезен. Ты согласна со мной, Изабелла?

– Конечно, – поспешно заверила Изабелла. – Молва о вас дошла даже до нашей глуши, синьор. Ваше имя хорошо известно.

Это была правда. Она не раз слышала, как ученые друзья отца говорили о младшем Медичи, брате Лоренцо Великолепного. Они говорили о его любви к искусству и… красивым женщинам. О том, что он, кажется, совершенно не интересуется финансами и торговлей, обогатившими его семью.

Слова Изабеллы явно польстили Джулиано.

– А мне нравится ваша кузина, Катерина! – сказал он, рассмеявшись.

– Это очень хорошо, потому что она приехала надолго, – ответила Катерина, – и вы сможете видеть ее здесь каждый день, поскольку она любит искусство так же сильно, как и я.

– В самом деле? – В черных глазах Джулиано загорелось любопытство. – Впрочем, я и не ждал меньшего от родственницы Катерины. Скажите мне, синьорина Спинола, что вы думаете о работе нашего друга Боттичелли?

Изабелла заколебалась, бросив взгляд через плечо на синьора Боттичелли. Он стоял у одного из своих мольбертов, руки были скрещены на груди. Он внимательно наблюдал за их группой, оценивая, рассчитывая, как будто они были предметами, которые нужно было перенести на холст. Руки, ноги, волосы, глаза – все готово трансформироваться в прекрасную Мадонну, богиню, духа, святого, терзаемого муками.

Изабеллу охватило смущение, от волнения ее даже замутило. Да кто она такая, чтобы говорить об искусстве перед этим великим человеком? Разве она осмелится сказать что-нибудь? Ее переполняли неведомые прежде эмоции и желания.

Изабелла вздрогнула. Она вдруг почему-то вспомнила о своем зеленоглазом спасителе и едва не вскрикнула.

«Дура! – обругала она себя. – Дура. Не здесь, не сейчас».

Словно почувствовав смятение Изабеллы, Катерина взяла ее за руку.

– Как она может сказать, если едва видела картины Алессандро? Он собирался показать ей свое новое творение, когда вы ворвались сюда, как дикие разбойники. Почему бы нам не прогуляться по мастерской, пока Изабелла рассматривает картины. Вы сможете открыть мне ваш большой секрет.

Джулиано повел Катерину прочь, его свита потянулась следом. Изабелла облегченно вздохнула, радуясь наступившей тишине и обретенной свободе. Она пошла в другую сторону, подальше от раскатов хохота. Вглядываясь в водоворот красок на картинах, стоявших у стены, Изабелла поражалась мастерству художника. Чуть поодаль она увидела ширму и, зайдя за нее, замерла от восторга – даже самый роскошный пиршественный стол не мог сравниться с тем, что раскинул перед ней свои богатства.

Стеклянные сосуды и керамические горшки таили в себе настоящие сокровища – куски минералов, краски: охру, ярко-красную киноварь, пурпур, бесценный лазурит, даже невесомые чешуйки чистого сияющего золота. Все это богатство лежало перед ней, как будто шкатулка с драгоценностями.