— Алекс, это я. Возьми трубку, я знаю, что ты там…

А вот тут ты ошибаешься, приятель, меня как раз не было, я объедалась креспелле {Итальянское блюдо, тонкие блины с разнообразной начинкой, которые запекаются с сыром пармезан под соусом бешамель.} и галлонами поглощала фраскатти {сладкое итальянское вино}, одновременно пытаясь урезонить своих совершенно обезумевших подруг. Так-то вот! Я показала телефону язык.

— Алекс, послушай, это просто смешно… Нам нужно поговорить… Завтра я буду дома. Жду тебя к часу.

В этом весь Макс. Никаких «если сможешь» или «как тебе удобно», просто приказания, которые я обязана выполнять.

— Ну что, ты… ты сб… сбрашьсяитти? — заплетающимся языком пробормотала Эмма, цепляясь за вешалку в прихожей в попытке устоять на ногах.

— Нзнаю. Я прданзнаю. Пдуспать.

Здравствуй, пол.

На следующий день я проснулась с ноюще головой и с ноющим чувством, что нужно встретиться с Максом.

Мне хотелось послушать, какие объяснения он приготовил, если приготовил. Может он просто вызывает меня, чтобы устроить разнос по поводу простыней, просверленной ванны и взорвавшегося надеюсь, телевизора. Кто знает. Я могу услышать извинения. Может быть. Перед уходом Эмма в придачу к яичнице с беконом дала мне пару советов.

— Алекс, сколько бы он ни умолял, не сдавайся.

— Умоляющий Макс? Не смеши меня.

— Думаешь, зачем он назначил встречу? О: хочет, чтобы ты вернулась.

— Ты считаешь?

— Ну не прибраться же он попросит.

— Зная Макса, я бы не удивилась. — Слабая попытка пошутить далась мне нелегко.

— Просто будь поосторожнее, малышка, на этом трудном этапе кажется, что гораздо проще все простить, забыть и вернуться. Тебе нужно время, чтобы преодолеть это чувство. Не отступай, Лекс, ты пожалеешь об этом. Ты тоскуешь не по Максу, а по прошлой жизни. Я знаю, как это бывает, со мной было то же самое. В какой-то момент ты настолько теряешься, что единственное, чего хочется — это вернуться домой, но это не то, что тебе нужно, поверь мне.

— Я знаю. Сейчас мне нужно совсем другое, и это…

— Ну-ну? — Эмма подалась вперед.

— «Алказельцер». Будь ангелом…

Минут двадцать я сидела в машине и смотрела на дом, мысленно прокручивая все прекрасные моменты, которые пережила здесь. Яичница и бекон танцевали джигу у меня в желудке, а в горле стоял ком размером с гриб. Это плохо. Нужно собрать все силы — когда я войду в эту дверь, меня не должны душить слезы и руки не должны трястись как сейчас, хоть я и вцепилась в руль так, что побелели костяшки пальцев.

Чтобы собраться с духом, я представила обнаженного Макса в постели с Маделин, изо всех сил пытающегося подтвердить свою репутацию, хотя это и причинило мне боль. Макс, которого я, как мне казалось, любила, был просто плодом моего воображения. Настоящий Макс обманывал меня, настоящий Макс приставал к одной из моих лучших подруг. Я словно колола себя иголкой, чтобы привыкнуть к боли. Вновь и вновь прокручивала я в голове все подробности его измены, пока не почувствовала, что уже могу без слез выйти из машины, подняться по ступенькам и позвонить в дверь.

Макс открыл дверь. Я не видела его уже больше недели. Почему-то казалось, что прошел месяц. Он был одет в джинсы и засаленную футболку, выглядел уставшим и слегка помятым, словно только что вылез из кровати.

Увидев его родное лицо, я вновь почувствовала, как к глазам подступают горячие слезы, но постаралась сморгнуть их и сосредоточиться на мысли, что этот мужчина полный засранец. Он, возможно, и симпатичный, но все же засранец. Очень симпатичный. Я забыла, какие ямочки появляются у него на щеках, когда он улыбается. Засранец, Алекс. И как падает на васильковые глаза блестящая черная челка. Большой засранец, Алекс. Забудь о том, что он симпатичный, думай только о том, что он засранец. О'кей?

— Алекс, я не думал, что ты придешь.

Чтобы попасть внутрь, мне пришлось переступить через кучу почты, скопившуюся на пороге. Судя по всему, Макс забирал то, что адресовано ему, а мое просто оставлял лежать там, где упало.

Он сделал движение, словно собирался меня обнять, потом, видимо, передумал и неловко двинулся в гостиную. Я молча последовала за ним. Комната, обычно сиявшая чистотой, сейчас превратилась в помойку. Макс был из тех, кто очень любит порядок, но ждет, что поддерживать его будет кто-то другой.

— Э-э… хочешь кофе или еще чего-нибудь?

Он нервно провел рукой по волосам.

Я уже успела бросить взгляд на кухню и заметить гору немытой посуды, угрожающе возвышающуюся над мойкой.

Предложение я оставила без ответа. В питье может оказаться яд. Или я подавлюсь. А может, он просто думает, что, прежде чем пить кофе, я перемою всю посуду.

Я растерянно оглядела комнату, не совсем понимая, куда себя деть. Садиться не хотелось, но торчать посреди комнаты столбом тоже было глупо. Макс взглянул на меня и опять улыбнулся уголком рта. То есть он вроде как взглянул. Его глаза метались из стороны в сторону как теннисный мячик. Я вспомнила, что говорила Эмз о мужчинах-обманщиках, которые избегают смотреть в глаза.

— Ну, как твои дела?

Как мои дела? После того как я застала его с другой, он еще имеет наглость спрашивать, как мои дела, как будто я вернулась из командировки! Если бы я и так не позабыла все слова, сейчас бы точно лишилась дара речи. Не найдясь, что ответить, я просто уставилась на него, хлопая глазами. Не знаю, нервировало ли его мое молчание. Надеюсь, да. Не хотелось бы быть единственной безмозглой тупицей в этой комнате.

— Я могу перейти прямо к делу, — сказал Макс, усаживаясь в кресло-качалку у камина. Я в свою очередь опустилась на диван напротив, выбрав самый дальний край.

После этих слов он на долгое время погрузился в молчание.

За диваном неопрятной стопкой были свалены газеты, верхняя была покрыта слоем пыли.

Он глубоко вздохнул, как будто готовился произнести со сцены длинный монолог.

— Алекс, я хочу, чтобы ты вернулась домой.

Вот он и сказал это.

Я ждала прилива чувств. Волны радости. Потока паники. Ничего не произошло. Я по-прежнему была в ступоре.

— Я хочу, чтобы мы попробовали все начать с начала, — продолжил Макс. — Мы оба ошибались, но я думаю, что наши отношения достаточно крепки, чтобы справиться со всем этим.

Ко мне наконец вернулся голос.

— Мы оба ошибались? — повторила я.

— Да, — с серьезной миной кивнул он. — Мы оба совершали ошибки, но думаю, что нам удастся пройти через это. И с радостью приветствую твое возвращение.

И это все? Ни извинений, ни объяснений, просто «возвращайся, и мы все начнем сначала»? Даже не так. «Я с радостью приветствую твое возвращение», как будто он великодушно прощает меня за то, что я пыталась уйти от него. По-моему, у меня слегка отвисла челюсть. Да, вот все, что я получила в качестве компенсации за неприятное зрелище — мой парень как кролик спаривается с моей инструкторшей.