Раз дракон улизнул, наверное, именно поэтому исчезли овцы Билла? Во всяком случае, теперь я знала, кого могли обвинить в пропаже, если бы стало известно, что диковинный зверь вырвался на волю.

Интересно, можно ли доверять Гриффу? В конце концов, мы только недавно познакомились, хотя он и помог мне проникнуть в Дайспер Холл.

– Думаю, что стеклянный дракон уже на свободе, – сказала я. – Вроде бы он летал над лугом у нашего дома. Да, он почти невидимый, но кого-то, смахивающего на летучую мышь и на гуся, мне удалось разглядеть.

Грифф побледнел.

– Ты уверена?

Я кивнула и добавила:

– Надо сообщить леди Кавендиш. Она должна быть в курсе, что один из её питомцев на свободе, а я не хочу, чтобы стеклянный дракон съел овец или коров.

Или людей. И мне бы не хотелось, чтобы папа и другие фермеры взяли всё в свои руки и разобрались с Дайспер Холлом, как грозился Билл.

– Это очень важно, Грифф.

– У леди Кавендиш будет истерика, если она узнает, что я показал тебе оранжерею! – выпалил Грифф и нервно запрыгал на месте. – Плохая была идея. Ты должна уйти, Кора, пожалуйста!

Над головой раздался клёкот: макао пролетел над нами, едва не задев мою макушку крылом. И вновь я поразилась яркой окраске птицы.

– Грифф! Ты здесь? – раздался мужской голос. – Ступай сюда! Сию же минуту! Нужно вычистить камин в библиотеке и принести дров.

Грифф стиснул мою руку.

– Это мистер Джонсон, – прошептал мальчик и потянул меня в кусты. – Тебе надо спрятаться!

Но было уже слишком поздно.

– А это ещё кто? – рявкнул грозный голос.

Глава 6

Леди Кавендиш

Я лишилась дара речи. Все слова закружились в голове роем злых пчёл.

Это был тот самый мужчина с рынка, с перебинтованной рукой, но… Я озадаченно уставилась на дворецкого. Теперь с ним явно всё в порядке.

Мистер Джонсон стоял, уперев руки в бока, повязки я нигде не заметила.

– Её зовут Кора! – пролепетал Грифф, выглядывая из-за моей спины.

– И почему Кора здесь? – спросил мистер Джонсон, сузив глаза.

Он походил на сердитого барсука. Одет он оказался не так, как на рынке: на нём была чёрно-белая форма, однако пиджак немного запылился, а рубашка пожелтела от старости. Чёрные волосы дворецкий зачесал на одну сторону. Лицо мистера Джонсона выражало брезгливость, как будто он поймал меня с поличным, когда я шарила у него в карманах.

– Кора хотела увидеть животных, – ответил Грифф, который был бледный как смерть. – Это моя вина. Я сказал ей, что можно перелезть через забор и спрыгнуть на крышу старого сарая.

– И долго вы слонялись по оранжерее? – продолжал мистер Джонсон, угрожающе возвысив голос, тонкий и ломкий, как первый лёд на реке. По такому льду надо ступать очень осторожно. – Вы хозяйничали в вольерах?

– Мы только посмотрели на зверей, больше ничего не делали, – испуганно промямлил Грифф и задрожал. – Но… кажется, стеклянный дракон исчез. Кора, похоже, видела, как он летал над лугом.

Мистер Джонсон переменился в лице и выпучил глаза.

– Вы его выпустили!

НЕТ! Мне хотелось крикнуть: «Это не мы!» Но я не могла.

Дворецкий больно схватил меня за шиворот и зашипел:

– У тебя – большие проблемы, ясно?

Я попыталась лягнуть его, но мистер Джонсон ловко увернулся.

Выпроводив меня из оранжереи, он направился к воротам Дайспер Холла, на ходу осыпая градом вопросов:

– Что ты тут делаешь? Пришла шпионить? Воровать?

От страха все слова ещё крепче слиплись комом в горле. Я не могла говорить.

– Я отведу тебя к леди Кавендиш, – вдруг произнёс мистер Джонсон. – И она не обрадуется, что ты выпускаешь её драгоценных зверей на свободу.

Грифф плёлся позади, нервно кусая свой и без того обгрызенный ноготь.

Вскоре передо мной показался фонтан, а потом и главный вход в особняк: деревянная дверь с молоточком в виде ухмыляющейся головы какого-то уродца.

Мистер Джонсон затащил меня на каменную лестницу, остановился напротив двери и взглянул на Гриффа.

– Сегодня ты уже создал достаточно проблем, Грифф. Убирайся. И заодно разбери старый сарай. Я не хочу, чтобы непрошеные гости лазили сюда через стену.

Сказав это, мистер Джонсон налёг на тяжёлую неподатливую створку и втолкнул меня в дом. Дверь захлопнулась. Грифф остался снаружи.

Внутри царил сумрак. Я заморгала, чтобы глаза быстрее привыкли к полутьме.

К моему удивлению, всё пространство было заполнено всякой всячиной от пола до потолка.

Столы были завалены деревянными коробками, а сверху громоздились кресла, поставленные друг на друга, так что ножки и подлокотники переплелись между собой. Повсюду возвышались шаткие башни из книг и горы холстов. На деревянном полу расползались кипы газет. Настенные часы тикали вразнобой, показывая совершенно разное время.

Вдоль одной из стен тянулся просторный шкаф с пыльными фарфоровыми куколками: некоторые выглядели спящими, а другие, наоборот, глазели по сторонам.

Ещё здесь имелось множество огромных картин. На них были изображены люди в нелепых одеждах и с угрюмыми лицами. У каждого человека на руках сидел зверёк, похожий на горностая.

Вдруг настойчиво зазвонил колокольчик.

– Что за чертовщина здесь творится, Артур? – спросил чей-то слабый голос, который доносился сверху, из комнаты слева.

Мы пошли на звук колокольчика и замерли у полуоткрытой двери. Мистер Джонсон постучал.

– Давай, не церемонься, – нетерпеливо отозвался тот же голос. – У меня нет ни минуты.

Дворецкий отпустил мой рукав и вытолкнул меня на середину комнаты.

– Я нашёл её в оранжерее. Девчонка шныряла повсюду и что-то вынюхивала про животных, ваша милость. Она открыла вольер и выпустила стеклянного дракона. Кто знает, что ещё она могла бы учудить, если бы я не поймал её вовремя.

Мистер Джонсон гордо нахохлился, как петух, круглое бледное лицо дворецкого засияло самодовольством.

У меня обмякли колени, я едва могла стоять прямо.

Вот же она. Загадочная леди Кавендиш из Дайспер Холла.

В кабинете было сумрачно и пахло плесенью. Единственное окно покрывал толстый слой пыли, и у меня сразу запершило в горле. Большая комната казалась тесной. Она была забита всяким хламом, как и холл: столы и кресла, фарфоровые куклы и кипы газет, перевязанные верёвками.

И часы, наперебой показывающие разное время.

А ещё я увидела картины. Огромные полотна, развешанные на стенах, – одни и те же повторяющиеся лица: то улыбающиеся, то нахмуренные, то смеющиеся. Мужчина, женщина и маленькая девочка – все трое с колючими чёрными глазами, неотрывно следящими за каждым, кто был в кабинете.

Напротив дальней стены находился громадный деревянный письменный стол, заваленный стопками книг в