Теперь он звучал как раскаты грома, сотрясающие особняк до основания. Казалось, вой раздавался из-за дальней стены, обшитой дубовыми панелями, которые серебрились в мягком лунном свете.

– Эй? – прошептала я, чувствуя себя довольно глупо, и замерла, ожидая ответа.

Но звук истончился до шёпота, вздоха и наконец замер.

Я подошла к стене и прижала к ней руки. Деревянные панели хранили тепло всю ночь. Но к этому ощущению примешивалось нечто странное, но знакомое. Такие же чувства охватили меня, когда я притиснула ладони к стеклу у вольера лунных птиц.

Ощущение чего-то живого, как от беззвучной птичьей песни.

Стены Дайспер Холла что-то скрывали. Имело ли это отношение к проекту, над которым работала леди Кавендиш? Но от усталости сознание уже поплыло.

Сейчас мне нужен только отдых. Остальное могло подождать до завтра.

Пальцы ног озябли от ночного холода, и я бегом бросилась обратно в постель, завернулась в кокон из одеяла и погрузилась в сон.

Глава 9

Хранитель ключей

Стук в дверь выбросил меня из сна. Через окно вовсю хлестало солнце, и я прикрыла глаза рукой, разглядывая незнакомую обстановку.

– Можно войти? – спросил из-за двери женский голос.

Я неуверенно села, путаясь в одеяле.

На чердак заглянула женщина. Соломенные волосы лежали кудрявой гривой, а лицо светилось тёплой улыбкой. Она мгновенно напомнила мне добродушную утку, которая наведывалась на пруд возле фермы.

– Я Беата, горничная. И я всё знаю о тебе от Гриффа, моего сына-проныры.

Я вцепилась в каёмку грубого шерстяного одеяла. Мысли о том, что я нахожусь в странном месте, вновь нахлынули на меня, и в первую очередь я подумала о загадочном существе, вой которого слышала ночью. «Может, сегодня мне удастся познакомиться с ним», – с волнением предположила я.

– Хочешь позавтракать? Леди Кавендиш желает поговорить с тобой, но я сказала ей, что для начала неплохо бы тебя покормить. Я сварила овсяную кашу. А в тарелку можно добавить сливки. Много сливок, – Беата подмигнула мне. – Пойдём, Кора.

Я спустилась следом за ней по расшатанным ступенькам. От Беаты пахло лимонной свежестью, и я вдруг почувствовала себя очень помятой и неумытой. Я была совершенно чуждой огромному величественному особняку – в настоящий момент я ощущала это ещё явственнее, чем вчера. Хорошо бы здесь сейчас был Крэббит. Когда рядом с тобой большой рыжий кот, его присутствие придаёт смелости. Сегодня великий день. Я должна доказать леди Кавендиш, что она выбрала меня не зря.

В Дайспер Холле имелось множество винтовых лестниц и коридоров со скрипучими половицами. И отовсюду со стен хмурились бледноликие люди, изображённые на картинах: казалось, они провожают меня взглядами.

И ещё там и сям валялись разные вещи, о которые можно было споткнуться. Нам приходилось огибать преграды: коробки, мебель, бумаги, газеты и книги. Нигде не было ни намёка на порядок.

– Леди Кавендиш – в некотором смысле коллекционер. Ты скоро привыкнешь.

Беата взяла табуретку, которая появилась у нас на пути, оглянулась, куда бы её поставить, и в конце концов придвинула к стене. Рядом опасно зашаталась башня из пустых цветочных горшков.

– Тебе нужно кое-что запомнить, Кора, – продолжала Беата. – Леди Кавендиш любит, чтобы все вещи лежали как лежат. Это значит, нигде нельзя прибирать без её разрешения. А дозволяет она что-то подобное очень редко.

Беата провела пальцем по пыльной поверхности стола и вздохнула.

– Поэтому я почти никогда не могу выполнять свою работу.

Это было совсем не похоже на наш маленький домик, где вещи располагались максимально удобно, причём у каждой имелось своё место. Всё в Дайспер Холле выглядело странным и непривычным.

Только кухня, в отличие от остального дома, была чистой и опрятной. От печки шло тепло, а на плите бурлила каша. На подоконнике в голубой керамической вазе стояли ярко-жёлтые нарциссы. На лепестках ещё дрожала утренняя роса. Сквозь сверкающее оконное стекло струилось солнце, распахнутая дверь вела в сад. Оттуда доносился аромат тюльпанов, свободно растущих вдоль дорожки. Сердце больно сжалось при мысли о родителях, о Белле и Крэббите. Но я заставила себя представить новую крышу, пахнущую свежей соломой. Амбар, полный запасов на зиму. Счастливую маму в тепле. Папину улыбку, которую я видела так редко. Беллу, здоровую и защищённую от невзгод. Я ведь всё сделаю для тех, кого люблю.

А потом я подумала о том, что скоро увижу необычных обитателей зверинца. Я наверняка научусь ухаживать за ними и многое узнаю о них. Сердце сразу замерло в счастливом предвкушении.

Мама и папа будут гордиться мной, хоть я и не могу порой подобрать нужные слова.

Беата подала мне тарелку с дымящейся кашей и лужицей сливок посередине.

– Леди Кавендиш не упомянула о том, откуда ты, Кора. Она лишь сказала, что ты пришла, чтобы стать смотрителем зверинца, – произнесла Беата, и в её голосе прозвучал вопрос.

Я пожала плечами, надеясь, что молчание не покажется грубостью. Дайспер Холл был для меня таким непонятным, что я не могла говорить.

– Грифф ставит подпорки для растений в огороде, – продолжала Беата и вручила мне кружку чая с молоком. – Я попросила сына, чтобы позже он помог тебе с животными. Уверена, в первый день тебе понадобится небольшая поддержка.

Я кивнула, надеясь, что вчера Грифф не очень пострадал из-за меня.

Когда я доела кашу, Беата взяла у меня тарелку, вытерла стол и сказала, указывая на дверь кухни:

– Теперь иди. Вверх по лестнице и налево.

В особняке царила тишина. У нас на ферме никогда не бывало настолько тихо, даже ночью. Мама и папа храпели, а Крэббит охотился, мяукал, скрёб когтями пол и скакал по комнатам, как будто одновременно гонялся за мышами, мотыльками и привидениями. Едва подумав об этом, я постаралась отбросить новый приступ тоски по дому. Волнующие события, которые ожидали меня впереди, помогали заглушить её.

Подойдя к комнате леди Кавендиш, я замерла, услышав голоса.

– Она не подходит для работы смотрителя, ваша милость. Она ещё ребёнок!

Это опять мистер Джонсон. Меня захлестнул гнев.

– Но и вы не очень-то хорошо справились, Артур, – набросилась на него леди Кавендиш. – Я была в ужасе, когда обнаружила, в каком состоянии клетки. Что конкретно вы делали всё это время?

Мистер Джонсон протестующе фыркнул, но леди Кавендиш продолжала:

– Не желаю больше ничего слушать. Кора уже показала, на что способна. У меня нет ни минуты, чтобы ухаживать за животными так тщательно, как они того заслуживают. И у вас, вероятно, тоже.

– Умоляю вас выслушать меня,