– Теоретически я тоже так могу, – проговорил Бертрам. – Но никогда не пробовал…

– Кадехар говорит, что для этого нужен большой опыт пребывания в Вирде. Поэтому ученикам и молодым колдунам не советуют прибегать к такому волшебству.

Смеясь, они подошли к перекрёстку коридоров и определили, куда им идти, по «говорящему камню».

– И всё-таки обидно! – признался Бертрам. – Другие колдуны рискуют жизнью, борясь с владыкой Ша, а я томлюсь тут…

Гиймо показалось, у него перестало биться сердце.

– Что ты сказал?.. С владыкой Ша?!

– Конечно, с кем же ещё! С обитателем башни Джагхатаэль. Ты не знал, как зовут Призрака?

– Призрака?..

– Таково заключение Шарфалака, – начал объяснять Бертрам, с подозрением глядя на Гиймо. – На основании словесного портрета, который дал Гонтран, твой дружок – мучитель банджо, с риском для жизни сбежавший оттуда, башню сочли вероятной вотчиной Призрака. А поскольку её хозяин, владыка Ша, водит дружбу с Тунку, который прислал сюда гоммонов и орков, чтобы они тебя похитили, Шарфалак сделал вывод, что Ша и Призрак – одно лицо… Да что с тобой?!

Гиймо не хотел отвечать. Его охватила растерянность. С тех пор как после возвращения из Мира Ненадёжности Агата рассказала ему, что Ша разыскивает своего сына, Гиймо терялся в догадках, в том числе самых невероятных. Поговорить об этом с матерью, тем более с наставником, он не решался. Нередко ночами мальчик лежал без сна, гадая, не обманывают ли его, говоря, будто отец покинул Ис, отправившись в Мир Надёжности? Узнав, что учитель собрался охотиться на владыку Ша, который, вероятно, что-то знал о его, Гиймо, происхождении, мальчик испытал потрясение.

Он опустился на пол и на глазах у изумлённого Бертрама разрыдался, как несмышлёное дитя.

– Я здесь, господин. Вы звали?

– Да, Ломго, мой верный писарь… Мне надо написать два письма. Два очень важных письма.

Человек с глазами хищника безучастно наблюдал за неясным силуэтом в глубине комнаты. Столы были завалены картами и исписанными листами, пол – инструментами и книгами. В последнее время Господином часто овладевало волнение, чего раньше не случалось. И даже Ломго, считавшийся его доверенным лицом, не знал, в чём дело. Писарь подозревал, что это как-то связано с ребёнком, которого тот столько лет искал и наконец нашёл. Однако с Господином ни в чём нельзя было быть полностью уверенным.

Силуэт, вместе с которым перемещалась темнота, приблизился к неподвижному писарю. У того был лысый череп, сиявший при свете факелов, пламя которых колебалось от близости Господина.

– Ломго, ты не будешь забыт в час моего торжества… Твоя верность будет вознаграждена…

Замогильный голос, от которого тряслись все слуги, в разговоре с Ломго становился ласковым, что льстило писарю. Он подошёл к табурету под единственным оконцем, освещавшим комнату. Здесь он всегда писал под диктовку Господина. Ломго открыл чернильницу и взял рукой с недостающим пальцем перо.

– Первым делом напишем Тунку, потом – нашему другу. Старому другу, томящемуся от одиночества в башне…

И Господин разразился таким хохотом, от которого даже Ломго стало не по себе.

Тридцать колдунов материализовались среди развалин древнего города у подножия башни Джагхатаэль. Прячась за стенами полуразрушенного дома, они осмотрелись. Их прибытие в Мир Ненадёжности прошло незамеченным.

Вокруг стояла пугающая, мёртвая тишина. Не слышно было даже морских птиц, обычно таких шумных. Обстановка не из приятных. Кадехар, не тратя времени, приказал двигаться к башне, грозно высившейся среди скал на берегу Великого океана.

Вблизи вражеского бастиона их тревога усилилась. Колдуны испуганно озирались.

«Странная тишина, – думал Кадехар. – К тому же не слишком ли всё просто? Ведь Призрак не новичок, которого легко застать врасплох! Чего он ждёт? Почему не отражает наше наступление, не прибегает к колдовству? Не нравится мне всё это!»

Единственная дверь, ведущая внутрь башни, оказалась наглухо заперта и защищена сильным колдовством. Тишину нарушал только шум волн, разбивавшихся о скалы. Колдуны немного отошли от башни, чтобы видеть её целиком.

– Ты знаком с Миром Ненадёжности, – обратился к Кадехару Ульрих. – Скажи, что всё это значит?

– Понятия не имею, – признался тот. – Знаю одно: что-то тут не так…

– Думаешь, Призрак узнал о нашем появлении и сбежал?

– Это далеко не самое худшее.

Тут Кадехар увидел балки, опоясывающие башню по спирали:

– Вот как сбежал Гонтран! На взлом двери мы потратим слишком много времени. Лучше взберёмся по ним!

В следующее мгновение сзади раздался оглушительный шум. Колдуны дружно обернулись, инстинктивно принимая стадха Нодхиз – графемы сопротивления нападению.

– Не так! – крикнул Кадехар. – Мы же в Мире Ненадёжности!

Для пользования волшебным алфавитом здесь требовалось множество поправок, вид графем слишком сильно зависел от местных очертаний созвездий…

Колдуны, смущённые ошибкой, сменили позу и приготовились к нападению Призрака. Но по развалинам на них стремительно наступал другой, совсем не призрачный противник…

– Орки и гибриды! – крикнул кто-то. – Откуда они взялись? Их сотни!

– Это западня! – проревел Кадехар. – Они нас ждали!

Древние руины вмиг усеяли несчётные орки – гиганты, созданные для бега и драки, – и гибриды, помесь орков и людей. Вся эта орда стремительно надвигалась на горстку чужаков, размахивая топорами и палицами.

Кадехар быстро оценил ситуацию. Чудовища уже окружили их и прижали к башне. Отступать можно было только к крутому обрыву, под которым кипел океанский прибой…

– Мы в кольце! – крикнул Кадехар. – Придётся принять бой!

Увы, как колдуны ни тренировались в подземельях Гифду, им было привычнее пользоваться графемами под небесами страны Ис. Застигнутые врасплох атакой, плохо зная графемы Мира Ненадёжности, они не успевали строить гальдры, чтобы уберечься от ударов.

Первых орков удалось прижать к земле неуклюжими Ингваз. Вторую волну нападающих кое-как остановили слабыми Турсаз. А третья волна нахлынула ещё до того, как маги успели что-то предпринять… Рядом с Кадехаром рухнул колдун, получивший палицей по голове. Другой, пронзённый мечом, упал, обливаясь кровью. Нескольким удалось укрыться под Бронёй Эльхаз, но ненадолго. Как и опасался Кадехар, сокрушительные удары свирепых чудищ оказались сильнее робких гальдров и неуклюжих графем.

Несмотря на героическое сопротивление, экспедиция из страны Ис гибла под ударами кровожадного отродья. Сам Кадехар отразил при помощи яростной Турсаз нападение гиганта-гибрида: тот с рёвом покатился в пыль. Рядом стойко сражались двое колдунов, защищённые неплохо сотворённой Бронёй Эльхаз. Ещё трое, пользуясь стадха Нодхиз, успешно противостояли взбешённым оркам. Боеспособность сохранили только шестеро из тридцати. Кадехар сжал кулаки. Выжившим необходимо было укрытие.