– Возможно. Послушайте, угрызения совести спать мне не мешают. Но вы спросили, почему я не… Я подумал, что надо говорить начистоту, потому что… Неважно. Уверен, мы с Венсаном поладим, когда я узнаю его получше. Разрешите задать вам один вопрос.

– Пожалуйста.

– Зачем мы этим занимаемся?

– Вы полагаете, что артефакты, оставленные на Земле инопланетной цивилизацией, не достойны нашего внимания?

– Нет, я имел в виду другое. Почему артефактами занимаемся именно мы? Я согласен с тем, что это – крайне интересно, и понимаю, почему в исследованиях принимает участие Роза, но с какой стати сюда привлекли военных?

– Во-первых, их никто не привлекал. Для командования вооруженных сил вы с мисс Резник находитесь на учебе. Но, отвечая на ваш вопрос, скажу следующее. Я считаю, что подобное открытие могло бы вызвать столь сильный резонанс, что научное сообщество было бы загнано в тупик. Вы были свидетелем того, что произошло в Турции. Нам потребовалось оцепить территорию, организовать транспортировку артефакта, кто-то должен был улаживать дела с местными властями. По моему мнению, с такими вещами лучше справятся люди, обладающие военной подготовкой.

– Вы полагаете, что штуковины, за которыми мы охотимся, могут применяться в военных целях?

– Для меня это не является первоочередной проблемой. И я уверен лишь в том, что данное открытие вооружит нас обоймой знаний. Однако только время покажет, будут ли они представлять какой-либо практический интерес для военных. Кроме того, я убежден в том, что вероятность успеха нашего проекта будет выше, если в нем примете участие вы с мисс Резник.

– Благодарю вас, сэр. Но мне бы не хотелось быть замешанным в секретные исследования.

– Неужели вы думаете, что если бы дело обстояло так, я бы незамедлительно вас про-светил?

– Скорее всего, нет.

– Тогда, мистер Митчелл, будьте спокойны: мы занимаемся артефактами исключительно с благими намерениями.

Документ № 031

Запись в личном дневнике старшего уорент-офицера третьего класса вооруженных сил США Кары Резник.

Сегодня мы убили ребенка. Маленькую девочку!

Мы должны были предвидеть трагедию. Такое обязательно должно было произойти – рано или поздно. Развороченная автострада могла стать тревожным звонком, но мы были полностью поглощены поисками нового фрагмента. Мы почему-то напрочь забыли о том, что артефакты, лежащие в земле, «спят» не только в дремучих лесах и прериях. Лишь по чистой случайности первые четыре части тела были обнаружены без особых проблем.

А сейчас погибла девочка! Они все погибли!

Сперва мы очень радовались заданиям. Работа спорилась, мы опережали намеченный график.

И это был такой прекрасный день! Я встала пораньше и утром наведалась в лабораторию. Поскольку летаем мы по ночам, у нас практически не бывает времени пообщаться с доктором Франклин и другими сотрудниками. Но ребята оказались на своих местах, и в результате мы вдоволь наговорились. Мы травили анекдоты, делились друг с дружкой мыслями о работе и шутили, в общем, мы отлично провели время.

Мы с Митчеллом покинули лабораторию около половины одиннадцатого утра. Вернувшись на базу, мы принялись готовиться к заданию. Мы вылетели на авиабазу Неллис под Лас-Вегасом. Глаз беспокоит меня не столь сильно, как я опасалась. Боль стихла, но иногда он начинает слезиться. В темное время суток это почти не мешает, но тогда нам предстоял длительный перелет (и вначале – при ярком солнечном свете), поэтому я волновалась.

Добравшись до базы Неллис, мы поспали – и, отдохнув, снова поднялись в воздух. Мы должны были «опылить» северную часть Аризоны. Настолько далеко от базы мы еще не улетали! Погода была безоблачной, и мы с нетерпением ждали сумерек, чтобы пролететь над Большим каньоном – ни я, ни Митчелл его еще никогда не видели! Если честно, в темноте с такой большой высоты мы ничего толком не разглядели, однако ощущение было бесподобное, вроде транзитной остановки в Париже. Ты даже не выходишь из аэропорта, но все равно осознаешь, что это – Париж.

Сперва полет проходил спокойно и без каких-либо происшествий. Мы уже направлялись на запад, предварительно свернув у южной оконечности Большого каньона, когда я заметила слева мерцающие огоньки. Они отличались от тех, которые мы видели раньше – при обнаружении очередного фрагмента.

Я уставилась на россыпь белых огоньков. Они сияли и прежде, но мы с Митчеллом не обратили на них внимания. Прямо посередине сверкало бирюзовое пятно, а огоньки мерцали вокруг. Я побывала в Ираке. Все было похоже на то, как если бы посреди города взорвалась бомба. Я сверилась с картой. Неподалеку лежал Флагстафф.

Быстро спикировав, я повернула на юг к бирюзовому пятну. Подлетев поближе, мы смогли с высоты птичьего полета обозреть место катастрофы. Фрагмент – по-моему, огромное плечо – уничтожил целый городской квартал. Некоторые дома, находившиеся с краю, оказались полностью разрушены. Столбы линий электропередачи валялись на земле, повсюду искрились оборванные провода. Уцелевшие здания были объяты огнем.

Я посадила вертолет на стоянке возле ресторанчика – в трех кварталах от воронки. Выскочив из кабины, мы бросились туда, где бушевало пламя. Навстречу нам бежали люди, в основном в чем мать родила. Царил полный хаос. Пожарные еще не прибыли, люди из нашей группы, которые должны были извлекать вновь найденный артефакт, тоже куда-то запропастились.

Некоторым счастливчикам удалось выбраться из своих жилищ, и теперь они в ужасе взирали на то, как их дома сгорают дотла. Кто-то в панике метался по улицам, стараясь не задеть оборванные электрические провода. Характерное бирюзовое сияние исходило из огромной воронки, где еще совсем недавно стояли два коттеджа.

Откуда-то выбежала женщина в ночной рубашке и кинулась ко мне.

– Эми! Эми! – кричала она, схватив меня за руку и потащив за собой. – Она спала в своей комнате! Моя Эми!..

Я остолбенела. Фасад коттеджа выглядел невредимым, однако вся его задняя часть просто-напросто отсутствовала. Здание превратилось в кукольный домик: я видела жилые комнаты, мебель, ванную…

Спальня Эми находилась как раз возле края воронки.

Митчелл оторвал безутешную мать от меня, стараясь ее успокоить.

– Ее там нет, – твердил он, вцепившись ей в плечо. – Ее там нет.

Воронка была завалена обломками и заполнена жидкой грязью. Вероятно, где-то прорвало водопроводную трубу. Из груды битого кирпича торчали телефонные столбы с гроздьями проводов. Из бурой жижи вперемешку с камнями выступал капот автомобиля.

Не было никакой возможности приступить к поискам оставшихся в живых.

А затем я увидела собаку. Здоровенный сенбернар, уже не щенок, но еще не совсем взрослый, стоял около воронки и облаивал груду обломков. Ему вторили другие псы, но сенбернар игнорировал их – он просто застыл на месте и продолжал настойчиво лаять, не сводя взгляда с одной точки.