Циньшань в явном нетерпении стукнул рукой об руку, и в его ладонях на мгновение появился и тут же опал цветок черного лотоса. Вот только спецэффектов не хватало.

– Пока что я, при всем моем уважении к твоему ёкаю и его отношениям, поняла одно. Колдун из клана Циньшаня имел право подчинить девушку себе. То есть не моральное, конечно, но мы о морали, кажется, и не говорим… И нет, Циньшань, я не приняла решения, я просто излагаю мысли вслух. Я вообще тут новенькая и не понимаю ничего. От слова «совсем». Какие документы регламентируют, на кого сверхъестественные сущности могут воздействовать чарами?

– Да никакие, – отрубил Циньшань. – Воздействуешь, и все тут.

– Разбежался, – мрачно ответил Ямато, закидывая явственно увеличившиеся в длине волосы за плечо. – Если на человеке лежит чья-то печать, то лучше бы вам отвернуть, как в той старой шутке.

– Твой паучара никакой печати не успел оставить. Они встречаются-то сколько? А? День, два?

– Ну ты совсем головой стукнулся, маг, – процедил Ямато. – Я понимаю, лет немерено, но ты иди, полежи в мавзолее, благо, у русских свой, отдохни тогда.

Воздух в комнате сгустился, почернел, и стало нечем дышать. Я поняла, что тьма заливается в легкие через нос и рот, хуже воды, и испугалась так, что в голове помутилось. Но спустя мгновение наваждение пропало. Посреди комнаты сцепились Ямато и Циншань, но их с двух сторон разнимали Чжаён и Нари. Чжаён еще и бормотал что-то под нос. Вокруг него расходились круги кристально чистого воздуха, прогоняя душную тьму.

Ямато и Циньшань наконец расцепились. Нари отшвырнула китайца в угол, явственно зарычав, а Ямато вырвался из крепкой хватки Чжаёна и отошел в другой, мрачный, как туча.

– Ребята, скажите, – взмолилась я. – Может, у вас презентация есть какая, в Пауэрпойнте или где там еще, с фотографиями и фактами? Паук, тридцать лет, влюблен в простую русскую девушку. Колдун, двадцать пять, в девушку тоже влюблен, вот и нарисовал на ней какую-то… какой-то иероглиф. Который заставляет ее против воли быть с ним. Цели и задачи: решить, кому девушка принадлежит.

Ямато нервно засмеялся, а Нари вскинула брови. Чжаён задумчиво потер лоб, единственный, похоже, не настроенный с ходу против моего вопроса. Циньшань посмотрел цепко, и я испытала странное чувство.

– Погоди. Слушай, ты почему не отрицаешь того, что я сказала? Я про влюбленность твоего колдуна из воздуха ведь взяла.

Циньшань поджал губы, и тогда Ямато вскинулся, переводя взгляд с него на меня:

– Да ты гений. Он не может отрицать, если это правда. Хотел бы, да не может, у них реальность определяется и меняется выражениями, словами, слогами. Сказанет, что не любит, – так и выйдет. Сильный больно.

– Ты тоже нормальный, – произнес Циньшань, будто делая ему одолжение.

Дракой, впрочем, пахнуть перестало.

– И все-таки, что насчет Пауэрпойнта? – жалобно повторила я.

– А что мы хотели, в конце концов, – произнес Ямато куда-то в пустоту. – Ну да, дитя технологий и сериалов, где вся информация следователю дается в папочке, потом выводится на экран…

– Ну а так – я имею ваши сбивчивые показания.

– Сходи и проверь, – пожал плечами Ямато. – Координаты мы тебе дадим.

– А документы?

– И документы дадим. Но на мой взгляд, это не тот спор, в котором нужны знания.

– Так, – протестующе махнула рукой я. – Пусть на эту тему выскажется Нари, а еще лучше – Чжаён. Он у нас сторона заинтересованная, но хотя бы в человеческой жизни.

– А что я могу сказать? – внезапно стушевался тот. – Вот вообще ничего. Может, паук ее сожрет, когда разлюбит. – Ямато в этот момент звонко приложил ладонь ко лбу. – Может, маг убьет прямо с ходу. Тут уж как получится.

– Да я не про это. – Я закашлялась, давно столько не говорила за день. – Знания какие-нибудь теоретические мне нужны, чтобы спор разрешить? Или поговорить с участниками конфликта, и хватит с меня?

Чжаён сделал задумчивую мину.

– Нужны, но у нас нет времени, – вмешалась Нари. – Имей в виду вот что: знак принадлежности, да поправит меня Циньшань, это тот же самый слог. Чем дольше слог на девушке, тем сильнее она в его власти. Так что решение нужно еще вчера. Мы вообще должны были тебе дать тестовое задание под видом настоящего, ты бы готовилась недели три, но, как видишь, все обернулось против нас. Какие претензии могут быть у кумо? Да самые обыкновенные. Да, на девушке нет его печати. Но уж, конечно, после двух месяцев свиданий от нее фонит. Хороший тон – не трогать тех, от кого фонит. Это негласная договоренность, поэтому колдун Циньшаня формально имел право делать, что хочет. Все.

– Хорошо, – кивнула я, хотя ничего хорошего не наблюдала. – И мне нужно разрешить конфликт потому…

– Потому что кумо злится. Потому что колдун пошел против…

– Имел право, – звонко проговорил Циньшань. – Госпожа, имел право, отсюда и спор.

– Вот видишь, что здесь происходит. А знала бы ты, что вчера было на той самой Ильинке, куда зашли погулять ёкаи, не обрадовалась бы.

Я кивнула, пытаясь переработать информацию. В голове она укладывалась с трудом, и пока что было очевидно только одно: формально и морально правда была на стороне кумо. И Ямато будет рад, а это мне на руку. Хотя, конечно, и девушку не мешало бы послушать…

– Стоп, – сказала я. – А безымянная жертва вообще знает, что она встречается с пауком-оборотнем, а глаз на нее положил маг?

– Нина, детка, – нагло отозвался Ямато. – А ты бы стала встречаться с пауком?

Повисла неловкая пауза.

– Если можно, не зови меня «детка», хорошо? И тогда давайте к сути, пожалуйста, запишите мне контакты всех причастных к истории. А я поеду с Чжаёном, если это не считается за помощь от одной из сторон, прямиком к кумо. Потом к магу. Далее – везде, то есть по списку. Когда нужно решение, если не вчера?

Ямато выразительно глянул на Циньшаня.

– Еще пару дней она продержится, а потом сила воли треснет и сломается. В идеале – завтра с утра. В самом плохом случае – до полуночи. И так, разумеется, чтобы мы сумели предпринять действия, – нехотя ответил Циньшань.

– Данные, быстро, – скомандовала я. – Чжаён, и нам нужна машина, наверное. Такси?

– Он неплохо водит, возьмете мою, – проговорила с кресла Нари. – Ну, знаешь, раньше с конем надо было управляться, а теперь…

Я кивнула и вскочила на ноги, полная решимости действовать.

– Слушай, Чжаён, два вопроса, – задумчиво проговорила я, глядя на данные: пришлось писать самой, под диктовку, поскольку на иероглифы истинное зрение почему-то не распространялось.

Чжаён пристегнулся, поставил ручку автомата в нужное положение, и мы тронулись с места, проехали мимо выходящих из подъезда Нари, Циньшаня и Ямато, а потом выскочили на дорогу и помчались, как сумасшедшие.