– Или даже три.

– Говори.

– Почему они отпустили меня с тобой? Ты же вроде бы тоже из клана. Только я не поняла, из какого.

Чжаён лихо перестроился в левый ряд, и я снова испугалась. Мое заманчивое положение, к сожалению, бессмертия не гарантировало. Разве только попросить свести с вампиром… Я задумчиво посмотрела на серую морось за окном, за ней открывался новый и прекрасный мир. Жить вечно – ведь лучше не придумаешь.

– Скажем так, я за людей отвечаю, – бросил Чжаён, втапливая педаль в пол.

Меня дернуло:

– Убьемся ведь, давай потише.

– Нет, не убьемся. Я умею водить машину, знаешь ли. Профессиональный навык, Нари правильно сказала.

Спокойнее мне от такого заявления, конечно, не стало, но делать было нечего.

– Так вот, да. У нас свой уклад, мы, по возможности, следим, чтобы интересы простых людей в этой кровавой драме не забывались. Понимаешь, я ведь тебе уже говорил, что интересы кланов – это как бы получше пообедать. И они от своего не откажутся. Номинально я на стороне этой девушки, – Чжаён кивнул на листочек с данными, – а по сути, ты не можешь решить конфликт в ее пользу. Ну, разве меньшим злом. А короче, не принимают они меня всерьез, и все тут.

– И как… решать? – спросила я.

Чжаён слегка качнул головой:

– А вот как хочешь, так и решай.

– Из того, что они рассказали…

– Нина, давай лучше послушаем заинтересованных лиц.

– Давай, – расстроенно согласилась я. – Огромного паука и китайского колдуна. Они нам всю правду-то и выложат. Слушай, а не съедят?

– Колдун точно не будет, зачем мы ему. Насчет кумо не знаю, но я тебя отобью, если что.

Я подавленно замолчала. В голове роился сразу десяток вопросов, да с дюжину предположений. Что делать, как делать, зачем делать, в конце концов. Тоже ведь немаловажно. Кумо звали Санзо, и было ему тридцать два года от роду. Ехали мы, к счастью, на рабочее место, но меня все это не вполне вдохновляло. Вопрос Ямато звенел в ушах, и я мрачно раздумывала над тем, кем в итоге может оказаться он.

– А второй? – сказал вдруг Чжаён.

– Что второй? – не поняла я.

– У тебя было два вопроса.

Я захлопала глазами, пытаясь вернуться в прошлое хотя бы на три минуты назад. Уже столько успела передумать и забыть, что страшно становилось. Вообще, за последние несколько дней новой информации оказалось слишком много, и я, кажется, постепенно теряла возможность держать в голове все разом. Старость, что ли, пришла. Если так – то очень, черт побери, не вовремя. А вот еще интересно, есть ли бог или хотя бы дьявол. Или их тоже существует в количестве, у каждой страны свои и в довершение – Летающий макаронный монстр?

– Нина, не увязай, я тебя теряю.

– Не увязаю, Чжаён, вернее, стараюсь не увязнуть, но это сложно. Я не помню.

– Прозвучало как «Знать не желаю».

– Разумеется. Просто… столько всего, я не усваиваю, слушаю и не слышу.

– Это нормально. Ты вообще отлично справляешься. Во всяком случае, пока. Да и Нари с Ямато были правы, тебе сначала тестовое задание полагалось, а ты… Вот так попала. Ничего, если перед пауком в обморок не загремишь, дальше не страшно.

– Чжаён. – Я содрогнулась. – А что, мне с ним как с пауком общаться надо?

– Нет, но истинное зрение-то будет барахлить. Ты вот как Ямато видишь?

– Иногда как обычно. А иногда как ёкая. Но это когда он злится. Мне кажется, я реальным зрением вообще не управляю.

– Научишься. А паука не бойся, он тебя бояться должен. Так. – Чжаён затормозил. – Если я правильно понимаю, мы приехали. Магазин со всяческой японщиной, где наш кумо – управляющий.

Я боязливо отстегнулась. Потом сделала глубокий вдох. Было уже четыре часа дня, значит, времени оставалось крайне мало. А если еще свидетели найдутся, так вообще катастрофа.

– Ёкаи умеют любить? – спросила я на улице, морщась от мелкого дождя.

Чжаён вдруг посмотрел на меня совершенно пустым взглядом, и я поежилась, испугалась.

– Наверное, нам и предстоит выяснить?

Чжаён протянул мне локоть, и я схватилась за него, как за соломинку. Что-то здесь было нечисто, и вопрос мой касался этого, но вот поди ж ты, вспомнить не удавалось.

Мы дошли до входа, Чжаён открыл дверь – и зашел первым. Я хотела возмутиться, но потом поняла, зачем он так. В магазинчике пахло чем-то не тем. Нехорошая атмосфера, жадная до крови и всего остального. Так-то вроде ничего страшного: узкое помещение со стеллажом посредине, заставленное бонсаями, симпатичными лампами и прочими сувенирами. Разве что темновато. Мне сразу представился огромный паук, затаскивающий покупателей в подсобку, и я чуть богу душу не отдала на месте.

– Чем могу помочь? – радостно поинтересовались откуда-то из-за прилавка.

Девчонка, русская, вполне симпатичная. Так, стоп. Я достала из сумки телефон, чтобы свериться. Точно, вот и наша жертва. Хоть бы сказали, что работает под началом у Санзо. Просто отлично.

– Нам бы поговорить с управляющим, – мягко сказал Чжаён. – Мы по делу, не волнуйтесь.

– От кого? – Она склонила голову набок.

Двадцать три года, какой-то кулинарный техникум за плечами, впрочем, очень славная. Ямато не наврал в описании.

– А передайте, что от Мидзуно.

Девчонка скрылась в подсобке, и я наконец заставила себя назвать ее по имени:

– Ирина, значит?

– Как видишь, – отозвался Чжаён недовольно.

Я огляделась и прислушалась к тревожно стучащему сердцу: да нет, не врут ощущения, стоящий на отшибе магазин, богатая отделка, съедят и еще недорого возьмут. Не надо тут находиться.

Дверь, завешенная гирляндами и непонятными символами, дрогнула, и нам явился никакой не паук, а красивый молодой парень. С виду и не скажешь, что тридцать два года. Каре, густые волосы, не прочесать, тревожная, но хорошая улыбка. Я пригляделась получше: тени в виде паука он тоже не отбрасывал. Наверное, стоило начинать пить какое-нибудь успокоительное.

Чжаён легонько погладил меня по руке, и я встрепенулась:

– Прошу прощения, мы от…

– Судья, – констатировал парень мелодично. – Я ждал тебя, знаешь ли. А что, корейцы теперь хорошо охраняют тело?

Я схватила дернувшегося было Чжаёна посильнее и ответила, не опуская глаз:

– Это не твое дело, кумо. Пойдем на улицу, поговорим.

– Идите, – сказал он.

– Нет, давай ты вперед, – бросил Чжаён, отодвигаясь к стенке и утягивая меня за собой.

Кумо пожал плечами и танцующей походкой прошел мимо. Наверное, изяществу способствовали восемь ног. На пороге он обернулся и позвал уже с сильным акцентом: