– Заводи! – прокричал им Генрих, двигаясь из стороны в сторону, всматриваясь в тени, после чего добавил подбегавшим солдатам: – Остановить их любой ценой! Приказ фюрера!

Четыре механика дважды провернули винт. Генрих указал подоспевшим солдатам на возможные места укрытий диверсантов, после чего полез в кабину. Рядом с ним звякнула черная звездочка и отскочила от борта самолета. Так быстро Генрих еще ни разу не забирался в самолет и не захлопывал фонарь кабины.

Разворачивавшаяся на аэродроме вокруг самолета ночная охота отходила на задний план, «Мессершмитт» Bf-109G просвистел стартовым выхлопом, выпуская сизый дым. Манипуляции с подготовкой к взлету: включение приборов, перевод ручки топливных баков, несколько качков насосом, стартер, все они казались Генриху ужасно медленными. За это время вокруг истребителя собралось не меньше дюжины солдат, стрелявших по опасно темным местам.

И только, когда железная птица покатилась к взлетной полосе, набирая разгон, Генрих выдохнул. Тут же в стекло кабины ударила очередная звезда убийцы, оставив маленькую царапину, и наперерез разгоняющемуся самолету выскочил черный силуэт с поднятым в руке мечом, обращенным лезвием вниз.

«Он же не прыгнет на винт? Что он этим добьется?» – усомнился Генрих, буквально почувствовав, что воин-сино́би разгоняется именно для этого.

И тот действительно прыгнул. Пулеметная очередь с вышки сбила черную фигуру в полете, открывая путь разбегу самолета. Генрих фон Лихтенбахен потянул рычаг на себя и, по борту ударила запоздалая автоматная очередь.

«Преступили свой кодекс, взялись за огнестрельное оружие», – злорадно усмехнулся Генрих, понимая, что теперь автоматы его не достанут.

Качнув крыльями с бело-черными крестами люфтваффе, боевая машина скрылась за облаками. Генрих был доволен. Нет, он был счастлив! Ему удалось собрать древние артефакты, выполнить приказ фюрера!

На земле в этот момент продолжалась бойня. Во время тревоги на аэродроме, ворвавшийся в казарму солдат воин-сино́би, черным вихрем пробежал по расположению, оставляя за собой кровавый веер. Вскакивавшие с кроватей заспанные солдаты тут же падали с отрубленными головами, распоротыми животами или разрубленными грудинами. За несколько секунд треть гарнизона аэродрома перестала существовать.

Подавшая тревогу дежурная служба разделила ту же учесть. Двое остались лежать с сюрикэнами во лбах, а троих разделили на части. Старший группы ночных убийц вышел из здания, держа за волосы голову подполковника Гертманна. К нему подошли несколько черных фигур, стряхивая с гатан кровь противника.

– Больше никого не осталось, – доложил один из них.

Старший бросил голову на бетонированную площадку у крыльца здания, и посмотрел в чернеющую небесную даль.

– Мы опозорились, провалили задание Великого, – тихо сказал он.

– После доклада о результате, мы примем смерть, – сказал другой.

– Да, – подтвердил старший из воинов-сино́би.

Наблюдавшие за Генрихом из-за Грани мира две фигуры не видели и не знали, что произошло в данный момент с их объектом изучения. Генриху опять внезапно, словно кто-то влез в голову.

«Ты никому ничего не должен. Это твой Путь!» – возникли чьи-то слова у него в сознании.

Генрих тряхнул головой, погружаясь в пьянящее забытье. Сознание прояснилось.

«А почему этой силой должен воспользоваться фюрер? – вдруг совсем ясно подумал Генрих. – Он даже в звании не сравним со мной. Я буду править миром! И теперь мне можно будет приступать к…

По кабине прошла зыбкая волна изменения, и Генрих вздрогнул, сощурившись от неожиданности. Ночь мгновенно сменилась чистым дневным светом. Вокруг него небо полыхало разрывами. Взгляд уловил пару боевых машин люфтваффе. Генрих посмотрел вниз на землю. Под ним был Керченский полуостров!

«Что?!» – взволнованно завертел головой Генрих.

Конечно, Крымский полуостров был почти взят, Советские войска бежали. Да, сопротивление еще оставалось, но разгром противника уже был окончательным. Но как?! Как он очутился в небе над Крымским полуостровом?!

Генрих фон Лихтенбахен был офицером люфтваффе, и он не очень радовался тому, что его перевели, сделав оберштурмбанфюрером, начальником одного из органов СС. Да, статус изменился, но ему больше нравилось летать. Но сейчас он вспомнил то ощущение, от которого всегда пробегал мороз по коже.

Скрежет металла обшивки от попаданий зенитного огня заставил тяжело задышать, ладони вспотели. Немногочисленные береговые силы противника, кто еще пытался обороняться, а не бежал, оставляя раненых, стремясь переправиться на другой берег, несколькими зенитными батареями пытались оградить отступавших от бомбардировщиком. И вот под этот огонь попал и Лихтенбахен. Каким образом он в один миг преодолел расстояние в две с лишним тысячи километров?

Теряя высоту, Генрих панически искал место приземления в районе города Керчь, но самолет его уже не слушался. Генрих достал из полевой сумки найденную книгу и прижал ее к себе. Очередной скрежет металла отдался в теле и, у Генриха перебило дыхание. В груди заклокотала. Изо рта на приборы вырвались брызги крови. Очередной красный сгусток длинной кляксой припечатался на расстегнутый в вороте китель оберштурмбанфюрера и завернутую в тряпку книгу. Генрих судорожно пытался вздохнуть, и его глаза полезли из орбит.

«Как так? Я же теперь непобедим…»

Умирающий Генрих фон Лихтенбахен не знал, что в Аджимушка́йских каменоломнях, подземельях в черте города Керчь, все еще оборонялась часть войск Крымского фронта и жители Керчи, как и они не знали, что в один из проломов катакомб рухнул подбитый «Мессершмитт» Bf-109G.

Наблюдатели из-за Грани мира замерли.

– Как такое могло случиться? Он же – носитель! – очнулся первый. – Неужели тогда тот старик-хранитель? Или этот из «спящего народа»?..

Ему не ответили.

– Никро́лин, что с тобой? – спросил первый у замершего наблюдателя.

– Библиотекарь… – ответил Никро́лин.

– Что? – не понял первый наблюдатель.

– Не поверишь, Зва́клуу, но как только этот на железной птице расстался с жизнью, старик-библиотекарь тут же испустил дух, – ответил Никро́лин, наблюдая, как к моментально иссохшему телу старика-библиотекаря подбегают его слуги.

– Не может быть! – разозлился Зва́клуу.

– Видимо, пришло его время… – склонил обезображенную голову Никро́лин.

Зва́клуу обратил взор сквозь Грань мира в страну «спящего народа».

– Не думал, что именно в нем… – прищурившись, проговорил Зва́клуу.

* * *

Япония. Полгода спустя.

Такаши Гава вскочил с трона, метая глазами молнии. Перед ним на коленях, уперев лбы в пол и положив руки перед головами, лежало семь воинов-сино́би.

– Клан Науцумэ опозорил себя! – закричал Такаши Гава. – Как двенадцать сино́би не смогли взять одного?!

Воины лежали не шелохнувшись. Охрана Великого стояла вдоль стен.

– Ваш род прошел через века, выполняя невыполнимые заказы, а вы!.. – Такаши Гава ткнул в них пальцем, но они этого не видели. – Сегодня же вы все примете…

Он округлил глаза в испуге. Охрана ринулась к нему, но Такаши Гава уже мертвым повалился на пол рядом