небольшое судно без опознавательных знаков.

– Пираты, – лениво ответил паромщик.

– Пираты? На реке?

– Очень бедные или очень глупые пираты, – предположил Харон.

– Да они же мне все испортят! – бесилась Марина.

Так и случилось. Пираты оказались жадными, но не кровожадными. Они приняли на свой борт тех, на кого не хватило шлюпок, и высадили их на ближайшем берегу, предварительно заставив вывернуть карманы.

* * *

– А ты была права! – с жаром рассказывала Вера Алексеевна Марине о своих приключениях. – Прогулочка и правда оказалась интересной. Меня даже почти приняли в пиратскую команду за то, что я навела на судно этих разбойников, скинув им в графине наши координаты. Капитан у них, правда, какой-то нелюдимый. Я к нему и так и эдак, думала, что вот она – моя судьба: сильный, отважный. А этот аутист только брыкался да просил его не трогать, пока он там в свой блог пишет об удачном нападении. Тьфу, развелось блогеров и журналистов.

Злость распирала Марину, но не только она была в ярости. Смерть тем временем искала Паганини во всех возможных местах. Она собиралась вытрясти из кота все его девять жизней и даже открыть первый в истории филиал кошачьего ада, куда бы навеки запихнула этого воришку. Без журнала она действовала по памяти, но память кончалась. Ещё несколько дней, и Смерти пришлось бы экспериментировать и действовать наудачу, что наводило ужас на ангелов-хранителей. Поэтому они решили сдать Марину с потрохами.

– Совсем, что ли, из ума выжила? – сокрушалась Смерть, узнав о том, что задумала Марина. – Из-за какой-то тётки тут всё пошло по косе. Ну я доберусь до неё! – махала она костлявым кулаком в сторону неба.

Без журнала найти Марину было не так-то просто. Приходилось расспрашивать, подключать знакомых, развешивать объявления. Смерть почти дошла до программы «Жди меня», но, на радость вселенскому равновесию, Марина появилась на горизонте гораздо раньше.

– Слушайте, я не понимаю, как вам удалось пережить восьмибалльное землетрясение, находясь в его эпицентре? – набросилась Марина на Веру Алексеевну, когда та выбралась живой из очередной подставы.

– Наверное, это мой ангел-хранитель меня защищает, – предположила женщина.

Марина взглянула на перебинтованного, всего в кровоподтеках ангела, который в вопросе зашивания собственных ран легко бы дал прикурить Рэмбо.

– Знаете, вы правы. Найти вам подходящую пару нереально, поедемте домой, – грустно предложила Марина и протянула женщине билет на автобус.

– Сдаешься? – усмехнулась та, выхватывая билет.

– Пожалуй. Да и вариантов больше не предвидится.

Марина снова заглянула в журнал и, не найдя в нём ни строчки о ближайших катастрофах, закинула его в рюкзак.

* * *

Дорога домой пролегала по серпантину. Автобус должен был спуститься с горного поселения, где произошло землетрясение и чудом никто не пострадал – разумеется, не без помощи Веры Алексеевны и её неопределённой судьбы, которые вечно всё портили. Только Марина была огорчена подобным исходом дела. Она проиграла. Смерть больше ничего ей не доверит.

Водитель был старым профессионалом. Он играючи входил в повороты, при этом одной рукой ковыряя в носу, а другой – разгадывая судоку. Он знал каждую кочку, каждую ямку и всегда предвидел появление на пути других машин, местных жителей и животных. Не смог он предвидеть только одного – кота, за которым гналась Смерть, и который вылетел прямо под колёса его автобуса.

Резко дав по тормозам, мужчина не справился с управлением, и заднюю часть автобуса вынесло за ограждение, где она повисла над голодной пропастью.

Поднялся вой. Обезумевшие от страха люди хотели начать выскакивать прямиком в окна.

– Тихо. Всем оставаться на своих местах, – раздался голос водителя в динамиках.

Это был настолько спокойный, уверенный и внушительный голос, что, если бы он сказал людям: «Вы умеете летать», те бы без сомнений вспорхнули и остаток пути преодолели бы по воздуху.

В абсолютной тишине Марина услышала голос Смерти:

– Ну что, доигралась? Теперь из-за тебя погибнет куча народа. И ты в том числе. После такого падения твоё возвращение потянет как минимум на второсортный фильм ужасов.

Марина молчала. Наконец она поняла, что натворила. Об этой аварии не было ни слова в журнале. Она сама создала эту ситуацию. По её вине должно было случиться непоправимое.

– По одному человеку, начиная со среднего ряда, медленно переходим в носовую часть автобуса, – всё тем же властным голосом произнёс водитель, и люди послушно начали исполнять его указания.

– Какой мужчина, – вдохновенно произнесла Вера Алексеевна. – С таким бы я и под венец, и на Джомолунгму, и в подземное царство.

– Серьёзно? Вы сейчас о любви решили заговорить? – покосилась Марина на старушку.

– Ты видела, что он вытворяет при помощи микрофона? Да я готова сделать всё, что он скажет! – Вера Алексеевна встала с места и направилась в переднюю часть салона.

Марина и Смерть удивлённо смотрели в спину влюблённой женщины, которая впервые в жизни шагала навстречу своей судьбе. Когда бо́льшая часть людей выполнила указания водителя, тот надавил на газ, и автобус смог вернуться на дорогу.

– Простите, я что-то перегнула палку, – не в силах посмотреть в глазницы Смерти, произнесла Марина, когда автобус доехал до вокзала.

– Я сама виновата, – ответила Смерть. – Не стоит живым лезть в мои дела. Тем более всяким там котам.

– Ой, смотрите-ка, кажется, у меня получилось, – хихикнула Марина, глядя, как водитель автобуса и Вера Алексеевна обмениваются комплиментами.

– Да. Вот только она помирать всё равно не собирается.

– Как это? У нас же с ней договор! – возмутилась Марина.

– У меня тоже. Я сказала ей, что она может уйти, когда сама захочет, потому что она должна была умереть при рождении, но судьба над ней сжалилась.

– Что?! Да вы… Да вы меня обманули!

– Нет, я просто тебе не сказала.

– Это то же самое.

– Ошибаешься. Смерть не может обмануть. Смерть просто не станет раскрывать все карты. Ведь, если знать обо всех планах Смерти, можно случайно возомнить, что тебе известно всё о жизни. А это не так.

– Кто это сказал?

– Я, – ответила Жизнь, вышедшая из-за спины Смерти.

Ученица Смерти. В поисках судьбы

– Здравствуйте, – скорбным голосом поздоровалась Смерть с синеющим егерем, который подавился косточкой от оливки и уже был на границе между двумя мирами.

– А-кх-рх-рх, – кряхтел тот, держась за горло.

– Соглашусь, не лучший финал. Гордиться, мягко говоря, нечем, – сочувственно кивнула Смерть. – Но так уж было уготовано судьбой. Сорок два года вы шли именно к этому моменту. И именно эта оливка, случайно затесавшаяся в банку к своим бескосточковым собратьям, должна вас убить. Тысяча мелких событий предшествовали данной минуте, в этом изюминка моей работы, своего рода искусство, знае…

Смерть не договорила, так как воздух начал резко наполняться каким-то приторным запахом. Через полотно двери, кряхтя, как старый дед, вошёл призрак мужчины в круглых очках и с зализанными набок волосами. Его физиономия была настолько кислая и надменная, что даже пауки потеряли аппетит, а мухи – желание размножаться.

– Здра-с-с-ти, – гнусаво протянул призрак, а затем без интереса спросил: – Умираете?

– Ты ещё что за незваный глист? – спросила возмущённая Смерть.

– Гость, – поправил её призрак. – Спутать эти слова, конечно, можно, оно и понятно… – он принялся открывать задвижку на двери, параллельно объясняя разницу между словами.

Егерь уже начал отдавать концы от скуки, а не от асфиксии, когда внутрь ворвался тяжёлый и сладкий, как патока, аромат духов, способный свести даже вставные зубы.

– Добрый вечер! – радостно поприветствовал всех женский голос, от которого у Смерти воспалился отсутствующий мениск.

Внутрь избы почти грациозно влетела молодая девушка. Не справившись с высоким порогом, она снесла на пути весь смертельный ужин, что два часа готовил егерь. Оливки вместе с томатами черри и горошком раскатились по полу, словно порванные бусы.

– Аккуратнее, милая, – сказал призрак и захлопнул дверь.

– Извините, ради всего святого и не святого тоже, – поднялась на ноги девушка и протянула егерю руку с налипшим на неё сервелатом. – Марина.

От запаха духов егерь надулся, позеленел, покраснел, глаза его налились кровью.

– Только не это… – Смерть накрыла костлявой рукой лицо.

Мужчина чихнул, и косточка благополучно покинула его горло. Воздух ворвался в грудь егеря, и тот ожил.

– Ну здо́рово. Опять двадцать пять, – сплюнула на пол Смерть.

Егерь решил, что он спятил из-за гипоксии, так как следующие десять минут были наполнены абсолютным бредом.

– Что ты тут делаешь? Кто этот пижон?! – взорвалась Смерть, понимая, что бывшая ученица в очередной раз спутала ей все карты.

– Это Валентин, – представила Марина призрака, – мой молодой человек.

– Ва-лен-тин? – поёжилась Смерть. – Молодой человек? Мо-ло-дой человек?! Судя по оболочке, молодым он был примерно в то же время, что и я. Ты не можешь встречаться с ним, разве не ясно?

– Только потому, что он умер? – обиженно покосилась Марина. – Как-то не очень толерантно с вашей стороны. Валентина нигде не приняли – ни в раю, ни в аду, даже на кладбище его побили…

– Там повсюду представители интеллектуального меньшинства, – поддакнул Валентин.

– Ясно, почему не приняли, – злобно зыркнула Смерть, глядя на Валентина. – Такого хочется убить дважды. И я не понимаю, почему ты продолжаешь видеть и меня, и мир