class="p1">Таймин сжал челюсти и опустил руки вниз, отвел глаза от кусочка красного платья, видневшегося из-за сине-черных цветов. Райер тогда смог отпустить его и быстрым шагом направился туда, где Тису Верену насильно усадили на стул и удерживали голову в одном положении, пока члены комиссии, вынесшие решение, – бесстрастные психоделики, – снимали ранее возведенные щиты в ее голове.

– Поганка ты бессердечная, – шепнул Джун ей в лицо. Обернулся, увидел Райера и стало чуточку легче. Кивнул брату: – Готов?

– Да, – Райер приготовился вести протокол, который Джун в конце должен будет подписать. Понадеялся на остаточное действие наркотиков, которые притупят эмоции, а дальше… он не знал что делать. При таком количестве стражников, в присутствии целых пяти анатомиков, которые глаз не спустят с Джуна, и за спиной еще вся школа. Сделать инъекцию незаметно он сможет с таким же успехом, как плюнуть на луну, еще и попасть при этом.

Джун коснулся мыслей виры, мечтающей о его смерти. Знал, что больно ей не будет, но именно ее хотел вывернуть наизнанку.

Он ожидал, что она будет сопротивляться изо всех сил, пришлось лезть в дебри и распутывать узлы, попутно диктуя под запись. Потому что зафиксировать позже на этот раз не сможет: неизвестно кем и когда составленная инструкция, закон для всех гвардейцев, по-иному расписывала процедуру снятия блока. В отличие от обычных допросов, когда достаточно было предоставить подписанный протокол, здесь делалось все сразу и на месте. При свидетелях.

– … добавила амилазиум Зендану Рину в стакан, когда он отвернулся… Рин перевел деньги на счет… На счет… – Тут Джун запнулся, уперся в преграду. Нахмурился, сжал в кармане уже хорошо подтаявший шоколад, долгое время до этого лежавший в ящике его стола. Стена, он уперся в стену. Выдохнул: – Не вижу.

Рыжие глаза Верены ядовито блеснули. Чего Джун не заметил, берясь за другой узел. Чем больше он старался его распутать, тем сильнее он затягивался, смешивая в кучу все воспоминания. Машинально смахнул пот со лба. Райер уже весь взмок под формой, но продолжал отрешенно печатать, пока анатомики переводили свои жуткие глаза с него на Джуна и обратно. И выжидали.

– … в архиве целовала Хамира… – она словно специально подсовывала ему эпизоды, которые в принципе не имели значения. Изматывала его. Теперь еще нужно было понимать, что следует озвучивать из увиденного. Во рту появился привкус крови, губы окрасились в красный цвет. Джун быстро проглотил кровавую слюну.

Но анатомики заметили и с большим интересом склонились над ним, перешептываясь. Верена вытолкнула на поверхность воспоминание, как избивала Сайю ногами.

На чем Джун и начал сбоить. Заморгал, мотнул головой, но вира вновь и вновь прокручивала сцену в своей голове, чтобы он заметил каждый удар, пока его не начало колотить. Действие волшебных таблеток Райера подходило к концу, ему стало жарко.

Райер поднял голову, когда Джун умолк, пальцы застыли над лэптопом. «Заканчивай!» – мысленно молил он брата.

– … увидела Ору Саид в лавке. Они вышли, сели в машину… – Джун судорожно вздохнул, из носа закапало. А Верена сузила глаза и после небольшой заминки начала вываливать на него потоки мыслей, что не успевал ориентироваться. – … Ора угрожала. Амилазиум ей дала. Оставила в лесу умирать. Потом встречалась в борделе с…

Опять стена. Джун напрягся, пытаясь пробиться через нее, но это было похоже на битье головой в асфальт. Его резко затошнило, прижал руки к животу, сгибаясь. Райер дернулся к нему, но был остановлен стражниками, взявшими его в кольцо.

– Ведите протокол, инспектор Хамир, – жестко сказал один из них.

С Тисы Верены не полностью сняли блок, наконец смог сообразить Джун и поднял ошеломленные глаза на членов комиссии. Важная часть осталась сокрыта и, сколько бы он ни старался, у него не хватит сил убрать его самостоятельно, он и так уже на грани обморока. Знал, что выглядит как раскаленная печь, и чувствовал себя так же. Знал, что катетеры они поставили зря, никто не подпустит к нему Райера со шприцом. С огромным запозданием уже понял, что это ловушка для него. А он так надеялся выяснить, кто из верхушки покрывает преступления.

Высокопоставленных вир, которые разъезжают с охраной – тьма. Магистры, жены магистров, их дочери, сестры, матери, бабки. То же касается семей гвардейцев. Он не видел ни ее лица, ни ее машины и, чтобы ее отыскать, придется перебрать добрую часть населения страны.

– Поэтому протокол приняли, – прошептал Джун, понимая, какой он идиот. – Потому что знали, что я не смогу указать пальцем на эту женщину.

Видимо, этот тайный покровитель и дал отмашку на допрос. И время с местом выбрал не случайно – чтобы все видели, что психоделик не может жить больше, чем положено. Он стал слишком знаменит среди мозгоправов. И другие начали мечтать. Поэтому кто-то наверху решил пресечь слухи о нем, показать, что тридцать лет – это предел. Показать прилюдно его конец.

Перед глазами резко потемнело и все вокруг заволокло красной пеленой, он едва различил язвительно искривленные губы виры напротив, услышавшей его слова. Что-то было не так, она боялась не так как следовало бы. И кинула ему напоследок еще одно воспоминание: как Таймин копался в ее голове несколько лет назад, на улице. Джун с силой стиснул зубы, чтобы не произнести ни слова.

Колени ослабели, и он вцепился в плечо ближайшего стражника, почти повиснув на нем. Гвардеец же не сделал ни единого движения, чтобы удержать, позволив Джуну хвататься за него как за столб.

– Джун! – уже не скрывая паники, вскричал Райер. Вскочил со стула, в него врезался кулак стражника, возвращая на место.

– Подпись… – смог прохрипеть Джун. Иначе дело не будет завершено, допрос станет совершенно напрасным. – Райер, подпись…

– Пустите!! – снова удар под протяжный вдох Верены, от которого Райер упал уже на пол на глазах бледных шокированных учеников, боявшихся даже дышать. Челюсть хрустнула, вспыхнула болью, рот наполнился кровью, которую он попытался сплюнуть. Едва сдержал стон, нижняя губа начала быстро неметь. Рот ему заткнули добротно, сломав челюсть.

Уже молчал, яростно вырываясь из захвата гвардейцев, но ему не позволили даже подняться с пола. Один из стражников нагнулся, забрал лэптоп и поднес Джуну, который наугад ткнул в сканер и услышал отрицательный писк. Еще раз с тем же результатом, прижал руку ко лбу, с трудом соображая, почему не принимается его отпечаток.

«Пальцы, бинты». Сердце зашлось острой невыносимой болью, толчками выгоняя кровь через нос, уши, форма спереди потемнела, тяжело обвисла. Джун хватал ртом воздух и силился оглянуться на брата, придавленного