этот момент тьмы, где-то на северном полюсе вспыхнула небольшая вспышка белого света. Она несколько минут расходилась по северному полушарию, создавая великолепный вид из космоса. Но на высокой широте она всё же перестала набирать мощь. А потом и вовсе начала погасать. Но все тираниды, даже на юге, где точно так же держали оборону, всё равно почувствовали победу человечества всего на один момент.

Пепел

Улицы главного города Маккрага были абсолютно пустынны. Тёмные силуэты величественных башен в готическом стиле грозно нависали над ними, будучи полностью обесточенными. В небе висели тысячи обломков кораблей и орбитальных систем, отражающих тусклый свет звёзд, встречающийся в атмосфере с огромной завесой из гари, пыли и пепла.

Медленно кружась, пепел падал вниз, оседая на обугленные тела людей, разбросанных то тут, то там. Кто-то из них был военным, и застыл в причудливой позе, до последнего хватаясь за своё оружие, а кто-то гражданским, закрывающим спиной своего уже мертвого ребёнка. Из спины гражданского выходил оплавленный коготь тиранида, хозяин которого превратился в сплошной скелетный каркас. Маленький, уже тлеющий огонёк, медленно погасал на подбитом танке на другой стороне улицы.

Мрак ночи полностью покрывал остывающее поле битвы. И ничто в этом мраке не смело издать звук.

Подул лёгкий ветерок и комочек пепла изменил курс, рассыпавшись на канализационном люке с фреской величественного города.

Через несколько секунд люк сотряс лёгкий удар.

Затем ещё один.

Массивный кусок пластали отъехал вбок, образовав небольшую щель, в которую тут же посыпались пепел и пыль. Едва слышимый кашель донёсся из подземелья.

Три пальца, испачканных в запёкшейся крови, осторожно вылезли наружу, пытаясь отодвинуть люк до конца.

Наконец, проход был полностью открыт.

Издавая стоны боли, человек стал выбираться наружу. Он был покрыт грязью, пеплом и следами крови с ног до головы. Однако кровь была не человеческой.

Встав в полный рост, он осмотрелся. Изо рта выходил пар.

Среди безмолвия мертвых тел, как будто нарочно поставленных в карикатурные позы, живая фигура смотрелась по настоящему жутко.

Закончив осмотр окружения, человек начал ощупывать пояс, и вскоре явил слабый фонарь, мерцающий в ночной тьме. Потребовалось три раза, чтобы прибор не погас.

Вращаясь по кругу, выживший осторожно водил лучом по мёртвой улице.

— А! — высокая фигура ксеноса перекрыла весь обзор луча, и человек, закрывшись руками, упал на пятую точку.

Просидел так несколько секунд, тяжело дыша.

Но всё обошлось.

Фонарь, лежащий на земле, по-прежнему освещал пришельца, который от малейшего колебания рассыпался в прах за несколько секунд.

Человек медленно убрал руки и облегчённо вздохнул. За день такой беготни и истощения, нервная система уже не могла реагировать адекватно.

Поднявшись, Зак поднял свой фонарь, и прихрамывая, двинулся вперёд по ночной улице.

Да святится имя твое

Зак стоял у зеркала, сбривая станком остатки щетины. Вода поступала из маленького рукомойника на который постоянно требовалось нажимать. Временные жилые бараки не предполагали наличие водопровода.

Закончив процедуру и умыв лицо, гвардеец отложил инструмент в сторону забинтованной рукой. На секунду задержался взглядом на лице, покрытом ссадинами и лечебными пластырями.

Расчёска пошла в ход, и Зак принялся приводить в порядок растрёпанные волосы, из которых до сих пор периодически выпадали частички грязи и пепла. Окончательно они вымоются, наверное, только через неделю.

Ещё одно ополаскивание лица. Причёска, зубы, лицо в общем плане. Всё выглядело устало, но опрятно.

Гвардеец подошёл к тумбочке у кровати и стал надевать неприметную серую футболку. Затем брюки. Простую, далеко не парадную обувь.

Завершающим этапом стал потрёпанный китель, на который Зак не очень аккуратно пришил свои офицерские погоны.

Надев его и поправив в плечах, гвардеец осмотрел себя со всех сторон. Вздохнул.

На раковине лежала коробочка с одной очень важной медалью, вручённая Заку при повышении в офицеры.

Медленно открыв её, Зак взял награду и стал прицеплять на грудь. Уголок губ поднялся в лёгкой и грустной ухмылке.

И наконец головой убор. Фуражка военного тёмно-зелёного цвета важно примостилась на голове.

Дверь в барак со скрипом отворилась, прервав самолюбования. Послышался топот:

— Зак, — произнёс водитель, — пора.

— Выхожу, — коротко ответил Зак не отворачиваясь от зеркала.

— Жду тебя снаружи.

Закрыв коробочку для медали, гвардеец убрал её в тумбочку около кровати.

Вздохнув, Зак направился на улицу, попутно надевая на руку часы.

Дорогой читатель, не знаю где ты нашёл эти строки и что конкретно я хочу ими сказать… но… возможно я просто хочу изложить свои мысли.

Выйдя на улицу, на которой царила весьма пасмурная погода, Зак увидел один из гражданских грузовиков, увозивших всех проживающих в бараках военных к нужному месту.

— Прошу, лейтенант, — водитель указал в кузов, где уже сидело несколько гвардейцев.

— Спасибо, — кивнул Зак, попутно здороваясь со всеми кто сидел внутри.

Водитель гулко захлопнул перегородку кузова и направился к кабине.

Вскоре машина тронулась и Зак бросил взгляд на часы.

Вторжение тиранидов для меня окончено, и пока я даже не хочу видеть оружие. За вчерашний день и всю свою службу, всю свою жизнь я увидел слишком много.

Грузовик ехал по разрушенным улицам, постоянно объезжая толпы беженцев, возвращающихся в свои дома и редкие колонны военных, патрулирующих улицы на предмет оставшейся ксено-опасности. Дороги были разбиты практически везде. Получасовая поездка на убитом грузовичке незаметно превратилась в болезненный для пятой точки аттракцион.

Когда в один момент теряешь так много дорогих тебе людей, понимаешь, что наш миг на этой земле лишь один вдох, и иной раз я даже не знаю благодарить высшие силы за то, что я знал этих людей и проводил с ними время или проклинать за то, что я их потерял.

Зак высунулся из кузова.

Одна из улиц была перегорожена множеством покорёженных танковых заграждений и яркой клейкой лентой. На её территории бродило множество людей во внушительных костюмах биологической защиты. Кто-то обрабатывал все поверхности, распыляя некий состав, кто-то вдвоём перетаскивал изуродованные тела и складывал их в ряд, накрывая сверху тем, что было в наличии. Кто-то заполнял данные в инфо-планшете, стоя рядом с мёртвыми.

Идти воевать было не моей идеей. Но я здесь. Уже навсегда.

Грузовик повернул влево, являя ещё одну интересную сцену на углу.

— Давай! Давай! Загоняй! — кричал один из гвардейцев.

Вокруг разрушенного дома, окружённого траншеями, копошились войска с огнемётами, которые загоняли внутрь здания несколько мелких тиранидов, используя потоки пламени. Те противно визжали, пытаясь сопротивляться.

— Они внутри! — крикнул другой гвардеец, — можно!

Водитель Химеры, наблюдавший за процессом, встал в полный рост на своей технике, и