замахнувшись, кинул ёмкость с горящей смесью в одно из окон. Снаряд мгновенно воспламенился, заставив тиранидов издать новые визги.

Зак наблюдал за зрелищем до последнего, пока горящее здание окончательно не скрылось за остовом другой постройки.

Война сводит нас с ума… но и делает сильными. И я стал сильным, как всегда и хотел. Я верю, что сильные люди создают хорошие времена. Верю, что все эти жертвы были не напрасны, ведь даже потеряв многое сегодня, мы сможем увидеть плоды нашей жертвы через десятки лет, назло всем врагам, которые отняли у нас столь многое. Но не победили. Если бы мои друзья увидели, что я опустил руки, они бы явно разозлились. Но они будут улыбаться, глядя оттуда сверху. Поэтому я буду стоять на ногах по мере своих скромных возможностей.

Грузовик проезжал мимо колонны людей, выстроившихся к транспорту Официо Медика, с трудом успевающих оказывать помощь. Многие люди из толпы плакали. Кто-то еле ходил, кто-то лишился конечностей, кто-то и вовсе лежал на носилках без сознания. Плакали израненные дети всех возрастов.

— Сначала самых младших! — кричал один из хирургеонов, — доноры крови подойдите с другой стороны!

Где-то в небе слышался рокот летающего транспорта, патрулирующего небо.

Я сражался за род человеческий и нашу свободу. Моя совесть чиста.

Наконец грузовик достиг нужного места.

— Прибыли! — донеслось из кабины.

Весь состав начал понемногу выбираться на раскрошенный бетон, когда-то бывший красиво выложенной плиткой.

Главная площадь города с гигантской позолоченной статуей Робаута Жиллимана была испещрена огромными расщелинами, прорытыми подземными транидами, но именно эта часть города чисто идеологически была обязана стать местом для церемонии несмотря на все неудобства. Инженерный корпус возвёл мосты, поставил подпорки и укрепления. Расколотую статую вновь склеили на земле. И были готовы поднять огромными кранами. Тросы уже обвивали могучую броню воина Императора.

Это письмо моё первое и последнее. Дальше я буду держаться, как и сказал. Насколько Бог-Император благословит меня, настолько долго и буду.

С уважением, лейтенант девятисотого пехотного полка имперской гвардии сегментума Ультима Зак Сандерсон.

745. М41

Зак брёл по разрушенной площади, где каждое воинское формирование стояло в своей кучке. Горький ком непроизвольно встал в горле гвардейца.

Он уже долго шёл вдоль рядов тихо переговаривающихся солдат, но не видел ни одного знакомого лица. Некоторые из них держали знамёна своих поредевших поздравлений. Знакомых цифр тоже не было.

Наконец Зак достиг конца строя. Тут уже находилось установленное памятное изваяние с именами всех погибших воинов, которых удалось как найти и опознать, так и тех, кто пропал без вести. Количество имён было колоссальным, в результате чего их пришлось писать мелких шрифтом, несмотря на уже и так огромные размеры изваяния.

Медленно шагая вдоль надписей, Зак искал свой полк.

Наконец зацепившись взглядом за цифру девятьсот, он слегка дёрнулся.

Снял головной убор.

Подошёл ближе.

Взгляд медленно полз по именам сверху вниз.

А вот и они.

п/п-к Дан Арден,

комиссар Корс Мёркери,

ряд. Маркус Родерик,

серж. Такар Бесстрашный,

Зак ухмыльнулся. Гвардеец с дикого мира так и оставил своё прозвище вместо фамилии.

ряд. Квинт Лайтман,

ряд. Асель Лайтман,

полевой хирургеон Ханс Шнайдер,

мл. с-т. Себастьян Лур,

скаут опер. штаба Мелиса Мерсер,

с-т. Райгат Эроу…

Зак вздохнул.

Подняв взгляд, он прочитал главную надпись, высеченную большими буквами под символом полка.

Полковник Бёрк Мандертейн.

Сжимая головной убор, Зак с трудом сдерживал наплывающие эмоции. Он знал, что будет так. Но ничего не мог с собой поделать.

Встряхнув головой, лейтенант смахнул скупую слезу и постарался стоять ровно.

— Зак!

Гвардеец мгновенно развернулся на голос.

За его спиной стояли несколько человек в потрёпанной парадной форме. Один из них был на инвалидной коляске.

— Комиссар… — произнёс Зак, глядя на Хашманта, потерявшего возможность ходить. Его ноги ниже колен были ампутированы.

Рядом с комиссаром, опираясь на костыль, стоял Гектор. За спиной псайкера один из гвардейцев их полка с трудом удерживал знамя формирования, держась за раненый бок.

Лейтенант медленно подошёл к выжившим.

— Шесть, — произнёс он, окинув взглядом скромную группу калек.

— Шесть, — кивнул Хашмант.

Заку было трудно подобрать слова.

— Не волнуйтесь комиссар, мы вам подберём лучшую аугметику для ног, чтобы вы и дальше могли пинать нас, — наконец ухмыльнулся он.

— За меня не переживай, рад видеть тебя в добром здравии, — ответил комиссар

— Гектор, — Зак перевёл взгляд на псайкера, — ты видел как?…

— Нет, — отрезал Гектор, покачивая головой, — я быстро отрубился. Но я знаю, что он сделал всё как надо. Я знаю, — гвардеец немного запнулся, едва не всплакнув, — я знаю, что он нас спас.

— Всё нормально, — Зак положил руку на плечо Гектора, — он и правда сделал всё как надо.

— Держите, лейтенант, — держащий знамя гвардеец протянул его лейтенанту, — теперь это ваше.

Зак бросил взгляд на комиссара Хашманта.

— Теперь ты старший по званию. Теперь ты наш командир, — ответил тот.

Немного помедлив, Зак обвёл взглядом горстку полка. Все молчали.

Надев фуражку, Зак принял знамя и посмотрел на него снизу вверх. Флаг скромного, но по-прежнему существующего подразделения гордо развивался на фоне пасмурного неба.

— Начало церемонии! Всем построиться! — донеслось со стороны статуи и трибуны, установленной перед ней.

— Давайте построимся в ряд, — скомандовал Зак и поставил шест знамени ровно.

— Как скажете, полковник, — ухмыльнулся Гектор и поковылял в сторону.

* * *

— Ксеносы практически истребили нас, должен признать, я и сам был на грани гибели, — Калгар выступал перед бойцами в богато украшенной силовой броне.

Позади него в ряд стояли десантники, сложив руки за спиной.

— …но несмотря на это, ксено-отродье, которое посмело зайти в наше пространство, потерпело неминуемое поражение. В очередной раз. Да, до этого они сожрали несколько планет, и превратили Маккраг, жемчужину нашего царства, в разрушенную пустошь.

Все слушающие немного поникли.

— …но пускай они знают. Пускай через десять лет, пускай через сто. Но мы возродимся. Как феникс мы всегда сможем восстать из пепла. Ведь силён не тот, кто всегда побеждает. Силён тот, кто поднимается после поражения. И мы поднимемся.

Краны за спиной Калгара загрохотали и зажужжали. Тросы обвили позолоченную статую примарха ещё плотнее и начали возвращать её на пьедестал.

Покрытая трещинами и сколами, статуя тем не менее снова гордо взирала на площадь.

— И будем дальше защищать наши рубежи как подобает воинами Императора. Мы будем сражаться, за честь, за наше достоинство, за нашу свободу, за Императора!

— За Императора! — разнеслось по площади, — За Императора! За Императора!

Пока толпа бросала клич, из-за пасмурных туч впервые вышла звезда Маккрага, отбросив блики на позолоченную статую примарха.

Свет упал и на лицо Зака.