– Точно.

Рэндом медленно повернул голову в сторону Аллейна.

– Я гляжу, полиция не оставляет нас своим вниманием.

– Рутина, – пожал плечами Аллейн. – Обычная рутина.

– Высшего уровня. – Рэндом отошел от Тревора. – Ну, тогда я откланяюсь. Если только, – добавил он, – суперинтендант не захочет меня арестовать.

Тревор, не отрываясь от комикса, ответил:

– Кто знает, кто знает? Покеда и пасиб.

Рэндом двинулся к двери.

– Поправляйся скорее, – пробормотал он.

Тревор посмотрел ему вслед и подмигнул.

Рэндом открыл дверь – на пороге стояла мисс Брейси.

Они одновременно произнесли «О, привет, дорогуша», и Рэндом добавил:

– С каждой секундой все больше похоже на французский водевиль. Все скачут туда-сюда. Прекрасный темпоритм.

Оба рассмеялись.

Гертруда сухо поздоровалась с Аллейном и явно ждала, что он выйдет. Аллейн вежливо ответил на приветствие, указал на кресло у кровати, привлек внимание Тревора к посетительнице и отошел к окну.

– Ты прямо инвалид войны, милый.

Она подошла ближе и положила на стол маленький сверток. Тревор поднял к ней лицо, ожидая объятий. Их щеки соприкоснулись, и мисс Брейси села в кресло.

– Я ненадолго: тебя нельзя утомлять. – Гертруда выглядела совершенно спокойной. Только уголок рта порой подергивался, позволяя Аллейну догадаться, чего стоит ей спокойствие. Она задавала Тревору дежурные вопросы о самочувствии, мальчик с удовольствием отвечал. Тяжелейший случай контузии, важно сообщил он, с каким когда-либо сталкивались в этом отделении.

– Прямо как в книжке! Я был…

Он замолчал, на лице появилось удивленное выражение.

– Я развлекался, – продолжил он. – Просто ради смеха. Гонял старого Джоббинса.

– Вот как? – спросила мисс Брейси. – Нехорошо с твоей стороны, правда, милый?

– Но… – Тревор нахмурился. – Вы ведь там были. Правда?

Мисс Брейси старательно избегала смотреть на Аллейна.

– Ты путаешь. Не забивай себе голову.

– Разве вас там не было, мисс Брейси? Внизу? В фойе?

– Милый, я не понимаю, о чем ты говоришь. Когда?

– Я и сам не понимаю. Но вы там были.

– Я была в нижнем фойе в субботу вечером минуту-другую, – громко сказала она. – Как я и рассказала суперинтенданту.

– Ага, я знаю, что были, – кивнул Тревор. – Но где был я?

– Ты меня не видел. Тебя там не было. Не тревожься.

– Я был. Был.

– Я лучше пойду, – сказала она, вставая.

– Нет! – Тревор стукнул кулачком по подносу, и крохотные актеры Джереми повалились ничком. – Нет! Вы должны остаться, пока я не вспомню.

– В самом деле, мисс Брейси, вам лучше остаться, – сказал Аллейн.

Она сделала шаг назад. Тревор коротко вскрикнул.

– Вот! Точно так вы и сделали. И посмотрели наверх – на него. Смотрели вверх, и отступили назад, и вроде плакали.

– Тише, Тревор. Тише. Ты не знаешь. Ты забыл.

– Вы, как обычно, мисс Брейси, преследовали его. Точно, правда, мисс Брейси? Гонки за старым Гарри. Вы вышли из нижнего сортира, посмотрели наверх и увидели его. А потом открылась дверь офиса – выходили мистер Моррис и мистер Найт, – и вы как юркнете в сторону, мисс Брейси. И я тоже! Опять спрятался на балконе. Теперь я вспомнил, – объявил необычайно довольный Тревор. – Вспомнил.

– А как, – спросил Аллейн, – ты узнал его? Было ведь довольно темно.

– Его? Гарри? По нелепому пальто. Офигеть, это что-то!

– Неправда, – пробормотала мисс Брейси и, нетвердым шагом подойдя к Аллейну, царапнула его рукав. – Неправда. Мальчик не знает, что говорит. Это был не Гарри. Не слушайте. Клянусь, это был не Гарри.

– Вы совершенно правы, – кивнул Аллейн. – Вы думали, что это Гарри Гроув, но на площадке вы видели Джоббинса. Гроув отдал ему свое пальто.

Ее коготки еще секунду-другую царапали рукав суперинтенданта, а потом Гертруда опустила руку. Взглянула ему в глаза – и ее лицо скомкалось в рыдающую маску.

– Вам пришлось нелегко. Ужасное испытание, – успокаивающе сказал Аллейн. – Но все наладится.

– Отпустите меня. Пожалуйста, позвольте мне уйти.

– Конечно. Вы можете идти.

Она ушла, сутулясь и сморкаясь в платок. Аллейн повернулся к Тревору – тот, очень довольный, погрузился в комикс.

– С остальными обязательно разговаривать? – поинтересовался мальчик. – Пустышку тянем.

– Устал?

– Нет. Я читаю. – Он посмотрел на сверток Гертруды Брейси. – Надо взглянуть, – сказал он и развязал узел. – И где она это откопала?

– Да ты просто юный наглец, – заметил Аллейн. – Ради бога, сколько тебе лет?

– Одиннадцать лет и три месяца, – ответил Тревор и взял засахаренную сливу.

Из коридора донеслись звуки легкой перебранки. В палату заглянул Перегрин.

– Марко и Гарри оба тут, – доложил он и закатил глаза.

Когда Аллейн подошел ближе, Перегрин пробормотал:

– Марко не желает ждать. И вообще не хотел приходить. А Гарри заявляет, что приехал первым. Его обычная игра, – добавил Перегрин. – «Поймай Найта».

– Скажите, пусть заткнется и ждет, или я его арестую.

– Вот было бы прекрасно…

– Попросите Найта войти.

– Да. Хорошо.

– А Кондусиса так и не видно?

– Нет.

Вошедший Маркус Найт не демонстрировал никаких привычных знаков эмоционального расстройства: горящих глаз, багровых щек, учащенного пульса и звенящего голоса. Напротив, он был бледен и показался Аллейну почти покорным. К дарам на подносе, уже полностью заставленном, добавились фрукты в золоченой корзинке. Найт взъерошил пальцами кудри Тревора, и тот немедленно отозвался взглядом, в котором успешно сочетались юный Хемнет и Домби-сын.

– Ох, мистер Найт, – сказал Тревор, – ну, правда же, не стоило. Вы так добры. Виноград!

Началась несколько натянутая беседа, во время которой Найт больше тревожного внимания уделял Аллейну. Наконец Тревор пожаловался, что сполз с подушек, и попросил знаменитого гостя помочь ему сесть прямо. Когда Найт неловко склонился над мальчиком, тот восхищенно взглянул ему в лицо и обхватил руками за шею.

– Совершенно точно, как в конце первого акта, – сказал он. – Правда, мистер Найт? Я должен быть в перчатке.

Найт поспешно отстранился. На лице Тревора мелькнула тень сомнения.

– В перчатке, – повторил он. – Что-то было с настоящей перчаткой, да? Что-то такое…