– Что же нам теперь делать? – взмолилась мать Тревора.

Чеп с сочувствием посмотрел на нее и пожал плечами:

– Думаю, нужно похоронить его.

– Вы поможете нам?

– Вообще говоря, это не входит в мои обязанности.

– Вы считаете, нам следует отправить тело в Скрантон? –спросила Хелен, пряча деньги в сумку.

– Это ваше дело.

– Во сколько могут обойтись нам похороны? – не унималасьона.

– Понятия не имею, – откровенно признался Чеп. – Мне никогдане приходилось заниматься подобными делами.

– Но все его друзья здесь, – сквозь слезы заметила мать.

– Он уехал из Скрантона много лет назад, – поддержала еесестра, беспрестанно рыская глазами по комнате.

– Мне казалось, друзья захотят попрощаться с ним именноздесь, – произнесла миссис Карсон, вытирая платком глаза.

– Да, вечер памяти Тревора мы уже запланировали.

– Правда? – недоверчиво переспросила мать.

– Он состоится завтра, в четыре часа дня.

–Где?

– В одном уютном месте, которое часто называют баром Пита.

– Пита? – удивленно вытаращила глаза Хелен.

– Да, это небольшой ресторан в двух кварталах отсюда.

Тревор часто наведывался туда.

– А как же отпевание в церкви? – недоумевала мать.

– Не думаю, что он когда-либо посещал церковь. Во всякомслучае здесь.

– Он ходил в церковь, когда был маленьким, – снова зашлась врыданиях мать.

А Чеп смотрел на нее и думал, что завтра в баре Питасоберутся собутыльники Тревора, надерутся до чертиков, а потом будут сидеть дополуночи и вспоминать покойного.

– Как вы думаете, нам следует появиться там? – бесцеремонноспросила тетя Хелен, снедаемая дурными предчувствиями.

– Я бы не советовал вам этого делать, – осторожно произнесЧеп, чтобы не обидеть мать.

– Почему? – настороженно посмотрела на него миссис Карсон.

– Там будет толпа пьяных мужиков, местных адвокатов и судей,его бывших клиентов и так далее. Можете представить, что там будет творитьсязавтра вечером.

С этими словами он бросил на тетю Хелен предостерегающийвзгляд. Та все поняла, повесила голову и глупых вопросов больше не задавала. Амать Тревора еще долго расспрашивала его про похороны, про кладбище и про всюпроцедуру захоронения. Чеп неохотно отвечал, понимая, что все глубже и глубжевтягивается в трагические переживания этой простой женщины. С одной стороны,ему было искренно жаль ее, а с другой – он ощущал некоторое чувство вины, таккак сын ее погиб от рук агентов ведомства, которому он верой и правдой служилмного лет. Почему его начальство не могло устроить нормальные похоронычеловека, которого оно само же и убило? Однако Клокнер придерживался другойточки зрения и решил не вмешиваться в это дело.

После того как престарелые дамы покинули офис, Уэс и Чепбыстро закончили демонтаж миниатюрных видеокамер и микрофонов, тщательно убраливсе, что напоминало об их пребывании тут, и вышли из здания, заперев за собойдверь.

Почти половина из всей команды Клокнера уже покинула город,а остальные следили за перемещениями Уилсона Аргроу по территории тюрьмы«Трамбл» и с нетерпением ждали предстоящих событий.

Как только специалисты Лэнгли по подделке документовзакончили составлять фальшивое судебное дело Аргроу, оно тут же было отправленов Джексонвилл на небольшом самолете в сопровождении трех агентов. В пухлойпапке с документами содержались, помимо всего прочего, обвинительное заключениеобъемом в пятьдесят одну страницу убористого текста, а также целая пачка писем,подписанных адвокатом Аргроу и служащими канцелярии генерального прокурора США.Кроме того, там еще были многочисленные свидетельские показания, протоколыследователей, стенографическая запись судебного заседания, выступлениязащитников и всякая прочая дребедень. Все было сделано на высшем уровне иорганизовано таким образом, чтобы не вызвать подозрения о подделке. Корочеговоря, документы поступили в тюрьму «Трамбл» в таком виде, в каком обычно ипоступают бумаги из судебных организаций. Конечно, девяносто процентов всехэтих подделок были совершенно не нужны Ярберу и Бичу, но они придавали всемудосье видимость подлинности, без чего рассчитывать на успех было невозможно.Эта папка была доставлена в тюрьму Джеком Аргроу, тридцатилетним адвокатом изгородка Бока-Рейтон, штат Флорида. По легенде ЦРУ он должен был выступить вкачестве родного брата осужденного Уилсона Аргроу и сыграть роль связного междусобратьями и внешним миром. С этой целью в тюрьму были отосланы все необходимыедокументы, включая лицензию на право заниматься адвокатской практикой, а такжефальшивые документы о получении юридического образования.

Роль Джека Аргроу должен был сыграть Роджер Лайтер –тридцатилетний сотрудник ЦРУ, который действительно окончил юридический колледжв Техасе, но потом сменил скучную профессию адвоката на романтическиеприключения в разведорганах. При этом он никогда раньше в глаза не видел КенниСэндза, брата которого он должен был изображать.

Братья крепко обнялись, пожали друг другу руки, обменялисьприличествующими моменту фразами и уселись за стол.

А охранник Линк тем временем с неподдельным подозрениемглазел на толстую папку.

– Что здесь? – наконец спросил он.

– Это мое судебное дело, – поспешил успокоить его УилсонАргроу.

– Там нет ничего, кроме кучи бумаг, – поддержал его брат.

Линк открыл папку, просмотрел верхние листы и тут же закрылее. На этом досмотр был закончен. Выполнив свой служебный долг, Линк вышел изкомнаты и плотно прикрыл за собой дверь.

Уилсон тем временем вынул из кармана сложенный вдвое листбумаги и передал Джеку.

– Это подтверждение прав владельца счета, – тихо шепнул он.– Срочно переведи эти деньги в один из банков Панамы, а потом пришли мнеподтверждение того, что деньги уже получены. Я должен показать им эту бумагу,иначе они заподозрят неладное и вся операция провалится.

– Меньше десяти процентов, – задумчиво произнес тот.

– Да, это они так думают.