Джек внимательно посмотрел на Уилсона. Оба они прекраснопонимали, что связываться с указанным банком в Нассо было бы слишкомрискованно. Ни один банк в этом регионе не согласился бы перевести деньги вПанаму на тех условиях, которые предложил им Аргроу. А если бы они и попыталисьэто сделать, то поднялась бы такая шумиха, что об успешном завершении операциии мечтать бы не пришлось. Стало быть, в Панаму будут переведены совсем другиеденьги. Другого выхода нет.

– В Лэнгли все внимательно следят за нами и ждутрезультатов, – предупредил адвокат.

– Передай им, что все идет нормально, – успокоил его Уилсон.– Даже с некоторым опережением графика.

Через час папка с документами уже лежала на столе собратьев,и они внимательно вчитывались в каждую бумагу. Аргроу сидел рядом и с интересомнаблюдал за ними. Пока Ярбер и Бич изучали обвинительное заключение, Спайсерчитал спортивную колонку и мечтал о том времени, когда сможет сделать ставку нату или иную команду.

– А где же решение суда об исполнении приговора? – спросилБич, перелистывая бумаги.

– А мне нужно обвинительное заключение, – недовольно ворчалЯрбер.

В конце концов каждый из них нашел нужный ему документ, иони надолго погрузились в их изучение.

Обвинительное заключение по делу Уилсона Аргроу читалось какувлекательный детективный роман. Обвиняемый вместе с семью другими банкирами,пятью бухгалтерами, пятью банковскими брокерами, двумя адвокатами, одиннадцатьюнаркодилерами и шестью гражданами Колумбии организовали нелегальное сообществопо отмыванию полученных в результате наркоторговли долларов и укрытию их ввесьма респектабельных банках страны. Общая сумма отмытых таким образом денегпревышала четыреста миллионов долларов, а в самом центре всей этой грандиознойаферы, как следовало из обвинительного заключения, стоял не кто иной, какУилсон Аргроу. Прочитав этот документ, Ярбер не удержался от восторженногоотклика в адрес их нового клиента, а Бич счел за благо воздержаться от похвал,хотя и он вынужден был признать весьма незаурядные финансовые способности ихнового друга.

Затем наступила настолько долгая и невыносимо тяжелаятишина, что Аргроу решил немного отдохнуть и отправился подышать свежимвоздухом. Как только он вышел из библиотеки, Ярбер тут же протянул текстобвинительного заключения Бичу и попросил его прочитать один абзац. Тотпробежал глазами текст и весело рассмеялся:

– Конечно, он наверняка кое-что припрятал себе на черныйдень. В этом нет никаких сомнений.

– Еще бы, – поддержал его Ярбер. – Четыреста миллионовбаксов! И это только часть суммы, которую им удалось обнаружить. Ну так какнасчет его апелляции?

– Не думаю, что у нас что-нибудь получится, – грустнозаключил Бич. – Судья скрупулезно следовал духу и букве закона и не допустил ниединой сколь-нибудь серьезной промашки.

– Вот бедолага, – посочувствовал Ярбер новому клиенту.

– Ничего себе бедолага! – неожиданно возмутился Бич. – Это ябедолага, если на то пошло. Этот парень выйдет из тюрьмы на четыре года раньше,чем я.

– Не думаю, мистер Бич, – хитро ухмыльнулся Ярбер. – Смеюзаверить, мы отметили здесь свое последнее Рождество.

– Ты в самом деле веришь в это? – воодушевился Бич.

– Абсолютно.

Хэтли Бич встал из-за стола, потянулся, развел руками, апотом не спеша прошелся по комнате.

– Мы должны получить хоть какое-то известие от нашегодрагоценного клиента, – едва слышно произнес он, хотя в комнате, кроме них,никого не было.

– Терпение, мой друг, только терпение.

– Я готов терпеть сколько угодно, но предварительные выборыуже почти завершились, а от него ни слуху ни духу.

Он получил наше письмо неделю назад.

– Не волнуйся, Хэтли, – продолжал успокаивать его Ярбер. –Думаю, он просто-напросто обдумывает ситуацию и пытается решить, что теперьделать.

Последнее распоряжение Национального бюро тюрем изВашингтона привело начальника «Трамбла» в ярость. Что за идиоты там сидят?Почему постоянно суют нос не в свои дела?

Какой-то кретин таращит глаза на карту его заведения и безустали строчит идиотские приказы. Его брат продает подержанные машины иполучает сто пятьдесят тысяч долларов в год, а он сидит в вонючей тюрьме,получает не более ста тысяч долларов и к тому же вынужден читать бредовыеуказания столичных бюрократов. Как он устал от всего этого!

«Несмотря на принятое ранее решение об ограничении доступаадвокатов в тюрьму „Трамбл“ тремя днями – вторником, четвергом и субботой стрех часов дня до шести часов вечера, – рекомендуем вернуться к предыдущемуграфику.

Отныне посещение тюрьмы адвокатами разрешается во все днинедели с девяти утра до семи вечера».

– И чтобы изменить эти идиотские правила, нужно быловсего-навсего убить одного адвоката, – проворчал он себе под нос.

Глубоко в подвальном гараже здания ЦРУ ближайшие помощники ТеддиМэйнарда вкатили его кресло в специально оборудованный фургон и закрыли дверь.Шофер и телохранитель сели на передние сиденья, а Йорк и Дэвилл вместе с шефомустроились в конце фургона. Тедди Мэйнард был в дурном настроении и очень нехотел встречаться с президентом страны именно сейчас, когда он страшно устал,измучен хронической бессонницей и вообще озабочен состоянием дел в современноммире. Он устал бороться с дураками, устал следить за всеми событиями и за всенести личную ответственность, а больше всего устал от постоянно раздирающей егона части боли. Иногда она была настолько сильной, что хотелось покончить с нейраз и навсегда. Но он останавливал себя, памятуя о том ответственном моменте,который переживает страна сейчас, и еще более ответственном, который наступит вноябре.

Он посмотрел в окно фургона и подумал, что через полгода,когда проблема нового президента решится окончательно и бесповоротно, он броситвсе к чертовой матери и уедет на свою небольшую ферму в Западной Виргинии, гдебудет целыми днями сидеть на берегу пруда, ловить рыбу, наслаждаться покоемвременным и терпеливо ждать покоя вечного. Только бы не было этой ужасной,нечеловеческой боли.

Впереди фургона ехал черный автомобиль с его личной охраной,а позади следовал серый автомобиль со специальным оборудованием для экстреннойсвязи со всем миром.