переносятся будто бы без содействия со стороны людей в другое место, куски металла попадают в герметически закрытые стеклянные бутылки и т. д. Ясно, что подобного рода факты нелегко объясняются без признания у духов способности делать проницаемой земную материю, так что через нее могут проходить не только сами духи, но и более материальные предметы, причем прохождение их не оставляет после себя никакого следа. Поэтому такие явления справедливо считаются самыми замечательными среди проявлений медиумизма, так как они находятся в полном противоречии с известными нам законами природы. Но, с другой стороны, несомненна также необычайная трудность контроля над этого рода опытами. В самом деле, так как предмет появляется в замкнутом пространстве всегда совершенно неожиданно, то вдобавок ко всему прочему почти невозможно бывает установить, не был ли он уже заранее принесен на сеанс естественным путем. Здесь все зависит от осторожности и точности наблюдателей, и отчет, претендующий на убедительность, должен содержать чрезвычайно подробные сведения обо всем, что делали наблюдатели и медиумы. Описания же, появившиеся до сих пор в литературе, не удовлетворяют даже самые скромные требования в этом отношении.

Один из самых старых опытов этого рода был произведен в 1858 году в лаборатории американского химика профессора Хейра. Кроме медиума, молодого человека 19 лет, на нем присутствовали лишь Хейр и некий доктор Петерс, которому принадлежит единственное имеющееся описание того, что происходило во время этого опыта. Сначала они получили несколько сообщений от духов при помощи «спиритоскопа». Это был изобретенный Хейром прибор, существенной составной частью которого была стрелка, двигавшаяся по скрытому алфавиту, так что медиум не мог знать указываемых ею букв. Одно из этих сообщений гласило: «Пусть доктор Петерс положит в ящик две бутылки и два куска платины». Хейр встал и взял две герметически закрытые бутылки и два куска платины величиной с пулю. Вещи эти были положены в длинный, узкий ящик, стоявший на столе; доктор Петерс тщательно исследовал его и не нашел в его устройстве ничего подозрительного. Затем ящик был заперт, и присутствующие снова занялись опытами со спиритоскопом. По прошествии 55 минут прибор сообщил: «У нас есть подарок для д-ра Петерса; пусть он подойдет к ящику и возьмет его». Ящик находился от Петерса на расстоянии всего одного фута; открыв его, он нашел обе платиновые пули в герметически закрытых бутылках.

Вот все, что содержится в отчете доктора Петерса. Здесь ни одним словом не упоминается о том, что происходило в те 55 минут, которые понадобились духам, чтобы поместить платину в бутылки. Мы узнаем только, что ученые продолжали работать со спиритоскопами; но ведь это, конечно, едва ли могло непрерывно происходить в течение целого часа. Доктор Петерс не упоминает также о том, сколько раз за это долгое время он переставал смотреть на ящик; наконец, в его отчете нет и следа какого-либо доказательства в пользу того, что бутылки и платиновые пули были в конце опыта те же, как и в начале. В течение 55 минут медиум легко мог найти случай открыть ящик и подменить его содержимое бутылками, содержащими платиновые куски. Таким образом, сообщение Петерса не дает нам никакой гарантии, что все не произошло вполне естественным путем.

О подобном же факте рассказывает Крукс. Здесь дело идет о небольшом колокольчике, который внезапно исчез из комнаты, где два мальчика приготовляли уроки, а затем очутился в старательно запертом помещении спиритических сеансов. При этом, однако, большое подозрение возбуждают два обстоятельства. Во-первых, нам настолько хорошо известен метод Крукса, что мы уже заранее имеем право не придавать большого значения его рассказу. Во-вторых, медиумом служила известная мисс Фэй, которая еще и теперь продолжает разъезжать и давать престидижитаторские представления[35]; а это обстоятельство делает весьма вероятным, что появление колокольчика в комнате сеанса было лишь ловко выполненным фокусом. Впоследствии такие происшествия часто повторялись на спиритических сеансах. Мы не можем, однако, входить здесь в обсуждение отчетов, составленных совершенно неизвестными лицами, и потому обращаемся к самым широким опытам этого рода, именно к опытам Цёльнера.

Задолго до того, как заинтересоваться спиритизмом, Цёльнер занимался особой группой математических проблем, учением о четырехмерных пространствах. В то время как мы, люди, можем представить себе в пространстве лишь три измерения, с чисто математической точки зрения вполне мыслимы пространства с четырьмя или даже еще большим числом протяжений, и ограниченные части таких четырехмерных пространств столь же доступны для вычислений, как и обыкновенные трехмерные тела. Когда Цёльнер впоследствии занялся спиритическими исследованиями, он напал на мысль, что многие из чудесных явлений, в особенности те, которые, по-видимому, обусловливаются проницаемостью материи, легче можно было бы объяснить иным способом. Именно если принять, что пространство, воспринимаемое нами в трех протяжениях, имеет еще четвертое, то станет возможным перенесение какого-либо тела в любое замкнутое пространство. Надо только провести это тело по четвертому измерению, и оно будет тогда видно в каждом пункте какого-либо ограниченного трехмерного пространства, не вступая в столкновение с известными до сих пор естественными силами. Этой несколько темной для обыкновенных смертных мысли Цёльнер попытался дать популярное изложение в небольшой статье, помещенной в Quarterly Journal of Science за апрель 1878 года. Для лучшего уразумения учения Цёльнера я привожу здесь важнейшие места из этой статьи его собственными словами:

«Приложим теперь это представление о четырехмерном пространстве к тому, как завязывается узел на вполне гибком шнурке. Пусть линия а___________b будет таким шнурком; когда он вытянут, то может целиком лежать в пространстве с одним измерением. Если теперь согнуть шнурок таким образом, чтобы все его части остались при сгибании в одной и той же плоскости, то для этой операции потребуется пространство с двумя протяжениями. Мы можем, например, придать шнурку форму, указанную на рисунке, если считать его бесконечно тонким, то все его части будут лежать в одной плоскости, то есть в пространстве с двумя измерениями. Если наш гибкий шнурок надо снова привести к первоначальной прямой линии, не разрывая его, причем все его части должны оставаться при этой операции в той же самой плоскости, то этого можно достичь лишь тем, что один конец шнурка опишет полный круг 360°.

Для существ, воспринимающих пространство лишь в двух измерениях, операции со шнурком будут соответствовать тому, что мы сообразно с нашим трехмерным восприятием называем “завязывать и снова развязывать узел”. Если бы теперь какое-нибудь существо, которое по своей телесной организации должно ограничиваться восприятием лишь двух измерений, все-таки обладало свойством совершать действия, возможные исключительно лишь в трехмерном пространстве, то