которым часто называют аппаратуру высшего класса, в действительности не соответствует никакой промышленный стандарт — это просто техника, назначенная таковой производителями или продавцами.

И наконец, звукорежиссеры-профессионалы, как правило, не советуют слушать музыку в наушниках, но их, в свою очередь, как правило, никто не слушает.

Глава 11

Об исторически информированном исполнении старинной (и не только) музыки

О жильных струнах, урезанном Бахе, концертах без аплодисментов и музыке в лифтах

HIP и хиппи. — Дух и буквы. — Исторический педантизм против романтической экзальтации. — Революция реконструкций. — Как написана и как звучала музыка на самом деле. — Как сделать копию без оригинала. — Но правды нет и выше. — Постмодернизм против модернизма, или «Можем повторить».

Ласковый HIP в поисках оригинала

«Если изъять из концертных залов музыку прошлого и исполнять лишь современные произведения, то эти залы вскоре зазияли бы пустотой — точно так произошло бы и во времена Моцарта, если бы публику оставили без современной музыки, заменив ее старинной, например барочной»[321].

Человек хочет слушать то, что уже слушал. Правдивость парадокса знаменитого дирижера, одного из легендарных лидеров исторически информированного исполнения в XX веке Николауса Арнонкура подтвердит каждый, кто пытался продать билеты на концерт из произведений молодого композитора. Но примерно сто лет назад исполнители начали и продолжают сейчас делать то, что кажется невозможным: они заставляют нас услышать знакомое как неизвестное.

Этот феномен называется исторически информированным исполнительством (historically informed performance, попросту HIP) и представляет собой симбиоз на первый взгляд консервативной идеи музыкально-исторической реконструкции и связанной с ней революционной исполнительской практики. В XX веке HIP-направление объединило исследователей, архивистов, мастеров, делающих инструменты, музыкантов-исполнителей и перевернуло представления о том, как может звучать старинная музыка, и не только она.

Спор о словах, или О чем нельзя говорить, о том следует молчать

HIP (в русскоязычном обиходе — аутентизм, историзм) основан на нескольких базовых принципах: старая музыка должна исполняться на инструментах, соответствующих времени ее написания (сохранившихся или скопированных по старым чертежам), в соответствующем строе, соответствующими составами, в соответствии с правилами чтения и расшифровки нотного текста, которые тогда были приняты, и в идеале — в соответствующих обстоятельствах. Так она транслирует не только букву, но и дух ее собственного времени.

Неточности аутентизма

Слово «аутентизм», которое прижилось в России по отношению к старинной музыке и новым принципам ее исполнения в конце XX века, полноценным термином считать нельзя. Оно узко и неточно: если про тембр старинных инструментов, приемы звукоизвлечения и украшения, орнаментации мелодии с известной долей условности еще можно сказать, что они поддаются буквальному, «аутентичному» восстановлению, то все остальное: темп, динамические оттенки, фразировка, артикуляция — оказывается в сфере художественной интерпретации.

В музыке, созданной в эпоху континуо, пространство свободы для исполнителей оказывается еще больше — например, они не просто расшифровывают схематичную запись партий клавишных и щипковых инструментов, а фактически каждый раз сочиняют ее заново, недаром в ходу у музыкантов выражение «реализация партитуры».

HIP-движение с его идеей предельной детализации всех нюансов звучания, порой — с невозможно тихим для современных залов звуком, иногда — со стремлением к сдержанности и антиэмоциональности (что написано, то и играем, не самовыражаемся), заявило о себе как одновременно реставрационное и протестное направление. HIP рождался и рос как альтернатива массовому, обобщенному вкусу, как противопоставление романтической (и коммерческой) универсализации исполнительского стиля в музыке разных авторов и веков, когда Вивальди и Лист по характеру звука и эмоциональным градациям рискуют оказаться почти неразличимыми, а хрестоматийные прелюдии и фуги «Хорошо темперированного клавира» Баха знакомы публике и музыкантам исключительно в романтизированных редакциях Ферруччо Бузони.

Движение провозглашало верность правде старого, неотретушированного текста, независимость от исполнительской экзальтации, эмансипацию частного, приватного (если не артхаусного) музицирования от коммерческого. Но со временем обнаружилось: если планомерно счищать с текста поздние редакторские и исполнительские наслоения, коррекции, ретуши, следы чужих традиций, выяснится, что искомый оригинал может оказаться лишь частично сохранившимся материалом, планом, шифровкой, суммой разрозненных и непохожих друг на друга рукописей одного и того же сочинения или каталогом вариантов. И что принципы исторически информированного исполнения, если следовать им исправно, не могут не распространяться на музыку вплоть до Верди и Вагнера. Тактика HIP находила удобной то манифестную, то камерно-музейную модальность, а со временем стала претендовать на позиции господствующей идеологии. Сегодня она способна на многое — от влияния на манеру игры на современных инструментах до живой реконструкции исполнения, к примеру, Вагнером или Малером собственной музыки, когда публика может услышать не только особенности архивного оркестрового звучания, но и само эстетическое и идеологическое сообщение музыкантов прошлого своим современникам в, казалось бы, невозможном диалоге с настоящим.

Буква, нота, дух

HIP-музыканты доказывают: между записанной на бумаге и звучащей музыкой — огромный разрыв, хоть он и уменьшался со столетиями. Если заглянуть в манускрипт партитуры «Дон Жуана», то станет видно, что Моцарт пишет конспект — например, пропускает такты, идентичные предыдущим. Работа композитора до начала XIX века идет очень быстро, и сочиняет он много — есть запрос на новую музыку, и никого, кроме специалистов, не интересует старая. А композитор романтизма и тем более XX века никуда не торопится — его рукопись заполнена подробностями и детальными исполнительскими указаниями.

Что не записано пером

В так называемой старинной музыке (по негласным романтическим правилам старинной считалась музыка до Моцарта) на волю исполнителя отдаются:

• изменения темпа внутри части (иногда темп не указывался даже вначале) и его точные значения (метрономические указания появились после изобретения метронома в начале XIX века);

• агогика — ритмическая «волатильность», замедления, ускорения;

• динамические нюансы и их изменения на протяжении и больших разделов, и микроструктур (когда музыканты говорят о «вилочках», «раздуваниях» и т. д.);

• фразировка;

• штрихи;

• длительность пауз;

• контрастная смена артикуляции;

• мелодические украшения;

• реализация партии континуо (фактура, выбор инструментов);

• состав оркестра или ансамбля.

И. С. Бах. Прелюдия соль-диез минор № 18, ХТК I, уртекст[322].

Прелюдия соль-диез минор № 18, ХТК I, редакция Карла Черни.

Время романтизма заполняло лакуны старых текстов собственными фантазиями, как художник записывает недостающие фрагменты старых изображений. Редакция, вариация, копия постепенно занимала место оригинала. Время-HIP постановило: оригинал отыскать и вернуть. И обнаружило заранее известное: доромантическая запись игнорирует значительную часть музыкального текста. Расшифровка композиторской схемы остается за исполнителем. По собственному вкусу, слуху и представлениям о норме и свободе он принимает решение, каким окажется звучащий оригинал.

Полемизируя с романтической практикой