class="a">[251] Соловьюшко по-соловьиному.

Заревел-то Соловьюшко да по-звериному,

Как ведь зашипел он Соловьюшко по-змеиному;

Ише мать сыра земля да потрёсаласе,

А сыро́ дубьё да пошаталосе;

95 Как потнулсэ ёго конь, на колени пал

А от того от свисту соловьиного,

А от рёву-ту он от звериного.

А как бил он коня да по крутым бедрам:

«Уж ты волчья пасть[252] да травяной мешок!

100 Не слыхал ты разе свисту соловьиного,

Не слыхал ли ты реву звериного,

А не слыхал шипотку-ту всё змеиного?»

А как брал-то он да свой розрывчат лук,

Натягал-то он тетивоньку шолко́вую,

105 А накладывал-то он стрелочку калёную,

Сам ко стрелочки да приговаривал:

«А лети моя стрела да по-под небёса,

А не падай не на воду, не на землю, не в сы́рой дуб,

А пади-тко-се Соло́вьюшку во правой глаз».

110 А как полетела стрелочка да по-под не́беса,

А как падала стрела не на воду, не на землю, не в сы́рой дуб,

Она падала стрелочка Соловьюшку во правой глаз.

А как падал Соловьюшко да на сыру землю;

Подъезжал тут старая стари́ньшина да под Соловьюшка,

115 А приковывал-то Соловьюшка да за белы́ руки,

Подымал Соловьюшка да на добра́ коня,

А приковывал ёго ко стремену булатному,

А подымал он Соловьюшка-то на добра́ коня;

А поехали они ко городу ко Киеву.

120 А как мимо ехали Соловьево высокое подворьицё,

А высокое-то дворьицё, высок терем;

Как увидели Соловьюшка да ро́дны дочери,

А больша-то говорит: «Как батюшко-то едёт, мужика везёт».

Да втора-то сёстра говорит: «То — мужик-от едёт, везёт батюшка».

125 А как едут они к Соловьюшку да к широку́ двору,

Да взяла ёго большая дочь да подворотину,

А хотела убить да Илью Муромця;

Подхватил-то стары́й казак да Илья Муромець да подворотину,

Ухватил-то ей да из белы́х-то рук;

130 Тут он хватил своё востро́ копьё,

А сколол-то его большую дочь.

Говорит Соловьюшко Рохманьёвич:

«Уж вы гой еси, мои дочерья любимыя!

Не грубите, не гневите серьдца богатырьского;

135 Выкупайте мня да из неволюшки:

Насыпайте ёму три-то мисы красна золота,

А три-то мисы чиста се́ребра,

Насыпайте три-то мисы меди, всё коза́рочки».

А поехал он ко городу ко Киеву,

140 А не зашол-то он к Соловьюшку в высок терем.

А приехал в славной Киев-град,

Ко ласкову приехал князю на широкой двор,

Как ведь соходил-то со добра́ коня,

А вязал-то коня да середи двора,

145 Середи двора к дубову столбу да к золоту кольчю;

Как заходит на крылечико косисчято,

Со красна́ крыльця в полаты княженецькия;

А он крест-от кладёт да по-писа́ному,

А поклон-эт ведёт да по-уче́ному,

150 А как бьёт челом-ту князю во рученьку во правую:

«Уж ты здраствуй, князь Владимер стольне-киевськой!» —

«Уж ты здрастуй-ко, дородьнёй доброй молодець!

Я не знаю твоёго не имени, не отчины —

Величеть тебя по имени, называть по отечесьву».

155 А князям, боярам всё — во левую.

«Уж ты гой еси, дородьнёй доброй молодець!

Ты садись-ко за ти столы окольния,

А за ти жа за скатерти за браныя,

А за кушанья за розноличния».

160 А как сел-то Илеюшка за столы за белоду́бовы.

Как от пир идёт наве́сели,

Красно-то соньчё́ идёт на е́сени,

А как красно-то соньчё́ идёт ко западу,

Ко западу идёт, ко за́кату;

165 А как вси-то на пиру-ту сидят пьяны, веселы,

Пьяны, веселы сидят, хвастают:

А как всё богатой-от хвастат золотой казной,

Иной-от хвастат широки́м двором,

Как иной-от хвастаёт добры́м конём,

170 Сильн-ёт хвастат своей силою,

Умной-от-то хвастат родным батюшкой,

А разумной-от хвастат ро́дной матушкой,

А неразумной-от ведь хвастает родно́й сестрой,

А как глупой-от хвастат молодой жоной.

175 Как Владимер-от по гридни-то похаживат,

А белыма-ти ручьками розмахиват,

А желты́ма-ти кудрями принатряхиват.

А как сам он говорил да таковы слова:

«Уж ў мня вси-то на пиру пьяны, веселы,

180 Ишше вси у мня на честно́м хвастают;

А как приежай-от гость сидит, нечи́м не хвастаёт.

«Уж ты шьто жо, дородьнёй молоде́ць, нечи́м не хвастаёшь?» —

«А как чим-то я буду всё ведь хвастати?

Ише тим рази ведь я похвастаю —

185 Промежду заутринёй, обедней воскресеньския

Хотел-то я приехать из города из Мурома,

Из села-то приехать Карачеева.

А как ехал тут-то я путём-дорогою,

А стоит под городом Черни́-городом сила великая,

190 А великая сила, немалая;

Я тут побил ту силушку великую;

А приехал я ко городу Черни-городу,

А спросить у мужичков города Черни-города,

А спросить про дорожку прямоезжую.

195 Указали мне дорожку прямоезжую —

Ишше тридцеть лет по етой дорожочьки не езжено;

Ишше было на ей три заставушки великия:

Как перьва-та застава были ле́сы те́мныя да гре́зы че́рныя;

Как приехал-то тут к двум заставушкам,

200 А сошол-то я со добра́ коня,

А лево́й рукой коня веду, право́й рукой ду́бьё рву,

А как дубьё-то рву да совсим с ко́ринём;

Как я проехал тут да гре́зи че́рныя да ле́сы те́мныя,

А приехал к третию́ заставушки,

205 Я приехал туто к речинки Смородинки.

А сидит-то Соловьюшко Рохманович,

Да сидит-то вор-собака на девети дубах:

Я его состре́лил с девети дубов».

Тут-то закричели князи, бо́яра:

210 «Уж ты гой еси, мужичонко приехал задле́ньшина ты, деревеньшина».

А как тут старо́му казаку за беду да показалосе:

«Уж вы гой еси, бояра кособрюхия!

А седит-то у меня Соловьюшко да на добро́м кони,

На добро́м кони, у князя середи двора,

215 А прикован у мня ко стремену́ булатному».

Говорил-то тут Владимер-князь:

«Уж ты гой еси, дородьнёй доброй молодець!

Навеку́ я не видал Соловьюшка Рохманьёва,

Не слыхал я ёго свисткотку́ соловьиного,

220 А не