языке, которого я раньше не слышал, но отчего-то точно знал, что это слово значило «мой».

Я понял, что меня стремительно тянет вниз. «Ниже Моркета», но сделать ничего не мог. Магия меня не слушалась. Рана на руке вдруг снова открылась, и я чувствовал, как через нее вместе с кровью сочится энергия.

Однажды я уже смог пробиться сквозь моркетскую тьму, но не знал, получится ли у меня во второй раз. Воздух заканчивался, а с ним и время на раздумья.

Собрав остатки энергии вокруг себя, я представил, как она вспыхивает, словно взрыв. Мне хотелось быть фонарем, способным разогнать любую тьму, но я смог создать лишь небольшую вспышку. Этого хватило только чтобы сделать вдох, но когда свет уже почти угас, прямо перед глазами тьму разрезал тонкий ярко-зеленый всполох.

На пару секунд – надеюсь, что секунд – я все-таки отключился, очнулся уже оттого, что Фрея трясла меня за плечи. Первое, что я увидел, – ее бледное измученное лицо и лихорадочно горящие глаза. Поняв, что я пришел в себя, она чуть успокоилась и отстранилась.

Комната снова стала комнатой, а не бесформенным сгустком тьмы, но за окнами все еще стоял плотный туман, хоть и не такой непроглядный, как раньше.

– Это ненадолго, – сказала Фрея.

Она напряженно смотрела на что-то за моей спиной, не сводя глаз. Я обернулся и увидел, что тьма не исчезла, она забилась в угол, словно раненый зверь. Она скалилась, клацала зубами, извивалась и шипела тысячей голосов. Медленно она оплетала стены колючими ветками терновника, подбираясь все ближе и ближе к нам. Получив сильный удар, она отступила, но Фрея была права – ненадолго.

В противоположном конце комнаты, сжавшись на полу, сидела Линк. Ее трясло как от сильного холода, но то, что она хотя бы была жива, уже обнадеживало. Я оглянулся, посмотрев на тьму, потом снова перевел взгляд на Линк

– Я разберусь, – бросила Фрея, резким движением перерубая одну из ветвей терновника, заползшую слишком далеко, – а ты иди к ней.

Я послушался, потому что Фрея справится, а вот Линк…

Она выглядела еще более слабой, болезненной и бледной, чем раньше, хрустально-хрупкой, казалось, что от одного резкого движения она может разбиться. Линк подняла на меня грустные серые глаза. Она не плакала, в ее взгляде даже не было мольбы или страха, только холодная отчаянная решимость.

– Я пытаюсь, но… – сказала она еле слышно, – но у меня не хватает сил.

– Тогда возьми мою. – Я опустился рядом с ней на колени.

– Но мне нужно много, очень много, – голос ее дрожал, но не так сильно, как руки.

– Возьми сколько есть, мне, кажется, даже не жалко. – Я накрыл ее ладони своими, пытаясь унять эту дрожь.

– Но тогда вы можете… – Линк осеклась, будто не решаясь произнести это слово.

– Я не умру. Я же избранный, а избранные не умирают, – сказал я так уверенно, будто знал это наверняка и сам верил в то, что говорю.

– Не умирают, – рассеянно повторила она и замолчала, но потом вдруг встрепенулась, будто что-то для себя решив, – я не позволю никому умереть. Обещаю, я спасу замок, а вы спасите мир, хорошо?

Я кивнул, но чужой бестелесный голос, который слышал только я, все шипел: «Чушь, чушь, чушь».

– Можете больше не сдерживать ее! – крикнула Линк Фрее.

Сделав резкий взмах мечом, Фрея отрубила одну из десятка похожих на собачьи морд, которыми скалилась тьма. Коротко обернувшись и бросив на нас полный тревоги взгляд, она убрала меч в ножны. В следующее мгновение свет в камне потух, и нас снова поглотила тьма.

В этот раз все было по-другому. Я не чувствовал ни падения, ни чужих рук, обвивающих меня, я вообще ничего не чувствовал. Не было ни тьмы, ни света, впрочем, меня самого тоже не было.

– Глупо. Это было ужасно глупо, – сзади голос, почти знакомый, но слишком неопределенный, чтобы его можно было угадать.

То, что вокруг, похоже на комнату. Только все размывается перед глазами, теряет четкость вдали. Мне кажется, что если бы я пригляделся, то даже смог бы узнать это место, понять, где я нахожусь, но я не хочу. Сейчас это не имеет значения. Откуда-то из-за спины падает синеватый тусклый свет. Там же клубится тьма. Тьма за моей спиной говорит:

– Если я скажу, что ты уже умер? Что ты будешь делать?

Голос спрашивает раздраженно, но в нем все равно слышится интерес.

– Разве можно что-то сделать с собственной смертью?

– Забавно, что ты спрашиваешь, – когда она говорит, множество голосов будто вторит ей странным эхом.

– Расстроюсь?

– Ты мог бы просто проиграть. Я бы не убила тебя, просто вернула в прошлый мир, тебя с ним еще что-то связывает. – Отчего-то мне кажется, что она не врет.

– Почему ты не хочешь меня убивать? Мы же враги.

– Мы никогда не были врагами. – Она вздыхает. – Я не могу без тебя, только ты можешь разрушить Сердце мира.

– Но я не собираюсь его разрушать.

Она смеется тысячей своих голосов. Мне стало бы жутко, будь я способен чувствовать хоть что-то.

– Собираешься или нет… – говорит она, отсмеявшись, – решения меняются так часто. Ты так много не знаешь. А я знаю все. Так что я буду свободна, однажды, совсем скоро. И я верю, что ты мне поможешь. Ты ведь хотел спасти всех в том замке?

– Хотел. Правда, хотел.

– Запомни это намерение, – она вдруг начинает говорить единственным, почти человеческим голосом, одно звучание которого вызывает нестерпимую боль, – если собрался спасать всех, спаси и меня.

Я зажмурился из-за солнца, бившего мне прямо в глаза. Вокруг было так много света, что поначалу я почти ослеп.

– Все кончилось, – прошептал кто-то, и я с трудом узнал в этом шепоте голос Линк.

Она лежала на полу совсем рядом, похожая больше на сломанную фарфоровую куклу, чем на человека. Ее серые глаза были словно стеклянными и смотрели не на меня, а куда-то сквозь.

– Я всех спасла, – сказала она почти мечтательно, закрывая глаза.

– Ты молодец, – ответил я, чувствуя жуткую боль в ребрах.

– Спасибо, – синевато-белые губы тронул лишь призрак улыбки.

Ее сознание было совсем слабым, едва ощутимым. Я попробовал отдать еще немного своей энергии, но ее сердце билось все так же медленно. Удары становились реже и реже.

Линк отдалилась от меня. Та хрупкая связь, что еще существовала между