— всё сообщить ему. Дальше определимся с вашей судьбой, рядовой. Но только полное сотрудничество убережёт вас от справедливого суда методом солдатского голосования.

Демократизацию армии, если знать как, можно обратить в свою пользу. Аркадий уже создал легитимный репрессивный механизм, который ещё ни разу не применял. Сегодня мог быть тот самый день, когда кого-то расстреляли путём демократического голосования, но агитатор проявил благоразумие.

«Солдатам только дай возможность кого-нибудь приговорить и расстрелять…» — подумал Аркадий. — «Это же для них невиданный доселе аттракцион — разделить с офицерами трибунала полномочия суда и наказания».

Агитаторов было решено устранять, в судебном порядке, с перекладыванием ответственности на самих солдат. Потом не будет разговоров, что Немиров проводил политические расправы — солдаты сами решили, демократическим голосованием…

Для борьбы с неправильными агитаторами в штабе учреждена служба внутренней контрразведки — агитаторов надо вовремя выявлять и задерживать.

Но свято место пусто не бывает, поэтому нужна альтернатива. Без идеологии Алексеев и Немиров ничего солдатам не дадут и дать не могут, поэтому вопрос уже прорабатывается.

Говорить о большевиках с Алексеевым слишком рано, поэтому проработку Аркадий ведёт закулисно, в переписке со Сталиным и Свердловым.

Его план — разрешить большевицких агитаторов, но не абы каких, а лично утверждённых Лениным, знающих, что говорить и в каком свете выставлять будущее верховное командование Красной Армии.

«Алексеев, Немиров и все подчинённые им офицеры — это хорошие люди, поддерживающие простых солдат, рабочих и крестьян, а в других армиях какие-то плохие офицеры, ну, те, которые не поддерживают идеи Маркса», — подумал Аркадий, покидая гауптвахту. — «Полная поддержка действий Алексеева и Немирова — хорошо. Сопротивление действиям Алексеева и Немирова — плохо».

Это будут простые и понятные вещи, благодаря которым удастся не только обезопасить агитацию, а даже более того — укрепить дисциплину и боевой дух. Разагитированные в правильном русле солдаты, как правило, уже не поддаются или очень плохо поддаются другой агитации.

Ленин и большевики, от этой ситуации, получат эксклюзивные права агитировать на Северном фронте, при полном отсутствии конкуренции. Вот такую агитацию, в едином ключе, Аркадий признавал, а остальное считал губительным для армии.

«На данном этапе неважно, какая идея, лишь бы она объединяла», — подумал он, двигаясь к штабу.

Владимир Ильич уже едет в Россию — через Германию его не пропустили, поэтому пришлось идти окольными путями.

Аркадий в прошлой жизни слышал что-то об опломбированном вагоне, но без подробностей. Ещё там что-то было о немецких деньгах, которыми спонсировали революцию и так далее, но считал это бредом конспирологов.

«Представляю картину: кайзер передаёт Ленину деньги и велит, чтобы Владимир Ильич прекратил бардак, устроенный Временным правительством, начал восстанавливать аграрный сектор, промышленность и занимался сохранением территориальной целостности России», — усмехнулся своей мысли Аркадий. — «Да кайзеру выгоднее было бы поддержать деньгами этих клоунов, что сейчас в Петрограде, или не делать ничего».

Кайзер и не сделал ничего. Ленин писал в последнем письме, что просьбу о пропуске состава отклонили — вероятно, ситуация сейчас совершенно иная и решение было принято отрицательное.

Поэтому Ленин уже должен погрузиться на пароход под нейтральным флагом в Марселе, после чего добраться до османского Ливана, а оттуда поездом в нейтральный Иран. Из Ирана ему будет нетрудно добраться до Кавказа, а уже оттуда прямой путь в Петроград.

В Петрограде Владимир Ильич должен высадить своих попутчиков, представленных большевиками, жившими в Швейцарии, а уже оттуда должен прибыть на фронт.

Но гораздо раньше него на фронт прибудут Сталин и Свердлов. Они уже закупились аппаратурой и по прибытии будут выдавать себя за военных корреспондентов.

«Если Сталин сделает серию снимков траншей Первой мировой, потом на аукционах они будут разлетаться, как горячие пирожки…» — подумал Аркадий.

*25 марта 1917 года*

— По какому праву вы сюда приехали⁈ — возмущённо вопросил какой-то мужик в кителе со споротыми знаками различия.

— Капитан Немиров, 1-й ударный батальон 14-го полка 9-го ударного корпуса 1-й армии, — представился Аркадий. — Представьтесь.

— Э-э-э, а мы охранение, это самое… — растерялся мужик. — Революционное охранение Петрограда, во! Зачем прибыли?

— Кто командует этим блокпостом? — спросил Аркадий.

— Блок-чем? — не понял его мужик.

— Кто тут старший? — вздохнул Немиров.

Петроград встречал разрухой, причём не только на улицах, но и в головах…

— Я и есть старший, — ответил мужик.

— Вы не представились, — напомнил ему Аркадий.

— Степан я, из Васильевых, — с видимым нежеланием представился командир стихийного блокпоста.

— Мы прибыли в Петроград по поручению генерала от инфантерии Алексеева, — сообщил ему Немиров. — Требую не чинить препятствий.

— Да мы и не… — начал оправдываться Васильев.

— Тогда мы проезжаем дальше, — перебил его Аркадий.

— Но велено, чтоб… — решил упереться революционный солдат.

— Мне приказано разобраться в проблеме продовольственного снабжения фронта, — вновь перебил его Немиров. — И почему вы не на фронте?

— Ну… — Васильев запаниковал. — Мы…

Один из его людей скинул с плеча винтовку, на что последовала реакция — на революционеров были направлены ружья и пистолеты.

— Фельдфебель Говоров, взять их под стражу, — приказал Аркадий. — Похоже, что это дезертиры. Оружие и боеприпасы забрать. Погрузить их в грузовик и отправить в Псков — там передать коменданту.

Губернатор Псковской губернии, Борис Дмитриевич Кашкаров, с сомнением относящийся к Временному правительству, после личного визита генерала от инфантерии Алексеева, решил оказывать фронту прямую поддержку и согласился разместить в городе новый гарнизон.

Да, всё это выглядело не очень красиво, возможно, это вызовет непонимание князя Львова, но обоснование действий генерала было — продовольственное снабжение перехватывалось на железной дороге, конкретно в Пскове.

Зерно, которое должно было поступить на Северный фронт, перепродавалось на гражданском рынке какими-то подозрительными субъектами, близкими к Городской думе и вице-губернатору Арсеньеву.

Как и всегда, оказалось, что никто не виноват, это просто критическая ошибка, а ещё выяснилось, что и в сам Псков начали не довозить продовольствие. Система трещала по швам уже при царе, а Временное правительство оказалось бессильно что-либо изменить.

Теперь продовольственные склады охраняются подразделениями 1-й армии, но это не решение. Если в городе не будет снабжения, то высоки риски голодных бунтов и это осложнит абсолютно всё. С этим-то и приехал в Петроград Немиров.

На всякий случай, он взял с собой две роты солдат из 1-го ударного батальона. Это надёжные люди, прошедшие хорошую подготовку и готовые к неожиданностям. Почти каждый из них совершил по