— Генералы, — вздохнул Аркадий. — Думали, что нет другого выхода, а он был.

— Ты сейчас говоришь о тактике Алексеева? — спросил Сталин, набивая трубку. — Ударные отряды?

— Это тоже не то, — покачал головой Немиров. — Танки — вот будущее. Пехота должна идти вслед за танками, укрываясь за их бронёй, до самых вражеских траншей. Танки уничтожат пулемёты, а пехота займёт траншеи — вот так должно быть. Но этого не понимают даже сами англичане.

— А это дорого — построить танк? — поинтересовался Яков.

— Дорого, — кивнул Аркадий. — Но жизни солдат дороже.

— И что, ты думаешь, что так и будут воевать в будущем — с танками? — спросил задумчивый Сталин.

— Как я сказал — будут, но недолго, — улыбнулся Аркадий. — Двигатели развиваются, поэтому я почти на сто процентов уверен, что пехота очень быстро начнёт отставать. А без пехоты танки обречены — Сомма это показывает. И тогда нужно будет думать, что же делать…

— Ты, как я понимаю, всё уже давно придумал? — усмехнулся Сталин.

— Придумал, — кивнул Аркадий. — Бронированные транспортёры. Машины, снабжённые только одним пулемётом, вмещающие в себя отделение солдат. Они едут со скоростью танков и не отстают. А когда надо, высаживают пехоту и та обеспечивает танкам нужную им защиту.

— Звучит очень дорого, — высказал весьма разумную мысль Свердлов.

— Так и есть, — согласился с ним Аркадий. — Но тот, у кого будет всё это, победит.

— Ты думаешь, что этого всего хватит, чтобы прорывать линии траншей? — спросил Сталин.

— О траншеях в этом случае речи даже не идёт, — махнул рукой Аркадий. — Скоростные танки и бронетранспортёры позволят добиться чего-то большего. Они смогут пробивать оборону противника, врываться ему в тыл и отсекать целые соединения. Отсечённые соединения будут быстро расходовать боеприпасы и сдаваться — без оружия долго не повоюешь. Быстро, бескомпромиссно, беспощадно.

Его слова заставили собеседников крепко задуматься.

Сталин попыхивал своей трубкой, а Свердлов задумчиво потирал левое запястье. Вероятно, они пытаются представить себе эту картину.

— А если у других будут такие же танки с бронетранспортёрами? — уточнил Иосиф.

— Тогда победит тот, у кого их больше, — ответил Аркадий. — Но тут дело не в самих танках и бронетранспортёрах, а в обучении командиров и личного состава. Англичане показали, что даже при отсутствии у противника танков, можно облажаться по полной. При Сомме был форменный провал королевской армии. Да, они победили, но что это дало? Десятки километров прорыва? И что?

— Но это победа, — покачал головой Сталин. — Впервые, они достигли прорыва.

— Можно было дотерпеть, срочно построить хотя бы пятьсот танков, — произнёс Аркадий, — и нанести сокрушительный удар хотя бы в пяти направлениях. Пять глубоких прорывов фронта — от такого не оправятся даже немцы, несмотря на их железную дисциплину и выдающуюся выучку.

— Но кто бы знал? — усмехнулся Сталин. — Вот бы знать о таком заранее, да?

— Танки — это не ударные отряды, — вновь покачал головой Аркадий. — В случае с танками даже думать не надо. На них практически написано, насколько велик их потенциал. Пулями не пробиваются, немцам почти нечем их уничтожать, шутя проезжают через траншеи, остановятся только когда топливо кончится — это уже в самом танке. Надо было просто смотреть глазами, думать мозгами и не торопиться.

— Ну, опосля уже легко судить, — снисходительно усмехнулся Иосиф. — То есть, ты хочешь сказать, что тот, кто владеет танками, будет побеждать на полях сражений?

— Я не хочу это сказать, я говорю это, — ответил Аркадий. — И у нашей будущей армии обязательно должны быть танки. Немного, для начала. Тысячи полторы, может, две. Но дальше — больше. Просто потому, что у врагов их количество тоже будет расти.

— А это реалистично — строить так много танков? — поинтересовался Свердлов.

— Прямо сразу танки не нужны, — сказал на это Аркадий. — Лучшее решение на ближнюю перспективу — бронетранспортёры. Пулемётные и пушечные модели, обязательно с пассажирскими местами. После этой войны, в ближней перспективе, я не могу представить ситуацию, в которой могут понадобиться гусеничные машины. Подобные траншеи никто копать не будет — похожие условия, как я полагаю, больше никогда не состоятся.

Но с бронетранспортёрами придётся повозиться. Нужен полный привод, а это технически сложно. Впрочем, если есть волевое решение, то это возможно. Например, есть «Джеффри Квад», полноприводный грузовик, производящийся серийно и состоящий на вооружении в САСШ и Антанте. Американцы даже сделали на его основе броневик. А самая лучшая новость, которую получил Аркадий — существует броневик «Джеффри» Поплавко, (1) состоящий на вооружении Русской армии с 1916 года.

«Джеффри Квад» может стать основой для разработки новых бронеавтомобилей, более мощных и совершенных.

— Почему? — спросил Свердлов.

— Потому что танки, — улыбнулся Аркадий. — При наличии достаточного количества танков и артиллерии, ни одна оборона не устоит.

— Есть над чем подумать, — покивал Сталин. — Пойдём обратно? Я уже достаточно отдохнул от работы.

*19 апреля 1917 года*

— Значит, договорились… — произнёс Аркадий, опуская газету.

— Да, это было очевидно, — усмехнулся Сталин. — Ворон ворону…

— В Петрограде массовые выступления, — сказал Свердлов. — Не это ли наш шанс?

— Шанс для чего? — спросил Сталин. — В думе ни одного большевика, в Петрограде нас поддерживают отдельные личности — большая часть горожан о нас просто не знает. Или, что ещё хуже, крепко забыла. Сейчас не время.

— Да я просто сказал, «мозговой штурм» же, — ответил на это Яков.

«Мозговой штурм» — это инновация от Аркадия. Ему так комфортнее работать, когда подкидываются идеи, которые могут вызвать у него какие-то ассоциации и помочь вспомнить какую-нибудь полезную или интересную информацию.

Он внедрил это для их бесед с корыстной целью, чтобы вспоминать, а Иосифу и Якову эта необычная идея очень понравилась.

— Как минимум, нужно дождаться Ленина, — произнёс Аркадий. — Он должен прибыть с недели на неделю.

— Знаем, — кивнул Иосиф. — Если с ним ничего не случится по дороге, он будет очень скоро.

— В Иране, вообще-то, до сих пор война, — сказал Яков. — Рискованный маршрут он выбрал…

Иран — это нейтральная страна, не участвующая в конфликте, но его