К весне 1917 года французские войска получили подкрепление – 6 апреля 1917 года в войну вступили США. Жан, не терявший своего извечного оптимизма, получил новый самолет «Сопвич» и в мае писал Гино: «Посылаю тебе свою фотографию в новом самолете, который мне очень нравится. Мне совершенно случайно досталась хорошая модель – крепкая, с быстрым набором высоты»[1577]. В конце августа 1917 года он пишет Ренуару: «Дорогой папа, у меня случилась неприятность. Из нашей эскадрильи забирают все „Сопвичи“, вместо этого всем дают „Кодроны Г-6“. С моей точки зрения, это опасная машина. Меня это немного пугает, поэтому я буду просить о переводе в истребительный отряд ВВС – там до сих пор самые лучшие самолеты[1578]. Я уверен, что как истребитель смогу приносить пользу; например, я попрошу одноместный самолет, чтобы можно было фотографировать. Поскольку я привык выполнять такие задания на двухместном, я быстро приспособлюсь к одиночным вылетам… Единственное, что меня расстраивает, – это необходимость уйти из своей эскадрильи, где у меня добрые друзья и замечательный командир. Тем не менее я намерен подать заявление на переподготовку на истребителе. Если ты можешь как-то поспособствовать, сделай это, пожалуйста. Решение зависит от военно-воздушной администрации Генерального штаба»[1579]. Вне всякого сомнения, Ренуар одобрил решение сына, однако на сей раз не спешил задействовать свои личные связи. В письме без даты говорится: «Дорогой Жан… я всегда считал, возможно ошибочно, что в определенных случаях надлежит положиться на удачу, – это зачастую срабатывает лучше, чем любые преднамеренные действия, которые по большей части оказываются недостаточными… Полагаю, что следует пустить дело на самотек. С любовью, твой папа Ренуар»[1580].

Летчик Жан Ренуар и неизвестный наблюдатель на двухмоторном самолете. Ок. 1916–917. Фотограф неизвестен. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, особое собрание художественной библиотеки, собрание Жана Ренуара

Возможно, именно вследствие этой просьбы перевести его на более опасную должность истребителя, Жана вновь повысили в чине[1581]. В сентябре 1917 года его крестный пишет: «Вчера с большой радостью узнал, что Жана произвели в лейтенанты»[1582]. В конце 1917 года Жан рассказывает о своих делах: «Дорогой крестный… у меня унылый период летного бездействия. Дождь, ветер, непогода. Лишь изредка удается подняться в воздух, еще реже – полетать над бошами. Отец пишет, что из-за меня страшно радуется плохой погоде, но я не разделяю его чувств»[1583]. В конце января 1918 года Жана опять начала беспокоить раненая нога – Жозеф Дюран-Рюэль объясняет Ренуару: «С такими ранами, мешающими выполнять боевые задания, Жан всегда будет в арьергарде; можете успокоиться и не портить себе здоровье тревогами о нем»[1584]. Однако в марте 1918 года Ренуар все еще переживал за сына: «Дорогой Жанно… Я тщетно ищу способы чем-то тебе помочь, но ничего не могу найти… От тебя уже несколько дней не было ни весточки. Я знаю, что иногда приходит сразу несколько писем с разными датами. С нашей общей любовью, папа Ренуар»[1585]. Хотя Жана и отстранили от полетов, нога у него болела все сильнее, и 11 июня 1918 года его направили на полугодовое лечение в больницу Пьете в Париже – жил он при этом дома[1586].

Пять месяцев спустя, 11 ноября 1918 года, союзники одержали победу в войне, и Жан так и не успел вернуться в действующую армию. 21 декабря его имя было исключено из списков – это означало увольнение по состоянию здоровья[1587]. Официальное уведомление из военного министерства Жан получил только два месяца спустя: «19 февраля 1919 года, военное министерство, председатель совета… уведомляет месье Ренуара (Жана, Жоржа), лейтенанта запаса 28 драгунского полка, что по решению министерства от 14 февраля 1919 года… он уволен с военной службы»[1588]. Тем не менее всего несколько дней спустя, 23 февраля 1919 года, Жана призвали «для выполнения временного задания в комитете по цензуре» в Ницце[1589]. Не веря собственным ушам, крестный его пишет Ренуару: «Я узнал, что Жану предписано вернуться в полк; я думал, что он уволен вчистую»[1590]. В своей новой должности Жан занимался цензурой газетных публикаций и провел за этим около восьми месяцев, после чего, 3 ноября 1919 года, ему разрешили перевестись в запас[1591]. За пять лет службы в армии он был награжден Военным крестом[1592]. Когда-то Жан мечтал о военной карьере, однако опыт Первой мировой убедил его в том, что «этот вид деятельности лишен смысла»[1593].