В первое время Кейт могла думать только о том, что онапотеряла, и паника охватывала ее все сильнее. Часто она вспоминала смерть ДжонаБэррета, то, что ей пришлось пережить тогда, — и ей казалось, что впередиуже не будет ничего, кроме отчаяния, боли, пугающего ощущения полнойоставленное™ и одиночества.

Весной Кейт ожидал еще один жестокий удар. Умер Кларк,которого она всегда считала своим настоящим отцом. Перед смертью он долгоболел, но Кейт все равно оказалась не готова к этой потере. Она чувствовала,что теперь осталась по-настоящему одна. Даже Элизабет не могла ничем ей помочь.Как и много лет назад, когда покончил с собой ее первый муж, она укрылась отжестокой действительности за створками своего собственного маленького мира,куда не проникали снаружи ни солнце, ни мороз, ни радость, ни горе. Элизабет незахотела переезжать к дочери, и к себе ее тоже не пригласила, так что и Кейтказалось, будто она потеряла не одного, а сразу обоих родителей, и ееодиночество стало почти непереносимым.

Джо предлагал ей поехать в Рино, чтобы ускорить развод, ноКейт отказалась. Вместо этого она обратилась в суд Нью-Йорка, хотя и знала, чтоэто потребует больше времени. Она больше не цеплялась за Джо — она простодавала ему последний шанс одуматься. Но он так и не изменил своего решения, ивскоре Кейт с горечью осознала, что от Джо у нее осталось только его имя имечты — несбывшиеся и несбыточные…

Трудно было сказать, когда именно с ней произошларешительная перемена, хотя Кейт не сомневалась, что она не была внезапной.Внезапным было пробуждение, когда Кейт вдруг осознала, что стала другой. Ночтобы достичь этого, ей пришлось пройти долгий путь — вверх. По крутой горнойтропе, ведущей к вершине — к зрелости, к настоящей, взрослой мудрости.Карабкаясь на эту гору, Кейт день ото дня становилась сильнее, и многие вещи,которые раньше пугали ее до полусмерти, казались с этой вершины куда менеегрозными. Она потеряла стольких людей, которые ей были дороги, что сама незаметила, как победила демона одиночества — победила сама, без какой-либопомощи со стороны. Да и помочь ей было особенно некому. Она осталась одна, ноона больше не боялась. Даже с самым страшным своим страхом — страхом потерятьДжо — Кейт справилась, хотя эта победа обошлась ей особенно дорого. Но в концеконцов она поняла, что Джо ушел, а она не умерла и умирать не собиралась.

Дети первыми заметили происшедшую с ней перемену, ипроизошло это задолго до того, как Кейт сама ее осознала. Она стала большеулыбаться, чаще смеялась, а плакала, наоборот, все меньше. Раньше любой пустяк,вроде забытого Джо носового платка, мог довести ее до слез, но теперь она неплакала, даже когда планировала их дальнейшую жизнь без него. В середине летаКейт даже съездила с детьми в Париж, и хотя она показывала им в основном теместа, где когда-то бывала с Джо, в глазах ее отражалась лишь легкая печаль.Она не смирилась, нет. Напротив, она стала свободной, словно спали невидимыепуты, и она сумела расправить собственные крылья и устремиться навстречу солнцуи чистому небу.

Когда сразу после этой поездки Джо позвонил, чтобы узнать,как ее дела, он сразу заметил в голосе Кейт что-то новое. Это «что-то» былоедва уловимо, эфемерно, но как бы то ни было, в ее голосе больше не слышалосьни отчаяния, ни боязни одиночества.

— У тебя голос какой-то другой, — сказал Джо.

— Лучше или хуже? — тут же спросила Кейт.

Они с Джо не виделись уже больше года, и хотя онапо-прежнему вспоминала его достаточно часто, при звуке его голоса ее неохватывали ни горечь, ни отчаяние. Она даже не очень хотела увидеться с ним,хотя Джо, конечно, этого бы и не допустил. К этому времени он уже вернулся вНью-Йорк, однако ни разу не заговаривал с ней о встрече.

— Лучше. Он кажется… счастливым.

Джо, разумеется, не мог не задумываться, не появился ли в еежизни какой-нибудь мужчина. Ради самой Кейт он желал, чтобы это случилось какможно скорее, и все-таки каждый раз, набирая ее номер, надеялся, что этого покане произошло. Сам он старался избегать женщин, особенно привлекательных инезамужних, боясь снова угодить в ту же ловушку. Одному Джо было проще ибезопаснее, и все же ему недоставало Кейт, недоставало нежности и тепла,которые она так щедро дарила ему. Однако цена, которую ему пришлось бы платитьза ее любовь, по-прежнему казалась Джо непомерно высокой. Он чувствовал, чтостоит ему хотя бы приблизиться к Кейт, как у него снова окажутся связаныкрылья.

— Мне кажется, я и правда счастлива, — со смехомответила Кейт. — Сама не знаю — почему!.. Мама по-прежнему сводит меня сума: ей очень тяжело без Кларка; Стивени на прошлой неделе утащила ножницы иостригла себе почти все волосы с левой стороны; а Кларк Александр играл с приятелемв бейсбол и выбил себе два передних зуба — слава богу, молочных.

— По-моему, у тебя все в порядке, — Джорассмеялся. — Так и должно быть!

Кейт и самой теперь казалось, что у нее все в порядке. Онадаже начала принимать исходившие от мужчин приглашения на ужин, однако дальшеэтого дело не пошло. Все эти «претенденты», как она их называла, не шли ни вкакое сравнение с Джо, и Кейт просто не могла себя представить с кем-то, кроменего. Поэтому, придя домой после каждого такого ужина, она испытывала самоенастоящее облегчение от мысли, что сегодня она снова ляжет спать одна.Одиночество давно перестало казаться ей угрожающим; Кейт свыклась с ним, к томуже у нее были дети, друзья и подруги. Ей достаточно было однажды посмотретьсвоему страху в глаза, чтобы понять — бояться тут особенно нечего. Да, онапотеряла Джо и осталась одна, но ведь от этого она не умерла! А главное, Кейтпоняла, что ничто и никогда уже не будет пугать ее до такой степени.

Она вообще многое увидела и многое поняла. Теперь Кейтдоподлинно знала, почему брак так сильно пугал Джо. Ей даже хотелось попроситьу него прощения за то, что тогда она фактически заставила его жениться на ней.Однако из последнего разговора с ним Кейт сделала еще один вывод: теперь ужепоздно извиняться и, тем более, пытаться исправить свою ошибку. Что прошло — топрошло, а для Джо прошлое всегда значило меньше, чем для нее…

Однажды вечером, примерно через месяц после возвращения изПарижа, Джо снова позвонил ей. Он хотел обсудить некоторые детали развода исобирался прислать ей на подпись какие-то бумаги, касающиеся мелкойнедвижимости, которую он недавно продал.

Кейт на все согласилась, однако голос ее неожиданно дрогнул.

— Послушай, Джо, — сказала она негромко, — яхотела спросить… Я когда-нибудь увижу тебя снова, или ты по-прежнему оченьзанят?

Кейт знала, что надеяться ей не на что, и все же она скучалапо нему. Ей не хватало его прикосновений, его живого — а не по телефону —голоса, его запаха… Впрочем, Кейт давно убедила себя, что сумеет обойтись безнего: у нее просто не было другого выхода.

— Ты уверена, что это нам будет полезно —видеться? — осторожно поинтересовался Джо.

Даже теперь, по прошествии года с небольшим, он считал, чтоКейт может представлять для него опасность. Не то, чтобы она сознательноугрожала ему чем-то, просто Джо казалось, что стоит ему увидеть ее, и любовьснова подхватит его и понесет куда-то — возможно, навстречу гибели. А ведь емус таким трудом удалось прервать танец, который привел их обоих к краю пропасти!