— До конца недели они будут у Энди, — с сожалениемсказала Кейт. Ей действительно было очень жаль, что Кларк Александр и Стивенине увидят Джо. — Быть может, если мы не будем очень шуметь и кидатьсятяжелыми предметами, ты приедешь еще разок, когда дети вернутся? —предложила она, и по ее голосу Джо понял, что она улыбается.

— Мне бы очень этого хотелось! — воскликнул онрадостно, неожиданно почувствовав себя очень молодым и счастливым.

— Как насчет пяти часов? — спросила Кейт.

— Пяти часов?!

Внезапно им снова овладевала паника. Джо боялся встречатьсяс Кейт лицом к лицу. Что, если она снова примется обвинять его в том, что он еебросил? Что, если она назовет его подонком и мерзавцем и подробно расскажет,как и когда он заслужил оба этих эпитета? Что, если…

У него было еще много этих «если», но Кейт вдруграссмеялась, и все его страхи сразу улеглись.

— Да-да, пяти часов. Пяти вечера, разумеется, потомучто пять утра уже прошло. Тебя это устроит?

— Вполне. Не беспокойся, я совсем ненадолго…

— Мы даже не будем закрывать дверь, — пошутилаКейт. — И я не стану готовить к твоему приходу кофе, чтобы ты положилбумаги и выматывался. Не бойся, Джо, тебе не придется даже садиться!..

Она чувствовала, что Джо боится этого визита, но не знала —почему. Ей никогда не приходило в голову, что он может бояться видеть ее.

— Хорошо, тогда — до пяти ноль-ноль, — деловитосказал Джо, и Кейт, улыбнувшись, повесила трубку.

Она знала, что продолжать любить человека, с которымразводишься, в лучшем случае необычно, а в худшем — просто смешно. На первыйвзгляд в этом не было никакого смысла, но Кейт уже знала — в жизни вообще малологичного и закономерного. Во всяком случае, в их жизни с Джо.

Ровно в пять часов Джо возник на пороге квартиры. Поначалуон явно испытывал смущение, словно не знал, куда ему девать руки и ноги, ноКейт это лишь напомнило тот день, когда они познакомились. Тогда Джо тожечувствовал себя не в своей тарелке, но это не помешало ей влюбиться в него спервого взгляда.

Теперь, из уважения к его чувствам, Кейт держала подобающуюдистанцию и не делала никаких попыток проникнуть сквозь ту неловкуюофициальность, которую Джо напустил на себя. Присев на диван, они немногопоговорили о детях, о его работе, об очередном новом самолете, который онзадумал и который существовал только в эскизах. Это был совершенно фантастическийаппарат, о котором Джо давно мечтал, но до которого у него только сейчас дошлируки. Он с увлечением рассказывал Кейт о том, каким он будет — этот «самолетбудущего», и она с удивлением почувствовала, что ей очень интересно. А еще Кейтвдруг обнаружила, как же просто любить Джо таким, каким он был, не пытаясьпеределывать его под себя или к чему-то принуждать. Сначала, правда, Кейт тожеиспытывала некоторую неловкость, но вскоре она совершенно прошла. Джо,казалось, тоже напрочь позабыл о своем смущении.

Он пробыл у Кейт почти час, когда она спохватилась, что непредложила ему что-нибудь выпить. Она поспешила исправить свою ошибку, и Джоулыбнулся и кивнул. От одной его улыбки у Кейт закружилась голова и потеплелона сердце. Ей ужасно хотелось обнять его за шею, поцеловать, сказать, что онавсегда будет любить его, но она не осмелилась. Вместо этого она принесла емувиски со льдом, а сама уселась напротив, любуясь им, словно редкой птицей,которую можно увидеть, но к которой невозможно прикоснуться. Ей оставалосьтолько молча любить его — любить и желать ему счастья, а это было не так ужмало…

Джо уехал только в восемь часов. Кейт подписала ему всебумаги, поэтому, когда на следующий день он снова позвонил, она удивилась. Ещебольше она была поражена, когда он вдруг пригласил ее пообедать с ним.

Кейт было невдомек, что ее образ преследовал Джо всюпрошедшую ночь. Накануне Джо увидел ее именно такой, какой всегда любил, к томуже она не произнесла ни слова упрека и ничем его не испугала. Джо допускал, чтоэта ее независимость и раскрепощенность могла быть просто уловкой, кроме того,он сам мог впасть в самообман и принять желаемое за действительное. И все же ончувствовал — что-то изменилось в ней, изменилось глубоко. Аура, котораяокружала Кейт теперь, была соткана не из боли, требовательности или вины, а изнежности самой высокой пробы, из тепла и полной примиренности с собой иокружающим. Именно это всегда привлекало его к ней, и Джо надеялся, что онимогут стать хотя бы друзьями.

— Пообедать? — удивленно переспросила Кейт. —Н-не знаю… Как ты себе это представляешь?

Джо объяснил, и в конце концов его предложение показалось ейвполне приемлемым. Терять ей было совершенно нечего; она рисковала толькопричинить новую боль ему и себе, но отчего-то ей казалось, что теперь она можетбольше доверять Джо. И, безусловно, Кейт могла больше доверять себе. Она готовабыла принять все, что бы ни преподнесла ей жизнь, и это делало ее неуязвимой ибесстрашной.

Через два дня после его звонка они встретились в «Плазе», ав следующие выходные вместе отправились гулять в парк. Они разговаривали о том,что они сделали со своей жизнью, о том, что могло бы случиться с ними, неостановись они вовремя, а также о том, чего с ними не могло быть ни при какихобстоятельствах. Под конец этого откровенного и дружеского разговора Кейтпредставилась хорошая возможность извиниться перед Джо, и она поспешила еювоспользоваться. Попросить у Джо прощения ей хотелось давно — она действительноочень жалела, что причинила ему столько зла, столько страданий — однако раньшеэто было невозможно.

— Я знаю, Джо, что вела себя как настоящая дура, —сказала она. — Я ничего не понимала. Я только держалась за тебя мертвойхваткой, но чем чаще я требовала невозможного, тем сильнее тебе хотелосьосвободиться. Не знаю, как я не разглядела этого тогда! Мне понадобился почтигод, чтобы разобраться, что к чему. Теперь-то я, конечно, жалею — мне надо былобыть умнее!

— Я тоже немало дров наломал, — с раскаянием вголосе признался Джо. — А ведь я ужасно любил тебя!..

Кейт заметила, что он употребил прошедшее время, и сердце еегорестно сжалось, однако она понимала, что это было только справедливо, иудивляться такому заявлению не приходилось. То, что она продолжала любить Джо,было ее собственной проблемой, ее личной слабостью и странностью. А если учестьвсе зло, которое она вольно или невольно ему причинила, она заслуживала толькосамого сурового наказания — и никакого второго шанса.

Потом они вернулись домой, и Джо впервые за много месяцевувидел Кларка Александра и Стивени. Дети завопили от восторга и сразу жеповисли на нем, а Джо принялся кружить их по квартире.

Вечер, который они провели вчетвером, был почти счастливым.Когда Джо ушел, Кейт долго раздумывала. Ей хотелось верить, что они еще могутбыть друзьями; она надеялась на это и пыталась убедить себя, что ей этого будетдостаточно. Ведь дружба не предъявляет таких жестких требований и не требуеттаких громадных жертв, как любовь!..